Магия работала в нём, потому что у него была кровь древних титанов. Он смог управлять стихией, он мог сам быть стихией. Но чтобы выиграть для нас бой, он пожертвовал собой.

Он отдал всего себя, до последней капли. И теперь его сознание просто… растворилось.

С другой стороны — он же жив, значит шанс есть.

Я положил руку на грудь тролля. Кожа была холодной, как камень. Через Рой я едва мог нащупать его присутствие. Он был там, где-то очень глубоко, как огонёк свечи на дне бездонного колодца.

— Мы не можем его так оставить, — сказал я твёрдо. — Должен быть способ.

— Ну, я пробую все методы, — вздохнула Бреггонида. — Все мои ритуалы, все зелья. Его тело их принимает, а вот его беспокойный дух не отзывается. Мне трудно такое говорить, но тут нужно что-то… или кто-то… кто разбирается в таких вещах лучше нас.

— Фомир?

Она отчетливо и громко фыркнула, давая понять, что маг так же бессилен, как и она и даже больше.

— Нет… Не знаю, герцог. В общем, я поищу, что ещё можно придумать, а пока сделаю парочку ритуалов, помогу другим раненым и спатушки. Я всё же женщина старая, мне это всё трудно даётся.

И всё же её слова заставили меня кое о чём вспомнить.

Кто-то, кто работает не с жизненной силой, а с её отсутствием.

Её слова ударили меня, как молния.

Кто-то, кто работает с отсутствием жизни. Некромантия. Запретные знания. Само собой, у меня в армии не было некромантов. Ну, если говорить про живых, которые берутся повелевать мёртвыми.

Решение пришло мгновенно. Оно было рискованным, безумным, но это был единственный шанс. Я не мог позволить себе потерять Тайфуна. Он был не просто оружием. Он был мне дорог.

— Продолжай делать то, что делаешь, — сказал я ведьме. — Не дай ему угаснуть. Я попробую кое-что.

Бреггонида проводила меня удивлённым взглядом, но ничего не спросила. Она была слишком умна, чтобы задавать лишние вопросы.

Я вышел из лазарета. Начинало темнеть. Город, переживший за день штурм и бурю, затихал, погружаясь в тревожную ночь. Но для меня она только начиналась.

Глубокая ночь окутала Фелзень.

Луны не было видно, и только звёзды тускло мерцали в бархатной черноте неба. Лагерь спал, выставив усталые караулы. Я дождался, пока утихнут последние звуки, пока даже самые стойкие ветераны не отправятся отдыхать. Мне нужна была полная секретность.

Мой путь лежал к обозу, в ту его часть, где стояли неприметные, обитые железом повозки. На каждой из них висела табличка: «Личная собственность герцога Роса. Не вскрывать под страхом трибунала». Солдаты обходили их стороной, полагая, что там хранятся мои личные сокровища или особо ценные артефакты.

Они были правы лишь отчасти.

Эти повозки были со мной ещё со времен Кмабирийских болот. Внутри, в специальных металлических контейнерах, покоились мои самые тёмные союзники, мой самый рискованный актив — Мёртвые рыцари, найденные в подземельях Чёрного замка. Я заключил с ними сделку: они служат мне, а я найду способ освободить их от вечного проклятия.

До сих пор я не прибегал к их помощи ни разу, если не считать того, что там же, у Чёрной крепости они добровольно легли в эти ящики.

И вот, похоже, пришло время дёрнуть их не то, чтобы на бой, а так… Консультация.

Убедившись, что вокруг ни души, я залез в одну из повозок. Внутри было темно и пахло застарелой пылью и озоном. Нащупав один из контейнеров, я достал из потайного кармана небольшой артефакт-ключ — тёмный, гранёный кристалл, который был изготовлен гномами. Я приложил его к замку саркофага.

Раздался тихий щелчок, и крышка контейнера со скрипом начала подниматься, выпуская облако холодного тумана. Внутри, в абсолютной неподвижности, лежала фигура в чёрных доспехах.

Я выбрал именно этого рыцаря не случайно. Он был их лидером, самым мудрым и самым… разговорчивым из всех. Именно с ним я вёл переговоры в первый раз.

Секунду ничего не происходило. А затем в пустых глазницах шлема вспыхнул ледяной, потусторонний огонь. Мёртвый рыцарь-отступник пробудился. Он медленно сел, его движения были плавными, без единого звука.

«Ты призвал меня, смертный герцог», — раздался в моей голове его голос, лишённый всяких эмоций. Он звучал как шорох ветра между могильных плит.

— Да, — ответил я вслух, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Мне нужен твой совет. И твои знания.

«Говори».

— Один из моих воинов умирает. Тролль. Он использовал силу, которую не смог контролировать. Его тело живо, но его дух угас. Мои целители бессильны. Они не понимают природы его состояния.

Мёртвый рыцарь молчал, но я чувствовал, как он обрабатывает информацию. Ледяное пламя в его глазницах на мгновение вспыхнуло ярче.

«Надо увидеть».

— Он в лазарете. Это в другой части города. Нам нужно пройти незамеченными.

Рыцарь медленно поднялся во весь свой внушительный рост. Он был на голову выше меня, и даже в тесном пространстве повозки от него веяло аурой древней, нечеловеческой мощи.

«Твои люди слепы и глухи в ночи. Они ничего не увидят», — прозвучал его ответ.

Я накинул на него тяжёлый дорожный плащ с глубоким капюшоном, который прихватил с собой. Он полностью скрыл его фигуру и доспехи. В ночной темноте он будет выглядеть просто как высокий воин, закутанный от холода.

— Следуй за мной, — приказал я. — И не издавай ни звука.

Мы выскользнули из повозки. Как и обещал рыцарь, наше движение было абсолютно бесшумным. Он ступал так тихо, что я, идущий впереди, не слышал его шагов. Мы двигались тенями, по задворкам, избегая освещённых факелами участков и постов караульных. Усталые солдаты, дремавшие на своих постах, даже не пошевелились, когда мы проскользнули мимо.

Путь до лазарета занял не больше десяти минут. Я провёл своего спутника через чёрный ход, который заранее присмотрел. Внутри было тихо, лишь изредка доносились стоны раненых.

Мы вошли в комнату, где лежал Тайфун. Бреггониды уже не было.

Я подвёл рыцаря к импровизированной койке тролля:

— Вот он.

Мёртвый рыцарь-отступник медленно, почти благоговейно, протянул руку в латной перчатке и остановил её в нескольких сантиметрах от лба Тайфуна. Он не касался его. Он сканировал.

Ледяное пламя в его глазницах разгорелось с новой силой. Я чувствовал, как вокруг него концентрируется некротическая энергия, как воздух в комнате становится холодным и плотным. Рыцарь молчал, но я знал, что в этот момент он видит гораздо больше, чем я или Бреггонида. Он видел не тело, а душу. Или то, что от неё осталось.

Мгновения тянулись, как часы. Я стоял, затаив дыхание, боясь пошевелиться и нарушить эту зловещую диагностику. Холод в комнате стал почти невыносимым, на моих губах выступил иней.

Наконец, Мёртвый рыцарь отнял руку. Ледяное пламя в его глазницах вернулось к своему обычному тусклому горению.

«Его дух не угас, смертный, — прошелестел его голос в моей голове. — Он вытеснен и рассеян той силой, что он пробудил».

— Что это значит? — прошептал я. — Что там за силу он пробудил?

«Сила, которую он высвободил, была слишком велика для его смертной оболочки. Представь себе глиняный кувшин, в который попытались вместить океан. Кувшин не выдержал. Его дух раскололся на тысячи осколков. Они всё ещё здесь, — рыцарь обвёл рукой пространство вокруг Тайфуна, — но они больше не единое целое. Они блуждают, потерянные, не в силах найти дорогу обратно к телу».

Я похолодел, но уже не от магии рыцаря. Раздроблен. Это звучало хуже, чем «умер». Шизофрения?

— Его можно… собрать? — с надеждой спросил я.

«Дело не в этом. Дело в том зове, который он испустил».

— Что за «зов»?

— «Он умирал, перегруженный магией и от той силы, что он использовал сам. Как тонущий хватается за всё подряд, он ухватился, явно неосознанно, позвал свою кровь».

— Кровь титанов? — предположил я.

— «Да».

— Погоди, а что мы можем сделать?