Мне будто подарили глоток свежего воздуха. И вместе с этим дыханием ко мне вернулись и звуки. Они нахлынули так резко, что на миг оглушили.

Все шептались, округляли глаза и бесцеремонно разглядывали меня с ног до головы. Среди всех этих лиц я поймала взгляд леди Мединеи. Взгляд эри сиял искренней радостью.

— Принцесса Эттнель, прошу вас, подойдите. — голос императора, мягкий, но властный, легко перекрыл нарастающий шум бала.

Моя подруга на пару с моим телом осознавали происходящее лучше меня самой. Эстель легонько ущипнула меня, помогая встать, и подтолкнула, словно учила ходить. А дальше тело уже само двинулось в ту сторону, где стоял темный рыцарь, будто повиновалось неведомой силе.

Стоило ему поймать мой взгляд, как он больше не отпускал. Дэр Гораэль неведомым образом направлял, словно удерживал на плаву среди бушующих волн. Наконец я встала возле него и склонилась перед императором.

— Милая моя, эри Эттнель — императрица, Кэлсинея эри Ширэн, грациозно поднявшись со своего места, подошла к супругу, встав рядом с его правым плечом. — Помни, ты не обязана соглашаться на брак, чтобы угодить моему мужу или одному из его рыцарей .

Она всегда была добра ко мне. И никому не позволяла меня обижать. Всегда защищала. Я благодарно кивнула. Интересно, что бы она сказала, узнав об угрозах Риана? О его намерениях сделать меня своей суреей? Одобрила бы или…? Быть может, я поспешила со своим предложением и следовало дождаться окончания праздника и пойти к королеве?

— Ваше величество, я не стану брать в жены девушку без ее согласия . — холодно произнес Сиан. — Это против моих принципов.

Королева милостиво улыбнулась ему. Порой я невольно ловила себя на мысли, что у нее с темным рыцарем не менее странные взаимоотношения, чем у ее сына.

Она никогда не выказывала ему расположения. Конечно, она никогда не говорила открыто о своей неприязни. Но это чувствовалось. Было так же очевидно, как холодный ветер, что бьет в лицо.

Но порой, в те редкие визиты, когда он наведывался во дворец, я ловила ее задумчивый взгляд, обращенный на Сиана. В этом взгляде читалась странная, необъяснимая тоска.

А однажды я случайно стала свидетельницей их разговора. Королева и темный рыцарь стояли одни на балконе Синего Ветра. Они о чем-то тихо спорили. Вдруг она подняла руку и коснулась его щеки. Это был редкий жест нежности, который она позволяла себе только с Рианом.

Я стояла в стороне, но отчетливо видела, как дэр Гораэль вздрогнул, словно от удара.

Слова остались за пределами моего слуха. Но я видела их взгляды. Взгляды, полные холодной враждебности.

Слава хранителям, в тот день мне удалось ускользнуть незамеченной. Иначе неловкость достигла бы апогея.

— В вашей чести никто не сомневается, дэр Гораэль, — улыбнулась королева. — Но принцесса Эттнель недавно подарила нам прекрасную песню. Песню, в которой упоминался… дэр Иван…

Безликий Иван, рожденный моей фантазией, дабы укрыться от ненавистной жалости, вдруг материализовался из небытия. Коварно улыбнувшись, он расправил плечи и стал преградой моему бегству. Мой невинный дар молодым нежданно обернулся против меня.

Что ж, этот день точно нельзя было назвать скучным. Что ни час, то полон сюрпризов!

Но бесстрастный темный рыцарь лишь беспечно усмехнулся, невозмутимо глядя королеве прямо в глаза.

— Моя мать, ваше величество, тайно нарекла меня этим именем в детстве. Но признаюсь, я никому об этом не рассказывал… кроме эри Эттнель. — Либо я чего-то не знала о Сиане, либо он врал в лицо королеве, не дрогнув ни одним мускулом. Точь-в-точь, как порой делал Ри. — Если у вас есть сомнения, — он выдержал паузу, — Спросите у принцессы, желает ли она стать моей женой .

Королева ничего не ответила ему. Лишь уголки ее губ дрогнули в безукоризненно холодной улыбке. Очевидно, сегодня она, как и ее сын, питала к темному рыцарю глубокую неприязнь.

— Эри Эттнель, — снова обратился ко мне император. — Дабы развеять сомнения моей жены и вынести верное решение, прошу скажи нам: согласна ли ты стать супругой Сианирэна из дома Гораэль?

Я снова ощутила, как чужие взгляды безжалостно впиваются в меня. Но теперь уже не один, а два ощущались особенно остро. Взгляд рыцаря, стоявшего рядом, и Риана, который обещал незабываемую кару, если мои уста только посмеют сказать «да».

Потому я не сказала "да". Я позволила наследному принцу возненавидеть меня еще сильнее и, низко поклонившись, произнесла:

— Для меня будет величайшей честью стать супругой Сианирэна из дома Гораэль, ваше величество.

Это был учтивый ответ, который только можно было дать, оказавшись в подобной ситуации.

Я знала наверняка, чувствовала каждой клеточкой кожи, что в эту секунду Риан ненавидит меня. Ненавидит… Я будто ощущала, как в нем кипит кровь, отравленная яростью моего согласия. И я, казалось, разделяла с ним это чувство – ненавидела саму себя. Потому что… предавала его. Нас…

Хоть я и боялась встретиться с ним взглядом, я знала, что решение принято. Пути назад нет.

Набравшись храбрости, я слегка повернула голову и взглянула на темного рыцаря. Он смотрел совершенно бесстрастно. И внезапно страх, что сжимал меня тисками, ослаб и отпустил.

Я ясно осознала: быть может, Сиан никогда не сможет полюбить меня, так же, как и я не смогу пустить его в свое сердце. Но мы можем, хотя бы попытаться стать...союзниками.

— Надеюсь, этого ответа достаточно. — произнес дэр Гораэль, протягивая мне руку.

Преодолев внезапное смущение, я коснулась его ладони. Его пальцы тут же переплелись с моими.

Ярость Ри изрыгала пламя. А я, затаив дыхание, ждала, когда в груди снова вспыхнет страх. Зашевелиться сомнение. Но их не было. Моя крохотная ладонь ощущалась удивительно правильно в огромной руке рыцаря. Не так идеально, как в руке Риана, но все же… прежнего отторжения я больше не испытывала. И это смущало меня сильнее всего.

— Раз принцесса Эттнель, согласна, — произнес император, поглаживая светлую бороду, — Не стоит откладывать таинство. Раз уж мы все сегодня здесь собрались, проведем церемонию сегодня же. Святейшество, Сияющая, что вы на это скажете?

Взоры всех присутствующих тут же устремились на мужчину в синей рясе, на которой сияло золотое солнце. И на женщину в бледно-золотом платье, которое делили надвое широкие ремни, напоминавшие драконьи крылья. На ее запястьях алели массивные золотые браслеты. Шею украшало широкое ожерелье, усыпанное золотыми монетами, что звенели едва слышно при каждом ее движении. Бело-золотые волосы были искусно собраны, а золотые шпильки, словно лучи солнца, обрамляли ее лицо, которое скрывала полупрозрачная, как дымка, вуаль. Открывая лишь красивые глаза, да контуры губ.

Ни мужчина, ни женщина не успели вымолвить ни слова. Их опередил холодный резкий голос, разорвавший тишину зала и прозвучавший, как приговор:

Казалось, само пространство вокруг заледенело. Воздух, сгустившись, превратился в сухой песок. И, словно по команде, все взгляды изумленно метнулись к наследнику.

К тому, кто улыбался. Но его улыбка была подобна оскалу безумца на красивом лице. Лице, которое мое сердце, вопреки всякому здравому смыслу, продолжало считать самым прекрасным на свете.

— Всем известно, сколь дорога моему сердцу принцесса Эттнель. — с нежностью произнес Риан. И мое сердце предательски дрогнуло. Он говорил обо мне так, как говорят о козленке, которого гладят по славной мордочке. Ласково, почти любя. Но по итогу ведут на закалывание, — Я не могу допустить, чтобы таинство было проведено не по всем правилам. Для счастья молодых, для получения даров Хранителей, священный обряд должен быть проведен в утренние часы. Сейчас же, — его взгляд медленно скользнул к огромному окну, за которым сгущались сумерки, словно чернила, растекающиеся по стеклу, — Уже почти ночь. Обряд не будет полон. Разве не так, ваше святейшество?