Мастер Тиранэль при случае, задорно смеясь, сказала Туче:
- Смотри, старшая! Еще месяц-другой подвигов – и она с ноги двери к командующей открывать начнет!
Дойди эти слова до ушей Аранги, она не стала бы сурово наказывать Лориэль за появление в штабе данным способом. Эти маленькие духоподъемные байки о талантливом пилоте сделали невозможное – у всех отрядов на земле открылось второе дыхание. По рапортам и докладам стало понятно, что бойцы рвутся в бой. Командующая решила не тянуть и приказала штабу готовиться к наступлению. Надо заканчивать с этой возней.
Очень вовремя появилось подкрепление – две «акулы» малого класса. Особенно ценно, что на звездолетах был полный комплект экипажей перехватчиков, причем опытных. Вторыми по значимости шли экипажи «тридцаток». Это именно те силы, перекрыть которые противник теперь не сможет.
Командующая оставила на орбите своего личного связиста с прямыми позывными и тайно перебралась на планету готовиться к наступлению. В этот раз общий замысел знали единицы, но отдельные задачи Аранга обсудила со всеми старшими отрядов лично. И опять все должно завертеться вокруг военно-транспортных групп.
Туче и Седой пришлось поломать голову, как устраивать полеты. Приказано соблюдать обычную суточную летную нагрузку на борта, но при этом и экипажи, и машины должны быть готовы к чему угодно круглые сутки. Задачка та еще, привлекли два равноценных ума – Искру и Тали. Почти сутки ушли на составление новых полетных планов. Шутка ли, войска так растянулись по сухопутной линии, что с основной базы до дальних постов лететь шесть с половиной часов. Штурмы ради прикрытия дальних полетов организовали на двух пятачках временные площадки, где всегда находились дежурные звенья.
По новым планам выиграли время для ремонта поврежденных «ласточек» и замены изношенных модулей.
И как всегда самое тщательное планирование полетело в Бездну. Противник сам начал наступление.
В первые же сутки случилось событие, которое добавило военно-транспортным группам не просто симпатию и любовь, а настоящие уважение.
В тот день два самых дальних поста штурмовой пехоты противник перепахивал с четырех утра и до полудня, пока родная артиллерия не подавила большую часть огневых точек. Раненых много, нужно срочно вывозить. Богатенькая красотка Зангара хоть и считалась хорошим навигатором, но чего-то особого от нее никто не ждал. Она была в меру спокойна, боялась, смеялась, словом, работала спокойно и честно. Обычная такая богатая девка, обижать себя не позволяла никому, важничала, скандалила. А тут…
Именно их борт оказался ближе всех. Когда «ласточка» опустилась на землю, снаряд лег рядом с бункером, где собирали раненых. Кроме арт-наводчицы на островке не осталось боеспособных единиц, но она вечно на связи корректирует огонь. Зангара под разрывами помогала раненому медику перетаскивать остальных, а когда медик упала без сил – перетаскала девок на себе. И так уж случилось, что камеры контроля были включены у всех, в штабе часть событий видели вживую. К вечеру смонтированная трехминутная запись, где медик, хромая на обе ноги, вместе с навигатором перетаскали двадцать шесть раненых бойцов, разлетелась по отрядам. Оперативный отдел только и успел, что подтереть в записях опознавательные знаки, лица, и прочие детали, чтобы никто не смог определить отряд и место действия. Подтерли все, кроме лиц медика и навигатора.
- По ордену Доблести каждой! – приказала Аранга.
Через три дня по местным каналам передали сразу две записи. На первой спасатель с низколетящей «ласточки» прыгает в воду и удерживает на плаву тяжело раненого пилота, пока не подходит помощь. Там по зеленым ошметкам вокруг и притопленной резиновой лодке всем на К-2 стало понятно, насколько сильно рисковала спасатель, но помощь подоспела вовремя. «Ласточка» замерла метрах в двух над водой как облачко в тихую погоду, а с нее уже вниз по канатам и лестницам бросились на выручку еще двое девчонок. Что было дальше знали немногие. Лориэль пришлось лететь к десанту за помощью, рук просто не хватало на борту затащить всех обратно. Спасатели на большой лодке плавали вокруг раненого пилота и своей подруги. Косами на длинных шестах они минут двадцать подрезали очень крепкие и неподатливые водоросли, которые утаскивали раненую под воду. Едва успели справится. Спасательница под пилотом к тому времени ушла с головой под воду и держала раненую над собой. Если бы не дыхательный аппарат – утонули бы обе. Раненую и спасателей полчаса поднимали на борт, который упорно не хотел замирать на месте. Когда всех подняли случилась неприятность – у большой спасательной лодки, которую с трудом вшестером затащили на борт, забился один из спусковых клапанов, и она осталась наполовину накачанной.
На втором ролике две «ласточки» прикрывая своими щитами группу «пчел» ведут их на высадку. На видеозаписи хорошо видно, что противник прицельно бьет по «ласточкам», а те огрызаются в ответ чем могут. В какой-то момент по головной машине через щиты проходит касательное попадание, весьма удачно – разносит вдребезги турель, баки не задело. На записи «ласточки» после высадки, отплевываясь из пушек, спокойно поднимаются и улетают. Знали бы зрители, как после этого рейса на базе материлась Лето за свою искалеченную машину!
Перелом в сражении наступил на пятый день, когда с пятнадцати «ласточек» высадили в тылу противника боевые группы. Сухопутная линия тут изгибается, разрывы между островками становятся больше, терять свои части в окружении противник не захотел. Места для работы артиллерии очень мало, поэтому теперь все зависело от того, кто возьмет верх – имперские штурмовики или армейская авиация противника.
Грызня между «тридцатками» и вертолетами началась такая, что порой на земле все притихали и просто таращились по сторонам. Самые лучшие акробаты не смогли бы повторить тех фортелей, что выписывали в небе боевые машины под управлением лучших пилотов с обеих сторон. Да что там акробаты! Порой, казалось, что пилоты нарушали законы физики, настолько красочными получались взлеты и маневры. И все это вылилось в одно неожиданное соглашение.
Кто вызвал по связи первым – уже не узнать, но раненых пилотов сбитых машин противник встречал спокойно, вежливо, оказывал помощь и тут же возвращал своим. У медиков, конечно, болела голова, как помочь другому виду, каждый раз что-то выдумывали. Ходили даже слухи, что лучший медик десанта, Мята, связалась с другой стороной и под камеру с подсказками врача со стороны противника провела операцию – удалила из шеи сбитого пилота осколок. Через три часа пилота в стабильном состоянии вернули своим. Противник не отставал, штурмовиков и перехватчиков возвращали так же перевязанных, ухоженных, когда надо даже не боялись появиться на передовых позициях и перенести носилки или подвести под руки к своим. Касалась это только раненых, остальные как-то сами выбирались, по ним не стреляли, даже если замечали. Одного здоровенного пилота выловили из воды, когда он, запутавшись в водорослях, тонул. Там же на берегу и отпустили к своим, даже оружие не отобрали.
Грызня в небе и на земле от этого не ослабевала. Командующая категорически запретила спихивать убитых в воду, приказ соблюдали неукоснительно. В короткие часы затишья на лодках или болотоходах ездили друг к другу, возвращали противнику тела убитых и забирали своих.
Противник охотно принимал правила хорошей войны и честно их соблюдал. Многих это настораживало. Только сильный духом воин может принять какие-то правила. Принять и соблюдать. Однако так же честно противник и дрался, зевать и хлопать ушами себе дороже. Бои перешли в стадию, когда даже один боец мог переломить ход драки и теперь действовали втройне внимательнее. Десант и штурмовая пехота шли вперед, выгрызали противника из всех щелей и занимали их сами, а следом из этих же щелей выкуривали уже их. За один островок с хорошим холмиком в окружении кольца из островков поменьше бой шел четверо суток.
Все эти дни Искра выпрашивала полеты туда – на том центральном островке осталась ее рыжая подруга. Навигатор смотрела с такой надеждой в глазах, выпрашивая вылет, что Лориэль не могла не согласится. На пятые сутки Искра увидела, наконец, свою сестренку. Живую, здоровую, жутко уставшую, но счастливую до самых ушей. Только повязка на голове.
