- За это платить не нужно, - сказала старшая. – За остальное, к сожалению, как обычно.

- Я понимаю, - Лориэль кивнула.

Весь вечер матушка подшивала новые знаки отличия на форму. По уставу в случае ранения допускалось носить форму с особыми знаками, накинутыми на плечо. В таком виде Лориэль и заявилась на следующие процедуры в институт. Доктор Энтилана многозначно хмыкнула и изрекла:

- Ну и как вас теперь ругать, уважаемая?

- Постараюсь не давать вам повода, доктор.

- Очень хорошо. Поздравляю, - Энтилана положила руку на сердце и чуть склонилась.

Однако медицинские новости оказались не такими хорошими. Доктор явно расстроилась.

- Увы, гель теряет эффективность, - сказала она. – Вижу, что процессы разложения ускоряются. Очаги небольшие, сейчас подчистим, но времени у нас остается мало.

Энтилана рукой занялась сама, однако снова залить рану гелем она не спешила.

- Немного потерпите, - сказала она и вызвала к себе Метельку.

Та пришла через полчаса. Лориэль на это время залили руку медицинской пеной, так хотя бы не было раздражения от легкого сквозняка. Оба доктора долго всматривались в показатели. Метелька явно расстроилась.

- Ты хочешь начать раньше времени? – спросила она.

- Очагами. На общие процессы не повлияет.

- Общий тонус снизишь. У нас времени в обрез.

- Хуже не будет. Ручаюсь. Ну, что скажешь?

- А я чего? – Метелька хмыкнула. – Кто у нас любимица, я или ты? У нее и спрашивай. Мне главное, чтобы к операции общий тонус хотя бы на семидесяти двух был.

- Ее четыре дня не будет, а я хочу прямо сейчас начать.

- Рискуем! – Метелька вздохнула и посмотрела на Лориэль: - Что скажите, уважаемая? Наша злодейка собирается регенериновую процедуру разбить на части, и кое-что начать прямо сейчас.

- И насколько это рискованнее? – спросила Лориэль.

- В техническом плане – нисколько. Но терпеть вам. Я переживаю именно за ваше итоговое состояние. Когда наша злодейка с вами закончит – вы на нее еще молиться начнете за доброту и мягкость. У меня так легко не отделаетесь! - ответила Метелька.

- Начинайте, - без раздумий сказала Лориэль.

Энтилана застучала коготками по столу. Посмотрела на Лориэль, посмотрела на Метельку.

- Возьмем сейчас материал на будущее. И придется подождать, я пока активирую присадку первого этапа, - сказала она.

Что за присадка Лориэль так и не поняла. У нее опять набрали крови, шея и так уже ныла, но к общей картине терпимо. Потом Энтилана принесла стеклянный футляр, где внутри лежал странного вида крупный шприц. Вернее, это устройство просто похоже на шприц внешне. Это какая-та умная техническая штуковина, которую доктор включила за минуту до начала процедуры. Лориэль почти ничего не почувствовала. Пока руку после процедуры покрывали защитным гелем, Энтилана повернула монитор и объяснила свои действия.

- Сейчас поработаем над кровеносной системой. Вот здесь и здесь. Увы, красоты не будет. Имплант в итоге разместим прямо в открытой ране.

- Да, мне рассказывали.

- Хорошо. От процедуры болевых ощущений быть не должно, возможен небольшой зуд, но тут уж придется терпеть. Легкая усталость или утомляемость – возможны. Это верный признак, что регенерин работает. Если возникнут болевые ощущения – сразу вызывайте экстренную службы и прямиком к нам. Оператор работает круглые сутки. Это понятно? Никакого геройства!

- Понято, доктор.

- Да, фиксирующую оболочку от света не закрывать. Будет неплохо, если вы хотя бы два-три часа в день проведете под солнцем. Неспешная прогулка вполне подойдет. Свет для бионанидов хорошая подзарядка. Но не переутомляться! Я сейчас выдам биосканер и распишу порядок нагрузок. На сканере есть экстренный вызов, имейте ввиду.

- Понято.

Чесаться все начало еще ночью, на обещанный «небольшой зуд» даже близко не похоже. Лориэль почти не спала, утром сразу набрала институт. Энтилана просканировала руку всем, что было в ее распоряжении, в итоге села рядом и потерла ухо.

- Да уж, неожиданно получилось… - сказала она. – Надо снижать активность нанидов, иначе они вас сожрут. Впервые вижу, чтобы реакция была в шесть раз выше ожидаемой. У вас же фреланитовый показатель низкий, откуда такая активность?!

- Представления не имею, доктор.

- Так, хорошо. Очень хорошо. Тогда у нас есть пространство для маневра. Попробуем активность снизить совсем немного. Это хорошо, что реакция такая активная. Хо-ро-шо! – успокоила себя доктор, повторив интонацию профессора.

Руку Лориэль подставили под какой-то сканер и минут через пять зуд стал вполне терпимым. Но доктору этого мало.

- Пожалуй, я оставлю вас под надзором на сутки. Что скажете?

- Всего на сутки? Хорошо.

Отпустили уже к полудню с новым графиком нагрузок. Прогулки всегда хорошо. Лориэль все шесть дней честно ходила часа два по улицам. Соседки на машинах то и дело останавливались и хотели подвезти, приходилось объяснять, что она гуляет, так врачи сказали. Через раз с ней бегали дочки. Малышня часто успевала по улице навернуть пару кругов, пока мама проходила до следующего поворота. Им-то теперь совсем хорошо гулять стало, все старшие тетушки дочерей такой мамы постоянно старались чем-то угостить. Мири ворчала по этому поводу, даже ходила к тетушкам и просила девочек не баловать, но куда там! Лориэль не видела смысла на дочек шуметь, в конце концов отказать уважаемой тетушке и не взять подарок просто невежливо. Девочки честно-честно пообещали сами ничего не выпрашивать. Мири в итоге сдалась, решив, что все это временно. И тетушки привыкнут, и малышня вырастет, тем более чем через несколько месяцев им в школу идти.

Вторую процедуру регенерина Лориэль пережила куда лучше первой, хотя постоянная боль вперемешку с зудом те еще ощущения. Сильно уставала, ей даже прописали энергетик и витамины. Потом сюда же добавили несколько укрепляющих препаратов. До самой тяжелой процедуры она пришла в форму.

Сутки до операции Лориэль провела под наблюдением, потом ее потащили на обследование. Энтилана спросила:

- Готовы?

- Вполне.

- Операция под общим наркозом. Подключим к аппарату жизнеобеспечения. Мне придется сделать в ваших костях шесть тысяч дырок и, хотя ткани там омертвелые, больно будет. После операции руку опять поместим в оболочку, но состав изменим. Ну, сейчас раздеваемся и мыться. Готовимся. Операция будет долгой.

Ночью Лориэль проснулась от сильной ноющей боли в руке. Что-то новенькое. Первую неделю в институте, конечно, болело все. Потом стало полегче, выписали домой. Всю неделю рука ныла, но простого обезболивающего на ночь хватало. Теперь что-то не так, боль слишком сильная.

Лориэль подогнула ноги, привстала и села на кровати. Подставила подушку под спину и прижалась к стене. Стало полегче.

Дома тишина. К тетушке Газе привезли внучек, сначала Фили их погоняла по двору, потом уже им на пару с Жанни пришлось побегать. Девочки наигрались вдоволь, еще и тетушка Газа закормила всех вкусненьким. Малышня у нее дома на больших диванах всем составом и уснула. Решили не будить их, пусть спят. Мири, правда, переживала и осталась в гостях у тетушки Газы на всякий случай. Нашла из-за чего волноваться, тетушка Газа и не с таким ужасом справится.

Однако боль усиливалась. Лориэль переложила левую руку удобнее, но легче не стало. Она досчитала до ста, вроде боль даже стала сильнее, терпеть сложно.

Лориэль потянулась к столику и взяла инструкцию, хотя знала ее назубок. Да, в темноте она видела прекрасно. Даже удивительно, как это все случилось. Полезла в столик, достала капсулу с новым обезболивающим. Оно намного сильнее, должно помочь в течении пяти минут. Запила водой и стала ждать.

Минут через десять она поняла, что ничего не происходит. На душе у Лориэль стало тревожно. Предчувствуя неладное, она оделась, взяла блокиратор и спустилась вниз. Включила свет на кухне и села поближе к терминалу связи. Подождала немного, нет, легче не стало, и взяла блокиратор.