Доктора Порше в Германии почтительно называл «отцом танков». Карьера этого инженера и коммерсанта круто пошла вверх с приходом к власти Гитлера. Особенно же выдвинулся Порше после того, как его фирма начала выпускать «фольксваген» («народный автомобиль»), который, как обещал фюрер, через три годя «будет иметь каждый немецкий рабочий». Введены были еженедельные отчисления от зарплаты, по пять марок на приобретение «фольксвагена».

А Фердинанд Порше тем временем получил видное место в гитлеровском министерстве вооружений и от автомобилей перешёл к танкам. Он приложил руку к оснащению вермахта танками Т-III и Т-IV и ещё в 1940 году, возглавив комиссию министерства вооружений по проектированию новых танков, вплотную занялся разработкой тяжёлого танка Т-VI «тигр». Но этот проект пришлось тогда оставить, ибо фюрер выдвинул лозунг, согласно которому «война должна быть выиграна тем оружием, с которым она начата». Порше пришлось заняться наращиванием выпуска Т-III и Т-IV. К началу нападения на СССР вермахт имел на наших границах почти четыре тысячи танков.

Встреча на поле боя с советскими Т-34 и КВ была для гитлеровцев, по их же словам, «крайне неприятным сюрпризом». С фронта полетели донесения о полном бессилии немецких Т-III и Т-IV против «новых русских танков». Управление вооружений развило бурную деятельность: спешно усиливалась танковая броня, вводились новые подкалиберные и кумулятивные снаряды, разрабатывались новые длинноствольные пушки с повышенной бронепробиваемостью. Но модернизации увеличивали массу танков, ухудшая и без того плохую их проходимость. Почти все танки, вторгшиеся 22 июня на советскую территорию, к концу 1941 года были уничтожены. Стало ясно, что лозунг «война должна быть выиграна тем оружием, с которым она начата» провалился. Гитлеровское руководство вынуждено было пойти на крайнюю в условиях войны меру — на создание для вермахта нового танкового вооружения. При этом ставка делалась на тяжёлые танки, которые должны были по огневой мощи и бронированию, безусловно, превзойти советские Т-34 и КВ.

Доктор Порше, с благословения фюрера, поспешно возобновил работы над проектом «тигра». Кроме того, управление вооружений выдало аналогичный заказ фирме «Хеншель». Одновременно началось проектирование среднего танка Т-V «пантера» по типу советского Т-34 (конструкторы довольно точно скопировали форму корпуса и башни Т-34, но масса машины оказалась сорок пять тонн, почему и «пантера» попала в число тяжёлых танков).

К осени 1942 года заказы были выполнены, танки построены и начали проходить испытания. При этом выяснилось (к немалому, надо полагать, огорчению доктора Порше), что вариант фирмы «Хеншель» предпочтительнее. Именно её «тигр» был принят на вооружение. Впрочем, труд фирмы Порше тоже не пропал даром: на основе её варианта была изготовлена самоходно-артиллерийская установка «элефант» («слон»). Получился действительно слон: масса почти семьдесят тонн, лобовая броня до двухсот миллиметров, хобот калибром восемьдесят восемь миллиметров и с начальной скоростью снаряда — тысяча метров в секунду… Позднее этот «слон» в честь доктора Порше получил его имя — стал называться «фердинанд».

Породив это зверьё — «пантеры», «тигры», «слоны», — немецкие конструкторы были уверены, что в противоборстве с советскими танкостроителями одержали решающую победу.

Генерал Котин вернулся из Москвы поздно вечером, но сразу же приехал на завод и пригласил к себе узкий круг ведущих конструкторов.

Николай Леонидович оглядел собравшихся. Вот спокойный и как всегда уверенный в себе Ермолаев, ставший недавно военинженером 1 ранга, заместителем главного конструктора. Лев Сергеевич Троянов, человек кипучей энергии и колоссальной работоспособности, крупнейший специалист по самоходно-артиллерийским установкам. Сычёв и Ижевский — друзья, хотя внешне очень непохожие: высокий, дородный, шумный и насмешливый Сычёв и тихий, элегантный, с неизменной маленькой трубочкой, любитель музыки и театра Ижевский. Оба очень сильны в своём деле. Сычёв — незаурядный математик и конструктор, Ижевский — крупный специалист по электрооборудованию и радиосвязи. А вот Михаил Фёдорович Балжи — заместитель главного конструктора по серийному производству; он местный, недавний тракторостроитель. Пришли и другие «генералы гвардии Котина» — пожилой профессор Н. В. Вознесенский, специалист в области гидравлики; юркий, подвижный В. Э. Берг — математик и термодинамик; высоченный Г. А. Манилов — вопреки фамилии деловой опытнейший конструктор, специалист по вооружению и силовой установке.

Все были в сборе, совещание можно начинать…

— В Москве побывал у наркома, у военных, ещё… кое-где был, — спокойно, но по-особенному значительно начал Котин. Присутствующие поняли так, что их главного конструктора и на этот раз принял сам Сталин. — Получено задание огромной важности. Должен предупредить — то, что я вам сейчас сообщу, является строжайшей военной тайной, не подлежит ни малейшему разглашению. Записей прошу не вести.

Сведения и в самом деле оказались наиважнейшими: у немцев появились новые тяжёлые танки, которым они дали устрашающие названия — «тигр», «пантера», и мощное штурмовое орудие — «фердинанд».

Приведя данные этих машин — вес, бронирование, вооружение, — Котин сдержанно сказал:

— Как видите, машины мощные. Возможно, из-за спешки они недоработаны, не прошли солидных испытаний. Да и переход в разгар войны на выпуск этих новых машин чреват многими трудностями для немецкой промышленности. Но это не должно нас успокаивать. В Государственном Комитете Обороны сказали: нужно сделать так, чтобы уже с начала 1943 года фронт стал получать в противовес вермахту новые танки и самоходки. Противник сделал ход, мы должны дать ответ. Прошу высказываться.

Была уже глубокая ночь, за окнами — кромешная тьма. Но завод работал, в кабинет долетал рабочий гул цехов. А в соседнем большом зале за многочисленными столами и чертёжными досками трудились конструкторы второй смены — с восьми вечера до восьми утра.

Николай Леонидович на совещаниях обычно сидел, полузакрыв глаза, — а если разгорались споры, то и совсем закрывал их с видом человека, который не прочь вздремнуть. Но сейчас он был полон глубоким интересом к услышанному, мысль его напряжённо работала. Значит, немцы пошли по пути усиления брони. У «тигра» лобовая броня — сто, а у «фердинанда» — даже двести миллиметров. Зато и вес — пятьдесят пять и семьдесят тонн. Мастодонты! Даже у «пантеры» — сорок пять тонн, больше, чем у КВ-1С, не говоря уже о Т-34. Пойти по этому же пути? Нет и нет! Непоражаемый танк невозможен, как ни увеличивай толщину его брони. Путь, которым пошли немецкие конструкторы, бесперспективен. В соревновании брони и снаряда преимущество всегда будет на стороне снаряда. Достаточно сделать пушку, способную пробивать эту броню. Кроме того, есть кумулятивные снаряды, для которых не преграда и более толстая броня. Малоподвижные мастодонты окажутся на поле боя неплохими мишенями…

— Нужна пушка, способная пробивать стомиллиметровую броню, — в напряжённой тишине негромко сказал Духов. — Поставим её в танк КВ-1С. Думаю, это будет неплохой ответ.

Котин отрицательно покачал головой.

— Такой пушки у нас пока нет, — сказал он. — Есть стопятидесятидвухмиллиметровая гаубица-пушка Петрова, которую мы пытались установить на КВ-9. Но в КВ-1С её не втиснуть.

— У нас почти готов проект самоходно-артиллерийской установки с этой пушкой — СУ-152, — вмешался Троянов. — По расчётам, её бронепробиваемость — свыше двухсот миллиметров.

— Самоходка — плохой танк, не более того, — усмехнулся Ермолаев. — Вы, Лев Сергеевич, конечно, не согласитесь, но самоходка — это танк, у которого заклинило башню.

Завязался спор. Мнения разделились. Троянов, не скрывая раздражения, утверждал, что самоходно-артиллерийская установка ни в чём не уступает танку, а преимущества её очевидны. На той же базе в неподвижной рубке самоходки можно установить более мощное орудие. И в производстве она проще — не нужен погон и шариковая опора для вращения башни. Что из того, что у танка вращается башня? Ненужная роскошь. В атаку танки идут лавиной, у каждого по сторонам — другие машины. Огонь они ведут только вперёд. Спросите любого танкиста-фронтовика, и он подтвердит, что в бою ни разу не разворачивал пушку в сторону или назад. Если и вращал башню, то только в пределах небольшого курсового угла…