— Лорм?..— Таниэль легко стукнул меня по плечу, и только тогда я вспомнил, что сижу в таверне с друзьями. — Тролль, да что с тобой сегодня?

Мимо окон таверны промчалась стайка мальчишек с луками. Я тяжело вздохнул и отвернулся. Я думал, что выпить с друзьями неплохой способ развеяться и забыть об ожидании. Но меньше, чем через пять минут понял, что сделал глупость, покинув поместье. Сейчас меня раздражали пустые разговоры друзей.

Но Таниэлю пришлось пояснять:

— Просто волнуюсь. Сделал важное предложение и жду, чтобы его приняли.

— Если бы я тебя не знал, испугался бы, решив, что ты говоришь о женщине… Или того хуже, о браке! — подмигнул он.

Насмешливо кивнув, я горько рассмеялся и, подставляя бокал под новую порцию старо-эльфийского вина, сказал:

— Еще никогда женщины не мешали мне пробовать хорошее вино!

Но появилась Фиалочка, и все изменилось… Мысли о ней вызывали у меня мучительное чувство утраты чего-то очень важного, а я все ждал ее решения.

— Все когда-то начинается, командир, — стукнув меня по плечу, усмехнулся Таниэль. — Я всегда знал, что ты не спасуешь.

Я с досадой хмыкнул:

— Ты меня переоценил, друг мой…

— Ну-ну… — Таниэль откровенно смеялся. — Опять думаешь, как нарушить очередную традицию?

Пораженно уставившись на Таниэля, наконец, я понял!

Я попался в паутину, сплетенную мною же! И вместо того, чтобы вырваться из ее цепких оков, все это время себя убеждал, что ее отъезд, это правильно.

Правильно, но только для кого?

Кто может решать за нас, как жить? Действительно, отпустив ее одну, я поступил как трус. Да еще ждал, что она вернется и все исправит! Нет, это я должен срочно исправить все сделанные глупости!

Махнув Таниэлю, вышел из-за стола и приказал слуге подать мне коня.

Дальше все мелькало как во сне. Возвращение домой и новый путь в Лазурь, я пережил словно в лихорадке, не замечая ливня, разыгравшегося в горах.

Конь, истощенный длинной дорогой, еле брел, когда мы, наконец, достигли границ Лазури. Конюх общественной конюшни долго не хотел открывать дверь, отговариваясь отсутствием мест. Только обещанное золото помогло убедить его найти местечко для моего Ворона.

Найти ее было легко, нас давно связала плотная золотая лента.

Затаив дыхание, я приблизился к домику Фиалочки едва начало светать. Укрытый ветками старого бука, не обремененный соседством, домик уютно устроился на перекрестке двух небольших дорог.

Дрожа от волнения, поднял руку и, не ожидая никакой реакции, едва слышно постучал. Скорее всего, Фиалочка спит. Но, несмотря на то, что мой необъявленный визит состоялся в столь неурочный час, дверь тут же отворилась.

Со свечей в руке, на пороге возникла она, именно та Фиалочка, которая жила в моей памяти. Белая ночная рубашка до пола, плечи укрытые теплой шалью полностью скрывали нежный силуэт. Знакомым казался только задорный хвостик, торчащий из свитых в пучок волосах, но выглядел он на этот раз по-домашнему уютно.

Увидев меня, Фиалочка испуганно ахнула и замерла на месте, но быстро взяла себя в руки и пошла в комнату, пригласив меня войти:

— Лорм? Что случилось? На тебе нитки сухой нет!.. Входи скорее, замерзнешь!

Я вошел в дом вслед за ней, внимательно оглядев Фиалочку и ее владенья.

Красные от бессонницы глаза, полная иголок подушечка, ножницы, пышный ком ткани на столе — несомненно, она работала всю ночь.

С чувством прижал дрожащую Фиалочку к себе, не сдержавшись, обнял еще крепче, и положил подбородок на ее макушку, боясь пошевелиться… Я так соскучился!.. Ах, если бы только можно было удержать и это мгновение, и всю жизнь так и жить, прижавшись друг к другу!.. Не желая выпускать ее из рук, закрыв глаза, я губами нежно целовал ее волосы.

О… Как я люблю тебя!

Незаметно целуя ее, я вдруг испугался, что Фиалочка решит, что это неправильно, и вновь сбежит!

Прошлый раз, торопя события, я совершил ошибку и сейчас не хотел осложнять наши отношения. И все же, склонившись к ней, теряя терпение, спросил:

— Пустишь меня к себе жить?

Она развернулась, напряженно стянув на груди шаль крест-накрест, подняла ко мне грустное лицо, растерянно улыбнулась.

— Конечно, что-то случилось?.. Тебе нужна помощь?

Скрыв улыбку, я кивнул. Конечно нужна!

Фиалочка, прижав ладонь к груди, не на шутку разволновалась:

— Что случилось? Опять разбойники? Или что-то неприятное от Владыки эльфов? Что⁈

В отличие от нее, я дрожащими руками вновь прижал ее к себе и совершенно успокоился.

— А ты навсегда пустишь меня к себе? Или как? — лукаво поинтересовался я, наблюдая за ней.

Фиалочка опустила руки, покачав головой, затем насмешливо обвела взглядом свой домик и весело заверила:

— Ты меня напугал! Живи, сколько хочешь. Пока сам не сбежишь в более удобное место.

Я вновь крепко обнял ее, целуя в шею.

— Только, если ты сбежишь со мною… — горячо прошептал я.

Покачав головой, она отстранилась и недоверчиво рассмеялась.

Фиалка

Утро. За окном уже светало. Даже сквозь пелену дождя, туч заполонивших небо и общего ненастья, тонкими полосами проступал свет. Но все же в моем домике было недостаточно света, чтобы затушить свечу.

Вчера в лавке набрала работы и всю ночь занималась заказами. Все равно сон бежал от меня. Смысла всю ночь лежать и мучиться я не видела, вот и взялась за дело. Приметывая вышитый подол к голубому атласному платью, вдруг поняла, что сил, дальше делать вид, что все нормально, просто нет. Представила следующие годы своей жизни, блеклые, одинокие, тоскливые. Размышляя об этом, я шила, с остервенением нанизывая ткань на нитку. Слезы навернулись сами. Смахивая очередную каплю, сжалась от боли, прижав к лицу недошитое платье.

В дверь постучались. Я резко поднялась, ломая голову, кому на рассвете понадобилась моя помощь?

Укрыв плечи шалью, подошла к двери и приоткрыла ее.

На пороге стоял эльф, с мечом на поясе, в промокшем плаще, замерзший, с потемневшими от влаги кружевами на парадном костюме. В глазах боль.

Я испугалась, что-то случилось?

— Лорм?.. Заходи скорее, на тебе сухой нитки нет!

— Я скучал по тебе, Фиалочка, — просто сказал он, шагнув внутрь. Лорм на мгновение крепко прижал меня к себе, нежно прикасаясь своей щекой к моей щеке.

— Я тоже скучала.

Не чувствуя дыхания от радости, помогла ему стянуть мокрый плащ, собираясь подвести гостя к очагу, чтобы он мог скорее согреться. Но Лорм отпускать меня не торопился.

Его руки, вновь охватившие мои плечи, дрожали, и я позволила вновь обнять себя.

Надо воду поставить, и согреть Лорма, предложить ему с дороги чаю, спохватилась я. Но Лорм внимательно осматривая мое, мягко говоря, скромное, жилище, вдруг спросил:

— И что? Совсем никого не боишься? Даже защелки на двери нет…

Равнодушно пожав плечами, я ответила:

— Брать тут нечего, чего бояться? — Не понимая, к чему он ведет, с легкой заминкой я усмехнулась. — Какой чай будешь?

Но ответа не получила. Лорм резко перекинул руку и, словно приковав ею, прижал меня к стене.

— Зря не боишься…

Лорм приник к моим губам, жадно целуя.

С ума сошел!

Замерев в объятиях Лорма, опасаясь даже шевелиться, чтобы не прервать это потрясающее единение, таяла от его нежности. Но где-то глубоко во мне осталось напряжения. Мы из слишком разных миров. Все это закончиться, и жить станет вообще невыносимо.

Лорм на миг оторвался и печально сказал:

— Мне так и не удалось привязать тебя к себе. Так что теперь я здесь, мне ничего не осталось, как привязать себя к тебе… — Я распахнула глаза, смотря на него в шоке.

Лорм привязывал меня к себе? Зачем? Недоверчиво засмеялась. Понимаю, что это было ужасно глупо, но нелепый смех разрывал грудь и рвался наружу.

Он развернул меня к себе и нежно провел по щекам кончиками пальцев. От этого простого прикосновения я потеряла дар речи.