— Это навряд ли. — Он улыбнулся. — Я в детстве босяком рос, с детьми из семей аристократов не общался вовсе. Да и потом недолго. После нашей встречи дед определил меня в кадетский корпус. Но я хотел поговорить не о себе…

— Вот так, посреди улицы? — перебила я его.

— Давай вернемся на набережную, там тише.

У Фонтанки, и правда, шум улицы почти не был слышен.

— Будешь мороженое? — предложил Матвей.

Я неопределенно повела плечом, он принял это за согласие и купил два стаканчика у мороженщика с тележкой. Мы расположились на свободной скамейке, с видом на реку.

— Кто бы за тобой не следил, он не стоит рядом, — сказал Матвей. — И не услышит наш разговор. В кафе же столы расположены так близко, что музыка не заглушает слова.

— Ты говоришь так, будто собираешься доверить мне государственную тайну.

— Клятву о неразглашении я не давал. И мог бы промолчать, но по определенной причине не хочу, чтобы между нами были секреты. Во всяком случае, с моей стороны.

— По какой причине? — тут же поинтересовалась я.

— О ней позже. Ты спросила, откуда я узнал, что ты — дочь боярина Морозова. Подслушал. Дедушка позволил мне навестить тебя в детском доме, но после и он, и дядя… да, тот, который Александр Иванович. Они отказались говорить, что с тобой стало. И запретили вспоминать о тебе.

— Нет ничего слаже, чем запрет? — усмехнулась я.

— Ты права, это подстегнуло мое любопытство. Информацию я собирал по крупицам. И, в основном, до поступления в кадетский корпус. Не буду пересказывать, какие разговоры мне удалось подслушать, но…

Он вздохнул, и я вновь почувствовала неуверенность и легкий страх. Не свои, Матвея.

— Не говори, если не хочешь, — предложила я. — Того, что уже сказано, вполне достаточно. И я пойму, если ты… — Я запнулась. — Вернее, понимаю, что от меня лучше держаться подальше.

— Яра, ты не о том думаешь, — произнес он с досадой. — Выслушай, хорошо?

Я кивнула, подбирая языком капельки мороженого. Вкусное. Почему-то уличные стаканчики всегда казались мне слаще шариков из элитных кофеен.

— В общем, из разговоров я понял, что мой дед имел какое-то отношение к тому, что случилось с твоим родом.

Я замерла, боясь пошевелиться. Неужели узнаю что-то новое⁈

— Тогда, в Москве… Дед вроде бы повез меня туда на каникулы. На самом деле, он искал тебя. Вернее, тебя уже нашли по его просьбе. И мне тогда сказали, что Николай Петрович спас тебя, потому что детдом был где-то рядом, и тебя привезли в ближайшую больницу. Но этот детдом располагался в пригороде.

Совершенно этого не помню. Будто стерто из памяти.

— Так что, к Николаю Петровичу тебя, похоже, привез дедушка, — продолжил Матвей. — С моим полетом с дерева это просто совпало.

Интересно, но… бесполезно. Если бы дед Матвея хотел меня убить, то не спасал бы. Может, он хорошо относился к моему отцу?

— Большая часть земель Морозовых отошла Шереметевым. Яра, капает же!

Спохватившись, я отставила руку с мороженым. Со своего Матвей бумажку не снял, но и оно подтаяло.

— Сейчас дам платок…

— Не надо, — сказала я. Вроде бы никто не смотрит в нашу сторону. — Карамелька…

Химера слопала остатки лакомства мгновенно.

— Надо было и ее угостить, я не догадался, — огорчился Матвей. — Отдам ей свое, ты не против?

— Карамелька очень даже за, — заверила я его. — Так что там, насчет земель?

С мороженым Матвея Карамелька расправилась так же быстро.

— Земли, заводы… У Морозовых в собственности нефтяные месторождения были, там три завода, в том числе нефтеперерабатывающий. Ты знала?

— Матвей, откуда? — вздохнула я. — От меня все скрывают.

— Отец твой инженером-конструктором был, а нефтью его двоюродный брат занимался. Еще станкостроительный завод, тоже с добычей нефти связанный. Еще виноградники и вино-коньячный завод. И консервный.

— И все это теперь принадлежит Шереметевым, — заключила я. — Замечательно. Мне-то что с того?

— Яра, Шереметевы — мой род, — тихо произнес Матвей. — И это я пойму, если ты не захочешь со мной общаться.

— Слушай, ты… дурак? — взвилась я. — Ой, только не надо мне читать лекцию о единстве рода, об ответственности за все дела и… бла-бла-бла! Бестужев уже прочел. Вот повезло-то с вами!

— Яра… — Матвей заметно побледнел.

— Что⁈ Бестужевы заняли место Морозовых, Шереметевы владеют их богатствами. Мне вас теперь ненавидеть, что ли? Вы лично отбирали? Вы, как и я, были тогда детьми. Ой, всё!

Я надулась и отвернулась, обнимая Карамельку.

— Яра… — Матвей тронул меня за плечо. — Прости, но я должен был сказать. Я слышал и то, что твой отец невиновен. И дед… он мог…

Последние слова он выдавил с трудом.

— Савка пообещал помочь разобраться, — нехотя произнесла я, — в том, что тогда произошло на самом деле.

— Между вами что-то есть?

— Я уже говорила, он друг. Теперь еще и наставник. Это твой дядя так решил.

— Яра… — Матвей встал и вытянулся передо мной. — Яра, ты мне нравишься. Я могу… надеяться…

Обиду и злость как ветром сдуло. Вот нельзя было начать с этого? Он так мило робеет, что хочется его поцеловать. Ох уж эти гормоны!

— Можешь, — ответила я, глядя на него снизу вверх. — Но при условии, что сначала отдашь все долги Ольге. Я понимаю, что она не смирится, и вообще… Только ты ей должен три свидания.

— Да, разумеется.

Меня окатило волной его радости. Все же есть в эмпатии и приятные моменты. Не нужно гадать, что на уме у парня.

— Можешь начать прямо сегодня, — сказала я. — В три у парфеток собрание в Летнем саду. Там будет Ольга. Пойдешь со мной?

— У меня увольнительная до пяти. И я предпочел бы провести время с тобой. Если тебе надо там быть, то да, пойду, — согласился Матвей.

— Сейчас давай в кондитерскую? — предложила я. — Я Карамельке пирожных или булочек куплю. Кажется, она не наелась.

А я немного замерзла. Все же осень в Петербурге — не теплое время года. К тому же, у воды всегда прохладнее. Да и соглядатаю моему надо показать, что у нас обычное свидание, а не тайные переговоры.

Матвей предложил мне руку, и я оперлась на нее с чувством собственницы.

«Золотых» парфеток пригласили в Кофейный домик, «серебряных» — в Чайный. И, в целом, мероприятие было похоже на заседание женского клуба. Кто б заранее об этом сказал, так я б подумала, вступать в него или нет.

В Кофейный домик я вошла под руку с Матвеем. К слову, благодаря ему не пришлось плутать по Летнему саду.

Мы не опоздали, но пришли одними из последних. И, оказалось, что Матвея знают все старшекурсницы. Я успела заскучать, пока он со всеми здоровался. А новички выстроились в очередь, чтобы с ним познакомиться.

Внимание всех присутствующих было приковано к нашей паре, и я не сразу заметила Ольгу, а рядом с ней — Бестужева. Они и не стремились к нам подойти. Когда я увидела их, то Ольга порывалась уйти, а Сава удерживал ее за руку и что-то говорил, наклонившись к уху.

Можно считать, маленькая месть удалась. Жаль, что мои объяснения успокоят Ольгу. А вот Бестужева я тут увидеть не ожидала.

— Я его не приглашала, — сказала я Матвею шепотом, улучив момент.

Он тоже заметил Бестужева и хмурился, поглядывая в его сторону.

— Пойдем. — Матвей потянул меня к Ольге и Савелию. — Подойдем первые.

Я не сопротивлялась, хотя очень хотелось сделать вид, что я их не знаю. Ольгу — из-за вранья насчет испытания, пусть даже лично мне она ничего не обещала. Савелия — из-за его детских обид. Но…

— Привет, Олечка! — обрадованно воскликнула я. — Сюрприз! Смотри, кого я тебе привела!

— Мне? — переспросила Ольга.

Ее обида и злость сменились растерянностью. С Бестужевым я не поздоровалась, он был занят тем, что обменивался рукопожатием с Матвеем. А еще он закрылся, я его не чувствовала. Что ж, тем лучше. И он не ощутит моих эмоций.

— Конечно, тебе. — Я сделала вид, что удивилась вопросу. — Ты ведь просила меня держать связь с Матвеем. Я подумала, что это прекрасная идея, привести его сюда. Разве ты не рада?