– Завтра мы никуда не едем? – спросила я.

– Не знаю, – ответил Александр Иванович. – Я сообщу.

Теней было слишком много, полакомиться нашими с Савой силами они успели, поэтому ни он, ни я не отказались от позднего ужина. Карамелька с удовольствием поела сладких булочек и уснула у меня на коленях. Матвей свою порцию отдал нам с Савой.

Все подавленно молчали, никто не хотел обсуждать произошедшее.

Наконец, Сава нарушил тягостное молчание.

– Это второе покушение?

– Третье, – отозвалась я. – Если считать первым пожар в детском доме.

– Может, стреляли все же в Леонида? – предположил Матвей. – Перепутали. Они с Ярой похожи, как близнецы.

– Кому он мог помешать? – возразила я. – Даже если он бастард императора, с каких пор их отстреливают? Он, в принципе, не претендент на престол.

– Месть обиженной женщины, например, – сказал Сава.

– Обиженная женщина, скорее, яйца мужу отстрелила бы, – фыркнула я. – Или любовницу извела бы. В чем виноват ребенок?

– Вместе со смертью мужа императрица теряет определенную власть, – шепотом произнес Сава. – А любовница… в другой стране. И вообще, прекратили обсуждать чужие семейные тайны.

– Ничего, что они меня касаются? – возмутилась я.

– В том случае, если Леонид – тот самый бастард. Но это пока лишь наши догадки.

– Верно, – согласился с ним Матвей. – Скорее всего, стреляли в Яру.

– Если так, то ее враги должны знать, что она под этой личиной. А ведь тогда вычислить преступника легко! – обрадовался Сава. – Круг посвященных мал.

– И мы с тобой попадаем в подозреваемые, – усмехнулся Матвей.

– Глупости не говори! – рассердилась я. – Если бы не вы, меня сейчас в живых не было бы.

Собственно, кроме этого, обсуждать было нечего. Сава и Матвей настояли, чтобы я легла, а сами решили спать по очереди. Я же словила откат после боя. Ничего особенного, обычная усталость. Потому и уснула, обнимая Карамельку. А утром нас вновь вызвали в кабинет к Александру Ивановичу.

– Это была ловушка, – сказал он. – С расчетом на то, что Сава поведет раненного через Испод. Живчиков приманили заранее.

– Но… – начал было Сава, но смолк под тяжелым взглядом Александра Ивановича.

– Письмо, что Леонид принес Яре, писал не император, – продолжил он. – И не Сергей Львович отправлял к Леониду посыльного с заданием. Но теперь, учитывая обстоятельства, я настоятельно прошу взять Леонида в поездку.

– Так мы едем? – не выдержала я.

– Расследование не завершено. Вам всем лучше уехать из Петербурга. Желательно прямо сейчас.

– Но такое мог подготовить только очень сильный эспер! – выпалил Сава.

– По‑твоему, я этого не понимаю? – спросил Александр Иванович. – Все. Убирайтесь с глаз моих. И да, вас… – Он поочередно ткнул пальцем в Саву и Матвея. – … никто не винит. Наоборот, вы действовали сообразно ситуации. Яра, ты тоже молодец. Видишь, и знания, полученные в гимназии, пригодились. В расследование не лезть, занимайтесь своими делами. При необходимости я сам вас найду.

Выходя из кабинета, я вспомнила, что не спросила о Леониде.

– Александр Иванович, а Ле…

– Я неясно выразился⁈ – рявкнул он. – Яра, не испытывай мое терпение!

«Правды не скажет, врать не хочет», – поняла я.

Что ж, хотя бы поиски матери не пришлось откладывать. Осталось только Леню из санчасти забрать – и можно ехать.

– Может, мне кто‑нибудь объяснит, что это было? – спросил Леонид.

Мы споро покидали вещи во внедорожник Матвея, купили еды в дорогу и выехали из города. За рулем сидела я. За право вести машину пришлось поругаться с «папочками». Так я называла Саву и Матвея, когда они проявляли обо мне чрезмерную заботу. Они и жребий предлагали, но я заявила, что или по‑моему, или я еду на своих колесах, без них. В конце концов, ночью я прекрасно выспалась.

Рядом со мной сел Матвей, Сава и Леня устроились сзади. Миша не вышел нас проводить, что показалось мне немного странным. Я была уверена, что утром он попытается вновь напроситься в поездку. Сава позвонил отцу, обеспечив Мишу работой до начала учебного года, так что… все к лучшему.

Как только выехали на трассу, Леня и задал свой вопрос.

– Да мы б рады, – вздохнул Сава. – Но мы все под подпиской о неразглашении.

– С меня тоже взяли, – сказал Леня. – Чтобы о случившемся не трепался. То есть, почему в нее стреляли, вы объяснить не можете?

– В него, – мрачно поправила его я.

– Яр, а ты не мог девчонкой поехать? – не унимался Леня. – Мы же тут все знаем, кто ты, так к чему маскарад?

– Тебе что‑то не нравится? – огрызнулась я.

– Меня корежит оттого, что девушка притворяется парнем!

– Добро пожаловать в клуб, – сказал Сава.

– Кем хочу, тем и буду, – отрезала я.

И ударила по тормозам, едва не пропустив светофор.

– Яр, за дорогой следи! – воскликнул Матвей.

Как‑то не так я представляла себе эту поездку.

Карамелька легла рядом, прижавшись мордочкой к моему бедру. Я почувствовала, как тревога отступает.

Мне и самой хотелось сбросить корсет и мужскую личину. Я по собственному голосу соскучилась. И очень устала от постоянного напряжения – боялась забыться и начать вести себя, как девушка. Но Александр Иванович по какой‑то причине не останавливал этот жуткий эксперимент, и я не позволяла себе расслабиться. Только к Николаю Петровичу и Ларисе Васильевне я пойду без маскарада, как выразился Леня. Поэтому в моих вещах спрятаны женская одежда и рыжий парик.

– Столько версий перебрал, и ни одна не кажется правдоподобной, – сказал Леня где‑то через полчаса.

– Если тебя это успокоит, то мы тоже ни шиша не понимаем, – отозвался Сава. – И каждый день на Яра не покушаются. К слову, все еще не факт, что на него.

– Не каждый день… но это не впервые? – Леня ухватился за подсказку.

Я молчала, предоставив Саве право решать, что можно говорить Лене, а что – нет.

– Не впервые, – вмешался в разговор Матвей. – Но, опять же, это неточно. До этого все очень походило на несчастный случай. Ребят, я вот что подумал… Может, это Нестеров?

– Нестеров утоп прошлой зимой, – сказала я.

– Что⁈ – воскликнул Матвей.

Я почувствовала, как его охватывает паника. Наверняка, подумал, что к смерти полковника Нестерова приложил руку его дед.

– Ты откуда знаешь? – поинтересовался Сава.

– В газетах писали, – ответила я. – Тело в порту всплыло. Зря его тогда отпустили. Он девушку изнасиловал, ее отец насильника и порешил.

Матвей с облегчением перевел дыхание.

– Кто такой Нестеров? – спросил Леня.

– Сава, расскажи ему, – попросила я. – Это не секрет.

Я следила за новостями из Мурманска с тех пор, как Петр Андреевич пообещал наказать полковника Нестерова. Я ждала. И гадала, каким будет наказание. Предполагала, что любое происшествие с Нестеровым попадет в новости, и не ошиблась.

Доигрался Нестеров сам или все подстроил дед Матвея, я не знала. Но полковник получил по заслугам. Навряд ли я была его первой жертвой, навряд ли последней. Зато теперь он никому не причинит зла.

– Нестеров точно мертв? – спросил Леня, когда Сава коротко пересказал ему то, что случилось два года назад.

– Если предположить, что его смерть по какой‑то причине инсценировали, то стрелять в меня он не мог, – ответила я. – Навряд ли он знает, как я сейчас выгляжу.

– Но все же вероятность есть, – упрямо возразил Леня.

– Держись этой версии, если тебе так проще, – посоветовал ему Сава. – Другой не будет. У нас, к слову, и такой нет.

– Я вот все думаю… – не унимался Леня. – Могу ли я быть бастардом императора. Отца я не помню, только фото видел. Мама никогда о нем не рассказывала, я никогда не видел родственников по его линии.

– Бесперспективное занятие, – сказал Сава. – Проверить никак нельзя, пока на то не будет высочайшего соизволения.