Следователь, не делая попыток остановить его, лихорадочно листал тощую папочку, а затем замер, задумавшись, и Николай, стоящий рядом, смог прочитать открытый листок папочки, озаглавленный: «Список сотрудников наркомата, полученный по телефону от его секретаря». Далее столбиком были записаны фамилии; последним был записан Исаев, стояла дата, время 0-20 и неразборчивая подпись.

— «Это что же, получается?» — подумал Николай. — «В 0-20 уже начали искать убийцу, а в половине четвертого меня уже задержали. Неужели это тонкая операция, разыгранная руководством следователя?»

А следователь, который, наверное, заключение скорой помощи не обнаружил, молча, смотрел на Николая, а потом сказал: — Милицию тоже вызывали, так положено, и она ничего подозрительного не обнаружила.

— Надо бы еще раз осмотреть помещение, — ни к кому не обращаясь, сказал Николай.

— Немедленно прекратите командовать, Исаев! — взъерепенился очнувшийся следователь. — Вы первый подозреваемый, так как последним были у наркома.

Николай не стал говорить, что в кабинет наркома не заходил, оставив этот отличный козырь про запас, а только сказал: — Извините, я не командую, а только рассуждаю вслух, так как не менее вашего заинтересован в том, чтобы разобраться с этим запутанным делом. Ну, хотя бы мусор посмотреть в корзинке… Если бы Николая спросили, почему он предложил посмотреть мусор, то он ни за что не смог бы ответить.

Хмурый следователь показал взглядом одному из оперативников на стоящую под столом наркома корзинку, и тот, также, молча, расстелил на столе для совещаний газету и вывалил на нее содержимое корзинки. Там оказались: несколько смятых листков бумаги, окурки, сломанная папироса «Казбек» и грязный носовой платок. Следователь, хмыкнув, вопросительно посмотрел на Николая.

— Вот, еще что-то!  — и Николай указал на прилепившийся к внутренней стороне корзинки какой-то прозрачный кусок, скорее всего, целлофана. — Достаньте, пожалуйста.

Оперативник с трудом оторвал этот кусок и показал его следователю и Николаю. Этот кусок, как сразу понял Николай, размером и формой походил на брюшко обнаруженной у него в комнате «божьей коровки».

— Я все понял! — воскликнул Николай, — это, действительно, было убийство, коварное и жестокое, и орудием убийства является такая же «божья коровка», как обнаруженная в моей комнате. И она находится где-то здесь, скорее всего, в непосредственной близости с местом наркома. Я еще в прошлый раз обратил внимание на блестящее брюшко «божьей коровки», а теперь мне все стало понятно. Оно обработано клеящим составом, и покрыто куском целлулоида по его форме, чтобы не приклеиваться, когда не нужно. Я такие, так называемые,  «самоклейки» видел у американцев. Преступник, а это был посетитель наркома, разговаривая с ним, незаметно снял целлулоид, нажал кнопку и приклеил «коровку» к плоской поверхности. Да, он еще заранее, все рассчитав, выставил время срабатывания таким образом, чтобы подозрение на него не пало.  А когда установленное время истекло, эта «игрушка» выбросила отраву, убившую наркома, которая быстро рассеялась в воздухе до безопасного уровня, так как доза была минимальная. Эта штука, точно, здесь, ищите!

Следователь и оба оперативника, не прерывая, выслушали Николая, забыв о его статусе первого подозреваемого. — Давайте, ребята, действуйте! — подал команду после некоторого раздумья следователь.

Ребята следователя все поняли правильно, и один из них, нагнувшись, вытащил из-под стола наркома «божью коровку». — Вот, была приклеена к нижней стороне столешницы, — сказал он, — а раструб был направлен на стул наркомом.

— А я уверен, что на этой «коровке» есть отпечатки моих пальцев, — добавил Николай, — это была прекрасно разработанная и проведенная какими-то иностранными спецслужбами операция. И моих отпечатков у тех же американцев предостаточно, так как я посещал их крейсер.

Следователь даже не посмотрел на найденное устройство, а отошел к окну и там глубоко задумался.

— Ну, ты точно дурак, Исаев! — неожиданно сказал один из оперативников. — Ты же сам себе нашел высшую меру. Ведь против тебя фактически ничего не было, ну, нашли у тебя эту «коровку», ну и что, в ней же ничего не обнаружили, что-то пшикнуло, неизвестно что, а теперь все факты против тебя — орудие убийства с твоими отпечатками, и ты последним был у наркома. Все, труба дело.

— Ну, мы еще посмотрим, — ответил Николай, — не забывайте про мельника.

— Про какого еще мельника, что ты несешь? У тебя, похоже, что-то с рассудком произошло…

— Была такая история, — начал объяснять Николай. — Давно, в средние века, в Италии, в Равенне, стражники, обходя улицы ночного города, услышали крик о помощи. Они бросились на крик и обнаружили там местного мельника, стоявшего с окровавленным ножом в руке над жертвой. Тот объяснил, что прибежал на крик о помощи, и выдернул из тела нож, чтобы облегчить страдания человека. Сразу после задержания и во время следствия он категорически отрицал свою причастность к убийству.

Однако доказательства его вины (схвачен ночью на месте происшествия с ножом в руке возле истекающего кровью человека) казались бесспорными, и по приговору суда он был казнен. Но через некоторое время, во время следствия по другому делу, был обнаружен мотив того преступления, и настоящий преступник был схвачен, то есть, мельник был невиновен. И с тех пор на здании дворца правосудия можно увидеть мемориальную доску с надписью: «Помни о мельнике!»

— Да, душещипательная история, — констатировал оперативник, который достал «божью коровку», — только мне так и непонятно, каким образом скоропостижная смерть без видимых внешних причин превратилась в убийство. Кто-то ведь кому-то подал такую мысль.

— Да сам преступник и подал,  я не сомневаюсь, — отозвался второй оперативник.

— А ну, тихо, прекратите! — неожиданно скомандовал следователь, который, казалось, к их разговору не прислушивался. Он посмотрел на дверь кабинета и приложил палец к губам. — Тсс!

Николай не знал — должен ли проводиться следственный эксперимент с присутствием понятых, но то, что их сейчас здесь не было, было очень хорошо, так как среди понятых мог оказаться и сам преступник, который находится где-то здесь, в наркомате.

Следователь, между тем, храня молчание, походил по помещению, сел на место наркома  за двухтумбовый письменный стол, пошевелил ногами и ощупал руками нижний край столешницы. Затем взял «божью коровку», внимательно осмотрел ее, а потом, попросив оперативника приклеить целлофан на место, убрал «коровку» в свою сумку.

— Все, следственный эксперимент закончен, — объявил он, — протокол я составлю позже, уходим. Да, наденьте на Исаева наручники.

Николай отметил про себя прозорливость следователя, распорядившегося надеть наручники, так как в приемной оказалось несколько человек, делающих вид, что они чем-то заняты, и находятся здесь со срочным делам.

Не было никакого сомнения, что их интересовал результат проводимого мероприятия, и то, что Николая вывели с наручниками, хотя он заходил без них, должно было успокоить преступника, который вполне мог находиться в приемной среди любопытных сотрудников.

Пока они шли по длинным коридорам наркомата, Николай пристроился рядом со следователем и, убедившись, что вокруг никого нет, вполголоса сообщил ему, что эта «божья коровка» разработана и изготовлена, скорее всего, американскими фирмами, так как он уже сталкивался с их миниатюрным фотоаппаратом, встроенным в женский кулон.

И еще он сообщил, что по его убеждению, на базе Тихоокеанского флота также имеется агент, который сообщил американцам о том, что он, Николай, остался жив, а не утонул и находится в Москве, в Наркомате Вооружения. И что наличие такого агента предполагал и Главный Конструктор КБ-6, когда они были там на испытаниях нового, секретного оружия. Закончил он свое сообщение тем, что посоветовал привлечь к расследованию Генеральный Штаб Красной Армии и, в частности, его Аналитический Отдел.