— Немедленно прекратите! — слышится какой-то знакомый голос. — Что вы делаете? Прекратите!

Николай оглядывается и видит, что из-за кустов выходит его старый знакомый Сайрес Смит, главный инженер этого острова.

— А, это вы, мистер Исаев, — произносит инженер, — как я рад, что вы сюда вернулись, я был уверен, что вы вернетесь на мой остров.  Только мне непонятно, зачем вы хотели срубить мою любимую яблоню, которую я сам посадил?

— Здравствуйте, мистер Смит! — отзывается Николай. — Я просто хотел собрать яблочек, но они высоко, мне не достать.

— Ну, какой же вы бестолковый, мистер Исаев! — проговорил инженер, подходя ближе, — учу вас, учу, и все без толку. Сейчас я покажу, как нужно поступить, только сначала скажите — у вас налоги уплачены?

— Да, конечно, как вы учили — в бюджет Соединенных Штатов.

— Хорошо, — и инженер, подняв свой посох, который вовсе и не посох, а большой топор на длинной рукояти, замахнулся и ударил обухом по стволу  плодового дерева.

Спелые яблоки, как град, с грохотом посыпались вниз, ударяя и Николая, и лошадку, и самого инженера. Наконец, падение прекратилось, но грохот продолжается, и Николай думает, что это просто эхо. Но к грохоту примешиваются голоса, уже другие, не инженера и, Николай, наконец-то… проснулся.

Снова громкий стук, и голос: «Исаев, откройте немедленно!» и снова стук.

— «Да это же стучат в дверь», — понимание с трудом доходит до разума Николая, который никак не может вырваться из сновидения. Он вскочил с кровати, включил свет, и, заметив, что на будильнике половина четвертого ночи, подошел к двери и открыл ее.

Перед ним стоял незнакомый  мужчина среднего возраста с какими-то бумажками в руках, за ним — еще двое незнакомцев, а у стены — комендант общежития и вахтерша баба Дуся.

— Гражданин Исаев? — строгим голосом спросил мужчина с бумажками. — Николай?

— Да, я Исаев, — ответил Николай, — а что случилось?

— Я следователь прокуратуры, со мной оперативники и понятые. Вы задержаны, вот санкция прокурора и ордер на обыск, ознакомьтесь!

— А по какому поводу? — спросил Николай, который знал, что при задержании или при аресте обязаны предъявить обвинение.

— Вы, гражданин Исаев, обвиняетесь в убийстве Наркома Вооружения СССР!

— Да вы с ума сошли! Нарком жив и здоров, я вечером был у него.

— Ну, вот, сразу и сознался, что был, — сказал следователь, обращаясь, скорее всего, к своим оперативникам. — Был жив, а теперь нет. Так вы признаетесь в этом преступлении, Исаев?

— Зачем же мне было убивать наркома, вы сами посудите? — изумился Николай.

— Вы, задержанный, обязаны отвечать на вопросы без каких-либо комментариев или вопросов с вашей стороны. Вы признаетесь в преступлении? Отвечайте на вопрос!

— Нет, конечно, не признаюсь.

— Ну, дело ваше, и должен вас предупредить, что чистосердечное признание частично снижает долю ответственности, хотя вам в любом случае светит высшая мера. Одевайтесь, Исаев, но сначала выньте из карманов все, что в них находится.

Николай вытащил из карманов и положил на стол: служебное удостоверение, идентификационный жетон, небольшое портмоне, расческу и носовой платок, а затем оделся.

— Так, ваше удостоверение мы изымаем до окончания следствия, так положено, — сказал следователь, убирая удостоверение в свою сумку. Портмоне он передал понятым, попросив их пересчитать сумму денег, чтобы занести в протокол, и баба Дуся попыталась это сделать дрожащими руками, но купюры выпадали в нее из рук, и это сделал комендант. — А это что еще? — спросил следователь, взяв идентификационный жетон. — Вы что, Исаев, кроме наркома еще кого-то угробили. Я прекрасно знаю, что жетоны такого типа выдаются только старшим командирам или особо ответственным работником.

— Это мой жетон, — ответил расстроенный печальным известием Николай, — можете проверить в отделе кадров наркомата, но изымать его вы не имеете права, так как он постоянно должен находиться при мне.

— Обязательно проверим, — сказал следователь, — а жетон  можете забрать.

Перед тем, как приступить к обыску и досмотру личных вещей, следователь предложил Николаю добровольно сдать, если у него имеется, следующее: незарегистрированное оружие, боеприпасы, отравляющие вещества, антисоветскую литературу, наркотики и инвалюту.

Николай ответил, что ничего подобного у него нет, с удовлетворением вспомнив, как они с начальником финчасти военно-морской базы сожгли ту злополучную купюру достоинством в 10 долларов США, которой американский летчик Энди Тумми попытался расплатиться за выпивку в буфете.

Личные вещи Николая состояли из туалетных принадлежностей, пары белья и нескольких книг, которые оперативники внимательно перетрясли. Все скромное убранство комнаты состояло из стола, стула, вешалки на стене и кровати, которую оперативники проверили, подняв матрас и просмотрев постельное белье. Затем они, скорее для порядка, осмотрели и простукали стол, стул, стены и подоконник и, наконец, обратили внимание на оторванный, и торчащий кусок обоев у пола, возле радиатора отопления. Один из оперативников нагнулся, и вытащил из-под обоев… божью коровку.

Да, этот предмет своей яркой раскраской и формой напоминал божью коровку. Величиной он был чуть меньше средней женской ладони, и его черная головка заканчивалась широко раскрытым ротиком, похожим на раструб. На спинке была прорезь, из которой торчало колесико с нанесенными на него цифрами, а вдоль оси колесика, были риски. Брюшко черного цвета было гладким и блестящим, а у хвостика была круглая кнопочка.

— Детская игрушка! — пробормотал оперативник, который вытащил этот предмет.

— Это ваша игрушка, Исаев? — спросил следователь. — Зачем вы ее спрятали?

— Нет не моя, я впервые вижу эту вещь, — ответил Николай, внимательно наблюдая за действиями оперативника, который продолжал держать эту «божью коровку».

— Точно, заводная игрушка, — промолвил оперативник, — колесиком заводить пружину, а кнопкой — запускать. Наверное, она выпустит лапки и поползет, сейчас проверим, — и оперативник положил игрушку на стол.

— Не сметь!!! — «морским» голосом выкрикнул Николай, да так что все вздрогнули. — Не нажимать!!!

— Немедленно объяснитесь, Исаев — заявил следователь. — Вы только что сказали, что впервые видите эту вещь, а на самом деле прекрасно знаете о ее свойствах. Что это такое?

— Я, действительно, впервые вижу ее и только предполагаю, что это особый вид оружия, даже не оружия, а так называемый «сюрприз». Я работаю в отделе наркомата, который занимается перспективными видами оружия, и мне приходилось сталкиваться с подобными разработками, а точнее, не разработками, а предложениями об их разработке. Такие штуки предназначены не для войсковых соединений, а для специальных служб. При нажатии кнопки может произойти взрыв, или выброс какого-нибудь вещества в виде газа, которое либо парализует человека, либо подавит его волю, или что-нибудь еще, в зависимости от назначения.

— Хорошо, следствие разберется, в том числе и с тем, имеете ли вы отношение к этой штуке. Мы эту «игрушку» изымаем в качестве вещественного доказательства, — и следователь хотел положить «божью коровку» в свою сумку, но Николай опять остановил его, сказав, что в сумке может произойти случайное нажатие кнопки, и нужно этот «сюрприз» как-то упаковать.

— Я сейчас найду, и принесу какую-нибудь подходящую коробку и тряпку, — вызвалась испуганная баба Дуся, найдя способ покинуть это место, и, получив разрешение следователя, удалилась.

— Собирайтесь, Исаев,  поедем на Лубянку, — сказал следователь, продолжая писать протокол, — с собой можно взять белье и туалетные принадлежности.

— А книги?

— Нет, книги нельзя, запрещено.

— А вот в американском плену мне книги давали, даже на выбор, — отозвался Николай, убирая книги из своего чемоданчика.

— Ну, и сидел бы там в этом плену, тоже мне, читатель… — начал было один из оперативников, но тотчас умолк под строгим взглядом следователя.