В столице штата собирались сбежавшие солдаты армии Патэма, а салливанцы бежали к Саратоге. Когда мы дошли к Олбани, перед городом на наспех оборудованных позициях нас встречали пушки, городской гарнизон и ополченцы. Я направил парламентёров с требованием сдать город, однако нам ответили, что на подходе армия генерала Вашингтона. По этой причине сдаваться они не будут.

Мы провели военный совет:

– Хреново, господа.

– Господин полковник, может быть, захватим город, пока не подошли подкрепления?

– Зигфрид, мы не удержим город и ваши смерти окажутся напрасными. Мы сделаем по-иному.

– Как, господин полковник?

– Мы повернём к Нью-Йорку.

На глазах городских жителей наш полк повернул на юг и двинулся на юг. Мы не знали, сколько людей приведёт Вашингтон, поэтому вступать в сражение с реальным шансом его проиграть или получить кучу раненых, не хотели. К тому же у нас было слишком много трофейного армейского имущества. Преодолев за декаду 180 миль, вышли к Нью-Йорку, вызвав переполох у горожан и городского начальства. Я сразу побывал у британского губернатора, передав ему отчёт о нашем боевом пути, наградные списки, а также пленённых генерала Патэма и нескольких полковников.

Возле города интенданты арендовали ранчо, где разместили лошадей и фургоны с имуществом. В порту нас дожидался фрегат вон Элиста. Выяснив ситуацию, Сергей отдал приказ и фрегат, подняв якоря, ушёл вдоль побережья собирать наши суда. Дело шло к зиме, так что всем нам следовало поторапливаться, ибо лазить по реям, когда тебя захлёстывает ледяная вода зимнего океана – дело крайне сложное. Корабли должны были подойти к Нью-Йорку и забрать трофеи, а затем действовать согласно новых инструкций. А пока их не было, было решено совершить ещё один подвиг, который создаст отряду имидж крутого подразделения. Отряд с 16 пушками, небольшим обозом с провизией и боеприпасами направился к Бостону.

Генерал Вашингтон слушал сбежавших с поля боя офицеров разбитой армии Патэма и размышлял, пытаясь предположить, что задумал командир наёмников. Он разослал разведчиков на день пути, которые принесли сведения о том, что большой отряд проследовал по берегу вдоль реки Гудзон в сторону Нью-Йорка. Вскоре из форта Тикондерога прибыл военный курьер, привёзший письмо от Горацио Гейтса. В письме сообщалось, что он и полковник Арнольд строят флот для сражения с флотом Карлтона. В итоге Вашингтон провёл совещание с командирами частей своей армии:

– Господа, направленные мной разведчики обнаружили, что наёмники отправились в Нью-Йорк. Чтобы убедиться в этом, второй отряд наших дозорных прошёл на 2 дня, подтвердив, что вражеская армия движется к побережью. Это дало мне основание предположить, что полковник Александэр увёл своих наёмников на "зимние квартиры". Мне видится, что в настоящий момент самым опасным соединением является канадская армия генерала Карлтона.

– Значит, мы двинемся к Тикондероге, чтобы помочь Гейтсу отразить атаку британцев?

– Да, полковник Грин, мы направимся туда.

– Но тогда мы ослабим позиции у Бостона!

– К сожалению, бригадный генерал Донис, придётся рисковать. Надеюсь, что генерал Уорд сохранит наши позиции под Бостоном.

Прибыв через три недели в Тикондерогу, Вашингтон пообщался с Гейтсом и Арнольдом. Построенные корабли были спущены на воду озера Шамплейн, и команды тренировались ими управлять. Проинспектировав флот, генералы приступили к разработке плана сухопутной операции против англичан. Чтобы атаковать британцев, требовалось пройти по гористой местности километров 100, так что в итоге решили остаться на месте – англичанам надо, пусть наступают. Ночи стали холодными, а утром землю покрывал иней. Если стороны будут строить флот ещё несколько недель, то он в этом году вообще не выйдет в озеро, потому что оно замёрзнет.

Две тысячи германцев и батальон русских морпехов под моим командованием топали вперёд, поглощая ботинками километры горных дорог, переходя через перевалы, форсируя речушки и продираясь через бурелом поросших лесом долин. Мы заходили в расположенные на пути городки, где я конфисковывал городскую казну и на эти деньги покупал у местных торговцев продукты для нужд армии. Обоз у нас был небольшим, так что в нём везли только неприкосновенный запас и много боеприпасов. Если в мэрии лежала «симпатичная» сумма, тогда делился с мэром, чтобы городские власти не чинили мне ненужных препон.

К октябрю дошли до небольшого прибрежного городка Провиденс, расположенного в 40 километрах от Бостона, и заняли его. Естественно, дороги в ту сторону были перекрыты блокпостами, а судам и лодкам запрещалось выходить в море несколько дней. С разведгруппой я отправился к Бостону на рекогносцировку, с ближайшей горы осмотрев построенные обеими сторонами укрепления. Вернувшись, составил план атаки и на тендере отправил в Бостон связных. В задачу Городецкого входило согласование совместных действий с британским генералом Гейджем. Рано утром парусник причалил в порту, и Виктор отправился в ставку британских военных. Доложив, кто он, встретился с генералом:

– Господин генерал, полковник Александэр с полком немецких наёмников занял порт Провиденс. Он подготовил план деблокирования города. Прошу рассмотреть диспозицию, внести свои корректировки и согласовать время атаки.

К вечеру Городецкий убыл назад, а британцы стали готовиться к бою. Через пару суток к растущему вокруг города лесу подошёл наш отряд, о чём тайно известили британцев. Засев в лесном массиве в 10 километрах от Бостона, я дал солдатам отдохнуть и выспаться. На рассвете мы подошли поближе, приступив к подготовке наступления. Батальон Зигфрида был отправлен в обход, чтобы оказаться напротив центра вражеских позиций, где располагался командный пункт генерала Уорда, канониры так расставляли пушки, чтобы обстрелять артиллерийские позиции и палаточный лагерь. Пока нас не заметили, полторы тысячи солдат короткими перебежками, пригибаясь к земле, побежали вперёд. В это время из города выходила колонна британских солдат.

Полковнику Ноксу не спалось. Он проснулся он непонятного чувства тревоги. Выйдя из блиндажа на улицу, набил трубку, раскурил её и затянулся крепким вирджинским табаком. Окинув глазами окрестности, увидел, как вдали в сторону американских позиций перебегали, прячась за складками местности и кустами, солдаты в чужой униформе. Нокс закричал:

– Враги на подходе! Всем подъём! Солдаты, к бою!

Часовые и дежурные расчёты забегали. Часто слышались возгласы и команды:

– Где враг?

– Батарея, к бою, огонь по городу!

– Третья батарея, разворачивай пушки на юг!

Я расположил свой КП на покрытом деревьями невысоком холме, наблюдая за полем будущего сражения. Увидев, что мы обнаружены, отдал команду, и пушкари Алессио приступили к обстрелу американских позиций лагеря ядрами и фугасными бомбами. В это время к ближайшим к нам укреплениям правого фланга добежали наёмники, вступив с американцами в сабельно-штыковой бой. Гейдж также координировал атаку своих "рэдкотов", акцентируя удар в центр обороны противника. В это время вступил в бой отряд Зигфрида, появившийся в тылу американцев. Большая проблема американской обороны заключалась в том, что укрепления были направлены к городу, а фланги и тыл оказались незащищёнными. Поскольку наш удар был направлен во фланг, мы хорошо простреливали окопы и люнеты противника. Вскоре правый фланг не выдержал и побежал. В центре также началась неразбериха – американцев обстреливали из предместий города пушки британцев и мушкетёры Зигфрида.

Разбуженный канонадой генерал Уорд выскочил из блиндажа, оценивая обстановку:

– Проклятье! Наш правый фланг смяли. Кто это? Похоже, британцы и?..

– Это немецкие наёмники.

– Понятно, полковник Томасик. Организуйте заслон, а я начну отвод солдат на левый фланг.

Совместными усилиями фланг континенталов был опрокинут, да и центр хорошо потеснили. Американцы спешно отступали к укреплениям левого края. Заметив отход американцев, генерал Уильям Хау отдал приказ перенести на них огонь пушек городских батарей. Наши германцы и добежавшие британцы занимали окопы и брошенные укрепления правого фланга. Сумев захватить американские пушки, наши артиллеристы развернули орудия и принялись обстреливать укрепления центра. В окопах и люнетах в центре обороны шла отчаянная рубка. Мои парни оказались лучше подготовлены, чем американские призывники, поэтому уверенно продвигалась вперёд.