Генерал Уорд отдал приказ отступать. Нокс смог организовать отвод 60 пушек и части обоза, а остальное пришлось бросить. Объединённый отряд в 11 тысяч солдат хорошо потрепал 8-тысячную Континентальную армию, заставив её отступать. Лишившись двух третьих имущества, половины артиллерии и личного состава, континенталы отступали к Олбани. Британцы несколько километров преследовали их, а затем вернулись к городу. Вокруг города были выставлены ближние и дальние посты, а тыловики в это время занялись сбором и сортировкой захваченных трофеев.

В ходе боя было захвачено 170 пушек и 3 тысячи военнопленных, сдавшихся потому, что имели ранения. Через несколько дней, разобравшись с трофеями, горожане и британцы приступили к разрушению укреплений вокруг города и похоронам в братских могилах всех погибших. Несмотря на тяжёлый бой, мой отряд потерял немного: 170 человек были убиты или умерли от ран, а сотен пять раненых оказались в лазарете. Узнав, что британцам пленные не нужны, в тот же день я пришёл в лагерь для военнопленных и переговорил с мужиками:

– Граждане военнопленные, хочу вас порадовать – вы никому не нужны. Выпускать вас на свободу тоже никто не собирается, иначе вы снова вступите в ряды мятежников. Это означает, что раненые будут подыхать от ран, а остальные от голода и холода. Скоро зима, а на вас летняя униформа. Понятно, что вас ждёт?

– Понятно, господин полковник.

– Я предлагаю альтернативу. Вы отправитесь в колонию Новая Гранада, где будете работать на моих мануфактурах, став моими рабами.

– Рабы долго не живут.

– У меня живут. Отвечу, почему вы станете рабами. Я трачу на вас лекарства, еду и время. Всё это надо отработать и сделать это будет нетрудно. Рядовому рабочему я плачу 24 фунта в год. Кроме основного жалования могут быть премии за хорошую работу. Лечить вас так же станут так, чтобы вылечить.

– А что делать инвалидам?

– Большинству подыщем работу по их возможностям, а полных инвалидов определим в дома призрения. Можете даже жениться на европейках, которые работают на меня. Но помните – в случае побега или бунта вас убьют. Совсем забыл, все вы имеете право выкупиться. Будете хорошо работать, и собирать деньги – выкупитесь быстро.

– А как мы будем жить?

– Намного лучше, чем ваши рабы. Всё сами увидите в эль Коро.

В городе был большой праздник – снятие долгой осады. Об этих событиях английские генералы при моём участии составили мощную реляцию о подвигах отряда наёмников и защитников города. Посыльный тендер повёз сведения об этих победах Карлтону, а Уильям Хау отплыл в Нью-Йорк, чтобы повидаться с губернатором. Видать, хотел лично похвастаться, какой он молодец.

В бостонском порту стали швартоваться фрегаты и линкоры нашей эскадры. На борт кораблей взошли наёмники, пленные американцы, занесли раненых, нашу часть трофеев и прочее полковое имущество. Ранеными сразу же занялись корабельные врачи. Половина раненых вернётся в строй, из оставшихся ещё половина помрёт, а остальные станут калеками – вот такая математика войны.

Городецкий, взяв взвод морпехов, роту здоровых немцев, которые на родине являлись крестьянами, всех легкораненых германцев и небольшой обоз, и отправился на своё ранчо. Сейчас оно станет нашей базой в Штатах, а дальше решим, продавать его или развивать. Кроме выращивания коров можно было заняться другими производствами. Все окрестности покрывали густые леса, что предполагало завоз паровых лесопилок и прочего оборудования для производства пиломатериалов и бумаги. В общем, на наши ранчо имелись перспективные планы.

В середине октября на озере Шамплейн произошло морское сражение, в котором 24 корабля Карлтона разбили 16 судов Арнольда. Водный путь на Тикондерогу для англичан был открыт. Однако британцы встали перед выбором. Проходило заседание штаба армии Картона. Бергойн возмущался:

– Господин генерал, надо атаковать форт и двигаться на Саратогу, где нас ждёт полковник Александэр.

– Джон, упокойтесь! Я вообще считаю, что разделить армию было ошибкой. Неизвестно, где бродит этот полковник и его немцы. Возможно, его давно разбили. Генерал Ризель, что вы скажете?

– Михайлов показался мне грамотным офицером. Думаю, что он маневрирует в окрестностях Олбани.

– Оставьте, Ризель! Маневрировать можно месяц, но не полгода. Так что не будем на него рассчитывать. Генерал Бергойн, теперь ваш выход!

Передовые части под командованием Бергойна сошли с палуб судов и приступили к осаде Тикондероги. В качестве разведчиков Джон решил использовать индейцев, и они принесли сведения о том, что за стенами форта в лесу стоит очень много палаток американской армии. Вместе с военным вождём племени ирокезов командир авангарда лично отправился на рекогносцировку. Индейцы провели его обходными тропами, и он увидел палаточный городок. Ночью ирокезы похитили солдата противника, и Джон допросил его:

– Кто ты?

– Сержант 12 полка армии под командованием генерала Джорджа Вашингтона.

– А что она тут делает?

– В августе мы пришли в Олбани на помощь генералу Патэму. Только мы прибыли поздно. Он проиграл сражение армии полковника Александэра и был захвачен в плен. Так же в сражении разбит саратогский отряд бригадного генерала Салливана, а сам он убит.

– Так что случилось с Александэром?

– Мы опоздали к битвам, но успели в Олбани. Немецкие наёмники за день до нашего прихода отправились на юг. Простояв несколько дней в городе, генерал привёл нас сюда, чтобы укрепить армию генерала Гейтса.

– Сколько вас?

– Я не знаю, господин генерал, но нас четыре полка и полк с артиллерией.

– Да уж. Отрядом в три тысячи солдат Александэр разбил две армии! Надо скорее забирать его под своё начало. Значит, полковник в Нью-Йорке?

– Не могу знать, господин генерал.

– Ну да, откуда тебе знать. Возвращайся в часть и молчи, что тебя похитили, а ты всё разболтал.

От пленных моряков, выловленных в озере после того, как их корабли пошли на дно, Бергойн и Карлтон уже знали, что в форте с двумя полками засел Гейтс, в помощь которому подошла армия генерала Вашингтона. Выходило, что против 11 тысяч Карлтона американцы имели 15 тысяч, а так же стены и пушки форта. Тем не менее, Бергойн продумал план атаки, который требовалось согласовать с командующим. Американские генералы также ожидали штурма, укрепляя подступы к форту.

Прошло очередное совещание в штабе британской армии, на котором Бергойн предложил новый план действий, но Карлтон отклонил его. Оба генерала стояли на скале у озера и смотрели на виднеющиеся вдали стены форта.

– И всё же, Джон, форт слишком укреплён, а приближается зима.

– Ну и что! Мы разобьём тех, кто находится в поле, а затем обложим крепость.

– Нет, Джон. Ты сам сказал, что их намного больше, чем нас, а ещё есть крепость. В этом году у нас нет шансов взять этот форт. В этом году мы уже сделали великое дело – очистили Канаду от американцев и разбили флот противника. Поэтому слушай мой приказ: «Мы возвращаемся домой».

Хорошая погода осталась в прошлом, небо затянули тяжёлые чёрные тучи и каждый день шли холодные дожди. Солдаты Уорда месили грязь по пути к Олбани, армия Карлтона лесными дорогами возвращалась в Монреаль, Вашингтон, увидев отступление британцев, двинул свои полки к Саратоге, Городецкий вёл обоз в местечко под Фултоном, которое мы назвали Городцом, а эскадра Медакина уносила на юг трофеи, наёмников и пленных американцев.

В Монреале британцев ждало письмо от генерала Гейджа, в котором сообщалось о снятии осады с Бостона усилиями его армии и 2-тысячного отряда полковника Александэра, отчего Бергойн стал открыто выражать недовольство командованием Карлтона.

У меня же были планы, требующие скорейшей реализации. Линкор Лобова и фрегат фон Элиста отправились в Лондон. На холодной 60-й параллели, где дули попутные ветры, океан штормил, а крутые волны крепко трепали оба судёнышка. Трое моих сыновей уже стояли вахты, а Сашка даже являлся старшим вахтенным офицером в смене. Парни повзрослели и ныне отвечали за корабль. Без потерь пересекли океан и бросили якорь в гавани Саутенда.