Макэрка тщательно прожевал теплую лепешку и только потом ответил:

– Нилл – горячая голова, и его отец тоже. Он придет за ней сюда и предъявит свои права.

– Но ты король, она будет под твоей защитой.

– Эта девица для меня никто. К чему рисковать?

– Нилл жесток. Он плохо обращается с женщинами. Мы не сможем защитить Дейдре, если она выйдет за него замуж.

– Мы? – Макэрка проницательно посмотрел на внука.

– Я и отец.

– Никогда бы не подумал, что он способен на сочувствие, – фыркнул Макэрка. – Удивительно!

Гилеад беспокойно поерзал на стуле. У деда повсюду шпионы. Интересно, много ли он знает о том, что творится у них в замке?

– Если вы так беспокоитесь за нее, почему не отослали домой? В Арморику? Она ведь оттуда? – спросил внука Макэрка.

Гилеад уныло кивнул: ему было неприятно обманывать деда.

– Ее родители умерли. Дейдре некуда идти. – Она действительно ваша родственница?

– Дальняя, по линии Коу.

– Да, это дальнее родство, – согласился дед. – Но и этого достаточно, чтобы привязать Нилла. Кровные узы не нарушаются.

Гилеад понял, что проиграл: старик побил его своей логикой.

– Прости, – сказал Макэрка, уходя. – Я не могу рисковать, может начаться война.

Гилеад посмотрел ему вслед. Не может быть, чтобы ничего нельзя было придумать! Может, послать Дейдре к его второй бабушке, в Броселианд? Да, надо было раньше догадаться. Отличная идея! Озеро находится в глубине леса, места там дикие, нехоженые. Хильдеберт дважды подумает, прежде чем осмелится отправиться туда на поиски. Чтобы защитить Дейдре, бабушка опять пустит слухи о таинственных духах, которые якобы живут в лесу. То есть Гилеад считал это вымыслом, а вот бабушка… В ней всегда было что-то странное, словно она общалась с потусторонним миром.

Немного приободрившись, Гилеад решил посмотреть серебро, которое по распоряжению деда уже принесли в его комнату. Его ждали три больших сундука. Гилеад отобрал несколько блюд и кубков: они наверняка понравятся Дал-лис. Ему-то самому было все равно – пить из серебра или из деревянной кружки. Потом он вытащил кувшин и несколько блюд поменьше и отложил их в сторонку. Это для Дейдре. Пусть продаст их, если потребуется.

Гилеад хотел было закрыть третий сундук, когда зацепился взглядом за что-то необычное на самом дне. Он протянул руку и нащупал твердую гладкую поверхность. Это была мраморная чаша. Серовато-белый камень прорезали зеленые прожилки, бронзовые края и ручки были украшены витиеватым узором рун… Гилеад перевернул чашу, но не обнаружил на дне имени мастера. Красивая вещь. Как она сюда попала? Он порылся в сундуке, но больше никаких вещей из мрамора не нашел.

Гилеад решил отдать чашу Дейдре как прощальный дар, на память. Если они и встретятся когда-нибудь, он уже не сможет поцеловать ее теплые губы, дотронуться до ее нежной груди. Он даст клятву верности своей жене и будет блюсти ее.

Да, эта чаша для Дейдре. Возможно, они еще успеют выпить из нее вина перед отъездом.

За ужином Дейдре заметила, что Гилеад то и дело украдкой смотрит на нее. Он сильно нервничал. Элен приходилось несколько раз переспрашивать его, прежде чем Гилеад отвечал на ее вопросы. Это был последний вечер в Эйре: завтра они должны будут вернуться обратно.

Дейдре тоже с трудом скрывала волнение. Макэрка, очевидно, отказал внуку в его просьбе. Что ж, его владения обширны. Сегодня утром бабушка Гилеада повезла их на прогулку, и Дейдре расспрашивала ее и Элен о ближайших деревнях и дорогах. Она чувствовала себя немножко виноватой: Элен, ничего не подозревая, охотно рассказывала о родных местах, где прошло ее детство.

В голове Дейдре уже созрел план. Она ускользнет сегодня вечером и пойдет пешком. В отличие от Ангуса Макэркя не запирал ворота на ночь: в Эйре сейчас царил мир. Стражники не заметят ее в темноте. На рассвете она уже доберется до большой деревни, где, по словам Элен, есть рынок. Там она купит лошадь и поедет на юг, в Тару.

Элен рассказала ей о том, как однажды она отправилась туда посмотреть на Лиа Файл – знаменитый камень судьбы, который лежал в изголовье Иакова, когда тот увидел во сне лестницу, уходящую в небо, – символ цепи поколений священного рода. К сожалению, реликвию украли, но, возможно, там она найдет свой философский камень. Сегодня утром у нее опять кружилась голова – верный признак присутствия Силы. Надо попробовать.

Но сегодня вечером… сегодня вечером она увидится с Гилеадом в последний раз. Эта мысль была невыносима, и Дейдре пыталась отогнать ее прочь.

После ужина Элен ушла со своей матерью, Дейдре тоже собралась скрыться в своей комнате, когда к ней подошел Гилеад.

– Хочешь, пойдем прогуляемся?

Дейдре кивнула и взяла его под руку. Ветер стих, и они направились к морю.

– Дедушка отказал тебе? – спросила Дейдре, когда они остановились возле маленького домика, где в военное время обычно сидел стражник. Сегодня там никого не было.

– Да, дед не хочет нарушать мир, который воцарился в Эйре с тех пор, как Фергус отвел свои войска. – Гилеад взял ее за руку. – У меня есть план.

– План?

– Когда мы приедем в порт, я посажу тебя на корабль, который плывет на юг. Напишу письмо моей второй бабушке, по линии отца, и объясню, кто ты. Она даст тебе убежище на Черном озере. Там ты будешь в безопасности.

Дейдре глубоко вдохнула соленый морской воздух. Жить в таком лесу… Поговаривали, что он заколдованный и люди, которые осмеливались зайти подальше, не возвращались обратно. Ходили слухи и о некой таинственной даме, которая жила там. Никто не видел ее, но люди рассказывали, будто она остается вечно юной. Если не удастся найти камень, лучшего места не придумаешь. Там можно будет скрыться, исчезнуть навсегда. Но тут Дейдре вспомнила об Ангусе.

– А как же твой отец? Он рассердится, узнав, что ты разрушил его планы?

– Наверное. – Гилеад равнодушно пожал плечами.

– Что он сделает с тобой?

– Не беспокойся, он меня не убьет, – усмехнулся он.

Дейдре вспомнила вопли солдат, которых пороли возле конюшни. Ангус вполне способен на жестокость.

– Он изобьет тебя, так ведь?

– Ничего, Дейдре. Главное, что ты будешь в безопасности, а раны заживут.

Дейдре заглянула в его темно-синие глаза. Гилеад готов принести себя в жертву. Ради нее. Она все-таки что-то значит для него… или он просто не хочет брать грех на душу, зная, что Нилл может убить ее. Но в любом случае она не примет его предложение. Ее собственный план гораздо лучше. И никто не обвинит Гилеада, если она сбежит без его ведома. Надо попасть в Тару. Камень где-то близко – Дейдре чувствовала это. Но Гилеаду не стоит ничего говорить.

– Спасибо. А ты уверен, что бабушка поступит вопреки воле своего сына?

– Отец ничего не сделает, побоится, что его заколдуют, – улыбнулся Гилеад.

– Кто заколдует? – изумилась Дейдре.

– Духи, которые некогда обитали в озерах. Потом святой Патрик изгнал их, потому что они осмелились оскорбить его. Они переправились через море и поселились в Броселианде. По словам бабушки, эти духи невероятно красивы, они доводят мужчин до безумия или утаскивают их на дно озер, и больше их никто не видит.

– Ты шутишь? – недоверчиво спросила Дейдре.

– Нет, я слышал эту историю еще в детстве. – Глаза Гилеада потемнели. – Нам пора возвращаться.

Дейдре остановила его:

– Люби меня.

– Ди… – Гилеад растерялся.

– Это наша последняя ночь.

Колеблясь, он пробормотал, что в общем-то пока еще неженат…

– Пожалуйста, – взмолилась Дейдре.

На лице Гилеада отразилась борьба чувств, но долг пересиливал желание, его проклятая галантность явно одерживала верх. Дейдре тяжко вздохнула, осознав, что потерпела поражение, и пошла по тропинке, ведущей к замку. Гилеад положил руки ей на плечи.

– Иди сюда, – хрипло прошептал он и повел ее к домику.

Он тут же запер дверь, и они оказались в темноте. Дейдре лишь краем глаза успела рассмотреть убого обставленную комнатенку и койку в углу, накрытую пледом. Гилеад жадно завладел ее ртом, его руки торопливо срывали с нее одежду.