Его размышления прервал торопливый стук в дверь. Ангус распахнул ее, и в комнату с разбегу влетела Джанет.

– Идите скорее, – задыхаясь, крикнула она. – Кто-то попытался убить леди Элен.

– Что стряслось на этот раз? – тревожно спросил Ангус Уну, войдя в спальню.

Достойная матрона побледнела.

– Мы думаем, что это яд, милорд. Джанет позвала Брину и сразу прибежала ко мне.

– Так что случилось? – повторил свой вопрос Ангус, обращаясь к Джанет. Его глаза метали громы и молнии.

Служанка сгорбилась и начала дрожать так сильно, что Дейдре испугалась, как бы она не намочила юбку.

– Я… я не знаю, – заикаясь, залепетала она. – Я показала госпоже травы… и она положила немного в вино…

– Для того чтобы успокоить желудок, – прошептала Элен.

Брина взяла корзиночку, стоявшую на столе, и внимательно исследовала ее содержимое.

– Ага, это самые обычные травы. Возможно, среди них попался какой-то сорняк.

– Ну вот. Это просто случайность, – с видимым облегчением заявил Ангус. – Надеюсь, что в будущем, Элен, травы для тебя будет собирать Брина. – Он направился к двери. – Ты пойдешь со мной, Гил? Нам надо закончить разговор.

Гилеад покачал головой:

– Я останусь с мамой.

Когда все разошлись, Дейдре и Гилеад уселись возле кровати Элен. Она взяла их обоих за руки.

– Я правильно выбрала траву, я уверена.

– Значит, это еще одна попытка отравления, – сказал Гилеад, тревожно глядя на Дейдре.

Чувство вины вновь нахлынуло на нее.

– Это моя ошибка, – тихо сказала она. – Я сегодня не попробовала вино.

– Его принес отец? – резко спросил Гилеад.

Дейдре кивнула, но Элен покачала головой:

– Не смейте думать так об отце!

Дейдре прикусила губу. Бедняжка любит своего мужа, несмотря ни на что. Хватило бы у нее самой сил на такую преданность? Возможно, если бы она вышла замуж за Гилеада. Дейдре чуть слышно всхлипнула. Это невозможно.

– Скажите мне вы оба, – голос Элен неожиданно окреп, – что вы не будете больше подозревать Ангуса.

Элен явно расстроилась, и в ее нынешнем состоянии это лишнее: может начаться лихорадка. Дейдре сжала ее руку.

– Конечно, леди Элен.

– Не волнуйся, мама, – кивнул Гилеад.

Элен немножко успокоилась, но тут же занервничала снова.

– Отец уже говорил с тобой, Гилеад? О женитьбе?

Гилеад уставился в пол.

– Да.

Дейдре смотрела на него, не отрывая глаз. Конечно, он не согласился! Он не мог согласиться так легко.

– И?.. – тихо спросила Элен.

– Мне нужно время, чтобы подумать. Завтра я решил поехать с Туриусом на север, проверить, нет ли там саксов. Я буду отсутствовать несколько дней. – Он встал и поцеловал мать в щеку. – Я пойду. Перед отъездом нужно уладить кое-какие дела.

Не глядя на Дейдре, Гилеад вышел и тихо затворил за собой дверь.

Дейдре заморгала, стараясь сдержать навернувшиеся слезы. Ему нужно время подумать? Стало быть, он всерьез относится к идиотскому плану отца? Хочет жениться на незнакомой женщине? Пусть Ангус настаивает и принуждает его, но и у Гилеада должно быть свое мнение и сила воли. Он мог бы сопротивляться. Гилеад был нежен с ней той ночью, неужели она так мало значит для него – при всей ее неопытности? А может, так оно и есть. Она сама попросила его… предложила ему себя. И Гилеад воспользовался случаем, взял то, что ему охотно дали. Она, Дейдре, соблазнила его. М ысль о том, что Гилеад будет держать эту девицу Даллис в своих объятиях, покрывать ее тело жаркими поцелуями, была невыносима. Слезы закапали из ее глаз.

Элен взяла ее за руку.

– Ты любишь моего сына?

Дейдре вытерла слезы рукой и взглянула на Элен: ее лицо было полно сочувствия. Она кивнула, боясь, что голос подведет ее. Элен поправила локон, упавший на лицо Дейдре.

– Ты сказала ему об этом?

– Нет, – запинаясь, ответила Дейдре.

Господи, только этого не хватало, она и так натворила много глупостей.

– Может быть, надо сказать, – мягко посоветовала Элен.

– Я не могу.

Гилеад, услышав ее признание, наверняка убежит, как кролик, преследуемый лисицей. Стараясь не заплакать, она издала звук, похожий то ли на всхлипывание, то ли на икоту.

– И разве это что-то изменит? Ваш муж привык добиваться того, чего хочет.

Элен вздохнула и откинулась на подушки.

– Да, браки по сговору – обычное дело. Любовь редко имеет значение. И ты помолвлена с Ниллом. – Она закрыла глаза. – Дай мне время подумать об этом, дитя мое.

Элен задремала, и Дейдре, аккуратно подоткнув одеяло, на цыпочках вышла из комнаты. Да, Ангус привык добиваться своего, но на этот раз он встретил достойного противника: она готова поклясться всем святым, включая философский камень, что не выйдет замуж за Нилла.

– Очень уж ты сегодня тихий, – сказал Туриус, когда на следующий день они отправились к озеру Лох-Левен.

Гилеад поерзал в седле.

– Я задумался.

– Нервничаешь перед свиданием со своей невестой? – усмехнулся Туриус.

Невеста. Черт возьми, он даже не видел эту женщину. Вернее, девушку. Ей всего пятнадцать лет.

– Нет. Просто я не собираюсь жениться на ней.

– Ты сказал об этом Ангусу?

– Я пытался. Но он не желает слушать.

– Что ж, он прав по-своему: этот брак скрепит кланы и будет надежной защитой от Фергуса.

– Знаю, – с горечью сказал Гилеад. – Но я не могу жениться на девушке, которую никогда не видел.

Туриус рассмеялся.

– Сейчас увидишь. А потом узнаешь ее как следует, когда вы окажетесь в постели.

Гилеад взглянул на него с негодованием.

– В отличие от отца я думаю не только об этом.

– Верно. – Туриус помрачнел. – У тебя есть чувство долга и ответственности. Это большая редкость. Я хотел бы, чтобы мой сын походил на тебя.

Гилеад взглянул на него с удивлением. Туриус редко упоминал о Максимилиане, мальчике, которого родила ему верховная жрица с острова Айона. Мать сказала однажды, что Туриус был сильно влюблен в нее, и она пришла в ярость, когда он женился наФормории, а потом увезла сына к себе, отдав на обучение друидам. У мальчика был буйный нрав, и в конце концов родственники отправили его на юг. «А ведь мы с ним примерно одного возраста», – подумал Гилеад.

– Как Максимилиан? – спросил он, чтобы переменить тему.

– Насколько я слышал, он завел дружбу и с Кердиком, и с Эллой. Хорошо, если он сумеет сохранить мир, но обычно Максимилиан повсюду устраивает заварушки, – процедил сквозь зубы Туриус.

– Ты встречаешься с его матерью?

– Не часто, – ответил Туриус, искоса взглянув на Гилеада. В его голосе звучала печаль.

– Если бы ты мог все изменить, начать сначала, ты женился бы на ней?

– Если бы все зависело от меня – да. Но я король, и мне нужны союзники, а я им. Брак с Форморией был необходим. Когда-нибудь ты возглавишь свой клан. Ты должен думать не только о себе, но и о своем народе.

Гилеад стиснул зубы.

– А как же любовь?

Туриус приказал своим людям остановиться около реки и напоить лошадей, потом обернулся к Гилеаду:

– А это и есть любовь, я полагаю. Та жертва, которую принесли я и Формория.