1907 Апельсин Вы сидели в манто на скале, Обхвативши руками колена. А я – на земле, Там, где таяла пена, — Сидел совершенно один И чистил для вас апельсин. Оранжевый плод! Терпко-пахучий и плотный… Ты наливался дремотно Под солнцем где-то на юге И должен сейчас отправиться в рот К моей серьезной подруге. Судьба! Пепельно-сизые финские волны! О чем она думает, Обхвативши руками колена И зарывшись глазами в шумящую даль? Принцесса! Подите сюда, Вы не поэт, к чему вам смотреть, Как ветер колотит воду по чреву? Вот ваш апельсин! И вот вы встали. Раскинув малиновый шарф, Отодвинули ветку сосны И безмолвно пошли под смолистым навесом. Я за вами – умильно и кротко. Ваш веер изящно бил комаров — На белой шее, щеках и ладонях. Один, как тигр, укусил вас в пробор, Вы вскрикнули, топнули гневно ногой И спросили: «Где мой апельсин?» Увы, я молчал. Задумчивость, мать томно-сонной мечты, Подбила меня на ужасный поступок… Увы, я молчал! 1913
Тифлисская песня Как лезгинская шашка твой стан, Рот – рубин раскаленный! Если б был я турецкий султан, Я бы взял тебя в жены… Под чинарой на пестром ковре Мы играли бы в прятки. Я б, склонившись к лиловой чадре, Целовал твои пятки. Жемчуг вплел бы тебе я средь кос! Пусть завидуют люди… Свое сердце тебе б я поднес На эмалевом блюде… Ты потупила взор, ты молчишь? Ты скребешь штукатурку? А зачем ты тихонько, как мышь, Ночью бегаешь к турку? Он проклятый мединский шакал! Он шайтан! Он невежа! Третий день я точу свой кинжал, На четвертый – зарррежу!.. Искрошу его в мелкий шашлык… Кабардинцу дам шпоры — И на брови надвину башлык, И умчу тебя в горы. 1921 Ленивая любовь Пчелы льнут к зеленому своду. На воде зеленые тени. Я смотрю не мигая на воду Из-за пазухи матери-лени. Почтальон прошел за решеткой, — Вялый взрыв дежурного лая. Сонный дворник, продушенный водкой, Ваш конверт принес мне, икая. Ничего не пойму в этом деле… Жить в одной и той же столице И писать два раза в неделю По четыре огромных страницы. Лень вскрывать ваш конверт непорочный: Да, я раб, тупой и лукавый, — Соглашаюсь на все заочно. К сожаленью, вы вечно правы. То – нелепо, то – дико, то – узко… Вам направо? Мне, видно, налево… Между прочим, зеленая блузка Вам ужасно к лицу, королева. Нет, не стану читать, дорогая!.. Вон плывут по воде ваши строки. Пусть утопленник встречный, зевая, Разбирает ваши упреки. Если ж вам надоест сердиться (Грех сердиться в такую погоду), — Приходите вместе лениться И смотреть не мигая на воду. 1922 Человек Жаден дух мой! Я рад, что родился И цвету на всемирном стволе. Может быть, на Марсе и лучше, Но ведь мы живем на Земле. Каждый ясный – брат мой и друг мой, Мысль и воля – мой щит против «всех», Лес и небо – как нежная правда, А от боли лекарство – смех. Ведь могло быть гораздо хуже: Я бы мог родиться слепым, Или платным предателем лучших, Или просто камнем тупым… Все случайно. Приятно ль быть волком? О, какая глухая тоска Выть от вечного голода ночью Под дождем у опушки леска… Или быть безобразной жабой, Глупо хлопать глазами весь век И любить только смрад трясины… Я доволен, что я человек. Лишь в одном я завидую жабе, — Умирать ей, должно быть, легко: Бессознательно вытянет лапки, Пробурчит и уснет глубоко. 1912 Из книги «Жажда» Война Песня войны
Прошло семь тысяч пестрых лет — Пускай прошло, ха-ха! Еще жирнее мой обед, Кровавая уха… Когда-то эти дураки Дубье пускали в ход И, озверев, как мясники, Калечили свой род: Женщин в пламень, Младенцев о камень, Пленных на дно — Смешно! Теперь наука – мой мясник, Уже средь облаков Порой взлетает хриплый крик Над брызгами мозгов. Мильоны рук из года в год Льют пушки и броню, И все плотней кровавый лед Плывет навстречу дню. Вопли прессы, Мессы, конгрессы, Жены – как ночь… Прочь! Кто всех сильнее, тот и прав, А нужно доказать, — Расправься с дерзким, как удав, Чтоб перестал дышать! Враг тот, кто рвет из пасти кость Иль – у кого ты рвешь. Я на земле – бессменный гость, И мир – смешная ложь! Укладывай в гроб Прикладами в лоб. Штыки в живот, — Вперед! |
