Я демонстративно отщипнул виноградину с тарелки и закинул ее в рот, показывая, что тема закрыта. Прохладная сладость лопнула на языке.

— Я собираюсь сегодня же связаться с Сайласом и договориться о встрече с представителем Валетти, — сказал я, отщипывая еще одну.

— Сегодня? Маркус, уже поздно, — начал было Михаил. — Завтра же…

И тут он замолчал на полуслове.

Его взгляд, до этого блуждавший по комнате, сфокусировался на мне. Он смотрел на меня так, словно видел впервые. Медленно, очень медленно, в его глазах начало загораться понимание. Сначала легкое недоумение, потом — вспышка догадки, и, наконец, — чистое, незамутненное изумление. Он медленно поднял руку и хлопнул себя по лбу с такой силой, что звук эхом разнесся по кабинке.

— Ну конечно! — он расхохотался. Громко, раскатисто. — Какой же я идиот!

— Ты о чем? — спросил я, не понимая.

— О том, что ты не просто прячешь карты, ты играешь совершенно другой колодой! — он продолжал смеяться, качая головой. — Рабочий день! Отдых! Я-то думаю, почему ты так свежо выглядишь после всех этих ночных бдений? Почему не зеваешь? Андрей, ты же сегодня тоже в капсуле!

Это был не вопрос. Это была констатация факта. Он сложил два и два и получил не четыре, а целую новую вселенную. А затем его глаза расширились еще больше, когда он сделал следующий, единственно верный логический шаг.

— Погоди… Но это же… Тебя что, «НейроВертекс» захантил?

В этот раз подавился уже я. Виноградина, которую я как раз собирался проглотить, застряла где-то в горле. Я закашлялся, пытаясь вдохнуть, чувствуя, как слезы выступают на глазах.

Михаил смотрел на меня секунду, а потом снова расхохотался, еще громче, чем раньше. Я, откашлявшись, не выдержал и тоже рассмеялся. Это было слишком абсурдно.

Наш разговор о древних артефактах и тайных обществах внезапно превратился в обсуждение прозаичных карьерных перспектив. Мы сидели в приватной кабинке фэнтезийной таверны и смеялись над иронией судьбы, которая связала наши реальные и виртуальные миры в такой тугой, немыслимый узел.

Когда смех утих, Михаил посмотрел на меня, и в его глазах было искреннее, неподдельное восхищение, смешанное с дружеской теплотой.

— Старик, я тебя поздравляю. Серьезно. Ты заслужил это больше, чем кто-либо. Ворваться в логово зверя, это достойно баллады.

Он поднял свой бокал.

— За тебя, Маркус. За нашего гениального системщика.

Я улыбнулся, чувствуя, как напряжение последних дней наконец-то отпускает. Я был не один в этой сложной игре.

— Спасибо, Миха, — я поднял свой бокал. — Теперь, надеюсь, наши приключения станут еще более интересными.

— И я на это надеюсь! — он подмигнул. — Ладно, мне пора возвращаться в свои пыльные архивы. Теперь у меня есть еще пара зацепок, которые нужно проверить. Буду держать в курсе. Если появится что-то интересное, пиши в личку.

С этими словами он поднялся, и его фигура на мгновение замерла, а затем с тихим шелестом исчезла, оставив меня одного в тишине опустевшей кабинки, с запахом вина и ощущением новой, еще более сложной и захватывающей главы, которая только что началась.

Кабинет в «Золотой Монете» после ухода Михаила погрузился в глубокую, бархатную тишину.

Я сидел один еще минут десять, медленно потягивая вино Оно было сложным, с нотками темных ягод и чего-то дымного, терпкого. В капсуле я мог различить каждую из этих нот, разложить их на составляющие, как химическую формулу. Это было восхитительно и все еще немного пугающе.

На тарелке лежали остатки закусок. Я подцепил пальцами странный фрукт, похожий на маленький, кристаллический виноград. Он хрустнул на зубах, выпуская волну прохладной, кисло-сладкой свежести. Каждая текстура, каждый оттенок вкуса были настолько реальны, что мозг на мгновение забывал, что все это лишь безупречно исполненный код.

Но даже самые изысканные ощущения не могли заглушить гул в голове. Мысли роились, сталкивались, высекая искры новых гипотез и планов.

Михаил и его двойная жизнь. Кира и ее внезапно обретенная семейная история. Олег и его корпоративная война. Праведник. Бошка. Аня. Все эти фигуры, все эти нити теперь сплетались в один огромный, сложный узел, и я был в самом его центре. Я чувствовал себя не архитектором, а пауком, плетущим паутину, в которой сам же рисковал запутаться.

Хватит. Время выходить и передохнуть.

Я поднялся, оставив на столе несколько золотых монет — явно больше, чем требовалось. Томас, хозяин заведения, который, казалось, материализовывался из воздуха при малейшем намеке на желание клиента, тут же оказался рядом.

— Благодарю, господин Маркус. Надеюсь, вечер был приятным, — сказал он с профессиональной, но теплой улыбкой.

— Более чем, Томас. Более чем, — кивнул я и направился к выходу, чувствуя на себе его любопытный, но уважительный взгляд.

На улице меня встретил прохладный ночной воздух Лирии-Порта.

[Системное уведомление: Биологические показатели требуют внимания. Рекомендуется сделать перерыв для отдыха и приема пищи.]

Город жил своей жизнью. Гул голосов, далекий перезвон колоколов из храмового квартала, скрип вывесок на ветру.

Я прошел несколько шагов по оживленной улице и свернул в тихий, безлюдный переулок. Здесь, в тени, я мысленно отдал команду.

Выход из игры.

Мир схлопнулся, сменившись на мгновение абсолютной темнотой, а затем крышка капсулы уползла вверх.

В ушах стоял легкий гул, а мышцы, хоть и не двигались, ощущались так, словно я только что пробежал марафон. Погружение в «Сомниуме» было несравнимо более интенсивным.

Офис был почти пуст. Лишь в дальнем конце огромного зала, за своим «островом» из мониторов, сидел Борис. Он был в нейрошлеме, но не в режиме полного погружения. На стеклах плавали полупрозрачные, мерцающие окна с графиками и строками кода — режим дополненной реальности.

Он заметил мое движение, и его массивная фигура слегка повернулась в мою сторону. С тихим щелчком пластика, фиксаторы шлема разомкнулись, и он снял его, взъерошив свои густые волосы.

— О, еще один выживший! — его голос, обычно громкий и зычный, прозвучал в тишине офиса как раскат грома. — Сбежал из цифровых шахт на перекур?

— Что-то вроде того, — я подошел ближе. — Решил размять реальные ноги и закинуть в топку немного реального топлива.

— Отличная идея! — он с энтузиазмом поднялся со своего кресла, которое жалобно скрипнуло под его весом. — Я как раз собирался прогуляться до забегаловки. От этих дата-стримов глаза в кучу. Составишь компанию?

Я согласился. Идти в одиночестве в стерильный корпоративный фудкорт было слишком тоскливо.

Мы шли по пустым, гулким коридорам, и наши шаги эхом отдавались от стен.

— Ну, и как тебе наша флагманская модель? — спросил Борис, когда мы вошли в лифт. — Первый заплыв в глубоких водах, так сказать.

— Впечатляюще, — честно ответил я. — Это как всю жизнь смотреть черно-белое кино на старом кинескопе, а потом внезапно оказаться в IMAX 3D. Все органы чувств словно получили отдельный регулятор громкости, и кто-то выкрутил их на одиннадцать.

Борис расхохотался.

— Точное описание! Помню свой первый раз. Это было катастрофой.

Двери лифта бесшумно разъехались, открывая вид на огромный, залитый светом этаж фудкортов. Здесь было несколько кафе на любой вкус, от модных суши-баров до классических бургерных. Борис, не раздумывая, направился к последней.

— Я тогда был еще только-только в «НейроВертекс» устроился, — продолжал он, пока мы стояли в короткой очереди. — Решил попробовать капсулу, ну, знаешь, чтобы лучше понимать продукт. В гильдии кто-то кинул в общий чат клич «Нужен танк в Глубины Азшары, срочно!». А я, дурак и согласился.

Он заказал себе огромный двойной чизбургер, большую порцию картошки фри и гигантский стакан колы со льдом. Я же ограничился стейком средней прожарки и овощным салатом.

Мы сели за столик у панорамного окна, из которого открывался захватывающий вид на ночную Москву.