Информационный узел? Явочная квартира? Просто любимое место?

Неважно. Это была еще одна грань моего многослойного друга, еще один узел в паутине, которую он, оказывается, плел задолго до нашей встречи. Я отложил эту заметку в дальний ящик памяти. Разберемся позже.

— Маркус! — он плюхнулся на стул напротив, его глаза горели. — Я чувствую, новости у тебя под стать этому месту. Важные и, скорее всего, дорогие.

Он сел, и в его глазах, обычно полных восторженного любопытства, промелькнула тень серьезности. Он понимал, что ночная вылазка и последовавшее за ней исчезновение с радаров — не просто игровой момент.

Я не стал ходить вокруг да около. Пока хозяйка приносила его заказ, я коротко, сжато, оперируя лишь фактами, изложил ему суть моего разговора с Сайласом. Я опустил детали, свои внутренние монологи и метания. Я говорил как аналитик, представляющий отчет. Рассказал о предложении, о «светлой» стороне Весов, о задаче по примирению торговых домов и легализации контрабанды.

Михаил слушал, не перебивая. Его обычная восторженность уступила место глубокой, серьезной задумчивости. Он больше не был бардом, жаждущим историй. Он был историком, который внезапно оказался в центре события, способного изменить ход истории целого региона.

— Невероятно, — наконец прошептал он, когда я закончил. — Я слышал легенды о «светлой» стороне Весов, но считал их просто байками, красивой ширмой для их грязных дел. Чтобы они сами вышли на кого-то… чтобы предложили не просто контракт, а партнерство… Маркус, это не шанс на миллион. Это как если бы пешка в первом же ходу получила возможность стать ферзем. Они никогда не делают таких ставок, если не уверены, что партия будет выиграна.

— Или если они не считают, что пешка это единственный способ выиграть, — поправил я. — Они видели в нас инструмент. Уникальный инструмент. И теперь мы либо станем этим инструментом, либо они найдут способ нас сломать.

— Значит, мы становимся инструментом, — без колебаний заключил Михаил. — Но на наших условиях. Итак, наш первый ход в этой новой партии?

Я мысленно улыбнулся. Он не сомневался. Не колебался. Он видел не угрозу, а возможность. Величайшую из возможностей. Он был готов играть. Вот он, момент, которого я ждал. Превращение хаоса возможностей в четкий, структурированный план.

— Первое, — я поднял указательный палец. — Нам нужно загладить вину перед нашим первоначальным заказчиком. Ты можешь вызвать связного от Борджиа? Скажем, через час, сюда же. Мы объясним, что не предавали их. Мы скрывались от Консула, который, как мы выяснили, манипулировал обеими сторонами. Как только мы устранили его с доски, мы немедленно вышли на связь, чтобы завершить контракт. Это поставит нас в позицию не беглецов, а предусмотрительных союзников.

— Я займусь, — тут же кивнул Михаил. — Я вызову своего связного. И да, можно прямо сюда, думаю, через час он будет здесь. И я знаю, что ему сказать. Мы не прятались от них. Мы устраняли общую угрозу. И как только убедились, что он нейтрализован, немедленно вышли на связь с уважаемым заказчиком, чтобы завершить начатое.

— Идеально, — кивнул я, оценив красоту его формулировки.

Это была не ложь, а искусная интерпретация фактов.

— Это закроет вопрос с нашим «предательством» и покажет, что мы все еще на их стороне. Второе. Гильдия ремесленников. Мы решили их главную проблему с рудой. Костоправ и его монополия пали. Это наш рычаг. Через Киру нам нужно выйти на их руководство. Нам не нужны деньги. Нам нужна их официальная поддержка. Благодарность от всей гильдии, выраженная публично. Это укрепит нашу репутацию и даст нам вес в переговорах с Борджиа и Валетти. Мы будем не просто наемниками, а силой, признанной одной из ключевых фракций города.

— Кира, — тут же понял Михаил. — Она гений механики. Ее примут в «Наковальне» с распростертыми объятиями. Если она придет не просто как клиент, а как спаситель, который принесет им головы «Мясников» на блюде, они будут есть у нее с рук. Поддержка всей Гильдии Ремесленников перед лицом торговых домов, это мощный ход.

Михаил на мгновение замер, его глаза расфокусировались. Я знал этот трюк. Он выходил из игры на пару десятков секунд, чтобы отправить сообщение в реале. Я же, благодаря возможностям капсулы, увидел то, чего видеть был не должен. В углу моего зрения всплыла полупрозрачная строка системного лога, доступная только мне.

[Легенда]: Кира, нужна твоя помощь. Срочно. Касается гильдии ремесленников. Зайди в игру, как сможешь, мы в «Золотой Монете».

Сообщение исчезло. Через несколько секунд Михаил снова «вернулся», его глаза сфокусировались на мне.

— Готово, — сказал он, словно ничего не произошло. — Отправил ей сообщение. Что дальше?

— Третье, — я продолжил, игнорируя тихий звон в своей голове. — Контрабандисты. Если мы хотим легализовать их бизнес, нам нужно понять, чем именно они занимаются, каковы их маршруты, кто их клиенты. Это самая рискованная часть. Я могу взять это на себя.

— Ни в коем случае, — тут же возразил Михаил. — Ты наш мозг. А мозг не должен соваться в змеиное гнездо без сопровождения. Я пойду с тобой. Мои связи в Нижнем Городе и умение развязывать языки могут пригодиться.

— Хорошо, — я кивнул. — Тогда завтра вечером. В «Последнем Глотке». Оттуда начнем.

В моем интерфейсе снова вспыхнуло уведомление.

[Шестеренка]: Поняла. Буду через полчаса, ненадолго.

— Четвертое. Дом Валетти. Здесь сложнее. Ты работал на Борджиа, у тебя там есть контакты. У меня же — нет. И после того, что мы сделали в их поместье, просто так они с нами говорить не станут. Нам нужен посредник.

— «Ночные Весы», — понял Михаил.

— Именно. Они создали проблему, они же помогут ее решить. Сегодня ночью я свяжусь с Сайласом и попрошу организовать встречу. Тоже на завтрашний вечер. Придется разделиться, но другого выхода я не вижу.

— И последний, пятый пункт, — заключил я, чувствуя, как разрозненные части плана складываются в единый, работающий механизм. — После того, как мы проведем все эти встречи, нужно будет собрать всех вместе. Борджиа, Валетти, представители контрабандистов и, возможно, ремесленников. Большая встреча. Скорее всего, на выходных. И там мы либо создадим новый альянс, либо спровоцируем тотальную войну в герцогстве.

Михаил откинулся на спинку стула и залпом осушил свою кружку.

— Маркус, друг мой, — сказал он с широкой улыбкой. — Ты не просто вошел в большую игру. Ты решил перевернуть шахматную доску и начать строить на ней новый город. Это будет величайшая из историй!

Я лишь криво усмехнулся. Правила писал не я. Я лишь пытался читать тот сложный, невидимый код, которым был написан этот мир. И сейчас этот код обещал нам либо триумф, либо критическую системную ошибку с фатальными последствиями.

Михаил отлучился, сославшись на необходимость лично передать весточку связному.

Я остался один, глядя на то, как сумерки за окном таверны медленно густеют, превращаясь в бархатную, почти осязаемую ночь.

Одна из официанток, дородная женщина с добрыми глазами и руками, способными, кажется, без труда раскатать в лепешку самого Костоправа, принесла мне еще один высокий бокал с дымящимся глинтвейном. Аромат корицы, гвоздики и апельсиновой цедры поднялся вместе с паром, на мгновение создав вокруг меня кокон уюта и спокойствия. Я сделал осторожный глоток. Горячая, пряная сладость обожгла язык и согрела изнутри.

Это было невероятно. В «Сомниуме-7» я не просто пил напиток, я переживал его. Я мог различить терпкую нотку красного вина, остроту имбиря, легкую горечь апельсиновой корки. Это был не просто набор данных, симулирующих вкус. Это была симфония, и мой мозг, получивший прямой, нефильтрованный доступ к этому потоку ощущений, с восторгом ее расшифровывал. Я был не просто игроком, наслаждающимся атмосферой. Я был дегустатором, анализирующим сложный букет.

В этот момент тишину моего сенсорного уединения нарушило короткое уведомление в групповом чате. Оно было от Легенды, и адресовано Кире, чей ник еще горел серым, показывая, что она не в сети.