М у ж ч и н а. Да что вы говорите?

Ж е н щ и н а. У нас такой характер.

М у ж ч и н а (с большим интересом смотрит то на Женщину, то на ее Чапу). Интересный у вас характер. У нас характер — мы прямо с пола едим.

Ж е н щ и н а. Что вы! Чапанька с пола — умолять ее будете — не поднимет. Нет-нет, что вы…

М у ж ч и н а. Эге, Дакар! Слыхал? Иди сюда, послушай, как едят некоторые!

Дакар, по всей видимости, не хочет идти.

Ж е н щ и н а. Им сейчас, кажется, не до нас…

М у ж ч и н а. Это верно. Увлекся пацан. Нормально гуляет… А замуж вы как: ходили или еще не хотите?

Ж е н щ и н а. Вы знаете, я даже не решила еще, как нам быть, некоторые говорят, уже пора, а я…

М у ж ч и н а. Пора-пора, с двух лет можно.

Ж е н щ и н а. Верно-верно, и мне говорили, но я… все не решаюсь. А вдруг, понимаете…

М у ж ч и н а. Что — вдруг? Все будет в порядке. Надо только подходящего кобеля приглядеть и все.

Ж е н щ и н а. Приглядеть — я понимаю, но опять же… говорят, это не так просто.

М у ж ч и н а. В обществе состоите?

Ж е н щ и н а. Нет.

М у ж ч и н а. Не берут, что ли? Беспородная?

Ж е н щ и н а. Как вам сказать… Порода у нас хорошая: мы знаем родителей, и даже дедушку по отцовской линии. Он живет в Одессе. Но, понимаете… Все это говорят — что так сложно: надо какие-то справки доставать, куда-то ходить, кому-то предъявлять. Потом, говорят еще, надо участвовать.

М у ж ч и н а (задумчиво). Участвовать надо.

Ж е н щ и н а. А для меня это очень сложно. Я работаю в художественном салоне, и времени у меня для жизни, по правде сказать…

М у ж ч и н а. Продаете?

Ж е н щ и н а. Продавщицей.

М у ж ч и н а. Художества там всякие… да?

Ж е н щ и н а. Живопись, скульптуру, всевозможные художественные изделия из металла, дерева и…

М у ж ч и н а. И покупают?

Ж е н щ и н а. Покупают, случается. Но и продавать, надо знать, что продаешь. Надо разбираться, понимать. Сложностей много. И времени на все уходит, сами понимаете…

М у ж ч и н а. Ну да… Времени… Времени — да. Уходит. На все. А как уйдет — потом думаешь: на что?

Ж е н щ и н а (тихо). Я с вами согласна.

М у ж ч и н а. Я с этим временем совсем запутался.

Ж е н щ и н а (очень тихо). Я тоже.

Пауза. Оба задумчиво молчат.

Простите, а вы участвуете? У вас с этим все в порядке?

М у ж ч и н а (печально). У нас уши коротки.

Ж е н щ и н а. Уши?

М у ж ч и н а. Уши. Глядите.

Женщина внимательно смотрит.

М у ж ч и н а. В два раза должны быть.

Ж е н щ и н а. Простите, я не понимаю: ну и что? Позвольте, а какое это имеет значение?

М у ж ч и н а. Страшное, оказывается, имеет. То есть ты вообще ни на что права не имеешь, если у тебя уши короче, чем надо.

Ж е н щ и н а. А кому, простите, надо?

М у ж ч и н а. Надо. Там есть, кому надо.

Ж е н щ и н а. А-а…

М у ж ч и н а. И все. И уже репутация у тебя, значит, подмоченная. Папенька, значит, у тебя был проходимец или маменька твоя, как говорится, не того… А я, значит, бедный и ни в чем таком невиновный, всю свою длинную жизнь сиди и не… Обидно.

Ж е н щ и н а. Бедный… Какой бедный… Такой хороший и такой… Если бы вы не сказали, я бы ни за что… Подумаешь, уши… Что такое уши? Это же… Слышит же он хорошо?

М у ж ч и н а. Он слышит, как целое радарное устройство. Я еще только с работы выхожу — я механиком в аэропорту, порт у нас вы сами знаете где — так вот, я не вышел еще, а он меня уже слышит. Я даже чувствую, как он меня слышит. Как зверь слышит.

Ж е н щ и н а. У пуделей, видимо, это… У моей Чапаньки тоже слух изумительный. Мы с моей девочкой живем на четвертом этаже, дом девятиэтажный, над нами еще пять.

М у ж ч и н а. Знаю, в шестьдесят восьмом.

Ж е н щ и н а. Рядом, в шестьдесят шестом.

М у ж ч и н а. В шестьдесят шестом у меня кандидат знакомый, я ему «Жигуленок» регулирую. Ох, не везет ему: жена у него третья, но, по-моему говорит, тех двух намного хуже.

Ж е н щ и н а. Они не на девятом этаже живут?

М у ж ч и н а. Они на втором.

Ж е н щ и н а. Другие, значит. На девятом этаже муж и жена часто спорят. Чапанька их легко слышит.

М у ж ч и н а. Нормально. Мой по вертикали до девятого, как ваша, но еще и по горизонтали через три подъезда влево и вправо улавливает. Справа матерятся.

Ж е н щ и н а. Какой ужас!

М у ж ч и н а. Он справа слышит — так вздрагивает. Я так узнаю: значит, справа.

Ж е н щ и н а. У Чапаньки слух поэтический: она слышит, как лист с дерева летит.

М у ж ч и н а. Это молодец.

Ж е н щ и н а. Вообще осень для нас самая неспокойная пора. По ночам спим плохо. То и дело соскакивает с кровати, бежит к окну, передними лапками становится на подоконник и смотрит во двор. Что она там видит такого… А я на нее смотрю. Человек и человек. Маленький человек стоит и смотрит в окно. Удивительно…

М у ж ч и н а. Мой тоже в окно — его хлебом не корми. И тоже — вот как вы говорите — по ночам. Вы правильно говорите: это у них, у пуделей, наверно, в крови. У всех, наверно, а?

Ж е н щ и н а. Я не знаю… По-моему, это очень мило.

М у ж ч и н а. Я еще особенно люблю, когда он на меня глядит. Я так думаю… (Смеется.) На меня глядеть — не компот, верно? (Смеется.) А он, сукин сын, я когда на диване лежу, а он в кресле… Я ему кресло поставил, потому что подумал, зачем же ему со мной на диване, привыкнет, потом, если понадобится, уже не отвыкнет, — так я его сразу на кресло приучил и вот так мы с ним… О чем это я говорил?

Ж е н щ и н а. Я совершенно с вами согласна: и моей Чапаньке совершенно неважно, как я выгляжу — хорошо ли, плохо ли… Ей важно, что я ее люблю, что я все для нее делаю и что я…

Глаза ее увлажняются, вероятно, ей что-то вспомнилось.

М у ж ч и н а. Да, да, да, да, да… Это да, да, да.

Ж е н щ и н а. Вы согласны со мной?

М у ж ч и н а. Очень согласен.

Ж е н щ и н а. Я очень.

М у ж ч и н а. Я тоже.

Помолчали. Каждый о своем. И собачки набегались, сели рядом.

Слушайте, если вас не смущают наши уши, может, поженимся?

Ж е н щ и н а. Уши нас не смущают. Чапанька…

М у ж ч и н а. Если не смущают…

Ж е н щ и н а. Я только не знаю, а можно?

М у ж ч и н а. Что?

Ж е н щ и н а. Ну, это…

М у ж ч и н а. А почему — нет?

Ж е н щ и н а. Простите, а как?

М у ж ч и н а. Как? Как все — так мы.

Ж е н щ и н а. Да… Понимаю… Понимаю…

М у ж ч и н а. Что?

Ж е н щ и н а. Понимаете, я… это так неожиданно. Я как-то не ожидала.

М у ж ч и н а. А кто ожидал? Я, что ли, ожидал? Подумайте. Торопиться некуда. В таких вещах вообще, говорят… Если, конечно, уши…

Ж е н щ и н а. Уши — нет! Уши я как раз считаю — это такая мелочь, что и неловко как-то.

М у ж ч и н а. Есть разные люди. Некоторым надо, чтобы уши были — как уши. А то, что у него душа — как душа, это никому не надо. Глядите. Дело ваше. Я честно предупреждаю, чтобы потом недоразумений не было.

Ж е н щ и н а. Из-за ушей? Ну что вы…

М у ж ч и н а. Глядите.

Ж е н щ и н а. Меня, знаете ли, я сейчас подумала, другое смущает.

М у ж ч и н а. Только уши. За все другое могу поручиться.

Ж е н щ и н а. Нет-нет, я не о том… Честно говоря, я до сих пор практически не подходила… Вы скажите, пожалуйста: то, что моя Чапа, Чапанька, девочка моя маленькая, золотая моя… Она беленькая, а ваш мальчик очень замечательный, очень… очень он мне нравится! — но то, что он черненький, а она беленькая…