— Неслыханно! Просто неслыханно! — в десятый раз повторил он, меряя зал широкими шагами; признаться, и то, и другое заметно усложняли работу Кенджи, что до сих пор пытался распутать все перипетии весских законов. — Я немедленно прикажу отправить господину Утида официальное письмо с просьбой объясниться, а при личной встрече… Нет, уж лучше я сразу же направлюсь прямо…

— Сын, прошу, не мельтеши перед глазами, у меня уже голова кружится, — взмахнула рукой Масами. — К тому же, подобные вещи на горячую голову не делаются. Совсем скоро у меня встреча с Кин и Даичи — пойдем со мной, быть может, все вместе мы придумаем как наступить на хвост Тигру и хорошенько дернуть его за усы.

Все еще ворча себе под нос, Ичиро с Масами раскланялись и вышли прочь, Сол же подскочил к Кенджи:

— Тот слуга сказал, что вам нужна моя помощь. Это так?

— Верно, — верно Кенджи. — Подскажи, ты хоть немного разбираешься в законах?

— Спрашиваете, — хмыкнул Сол. — Как-то я почти целый год помогал одному сановнику скрывать нелегальные доходы от игральных домов… То есть вел для него учет доходов и расходов. В конечном итоге нам обоим чуть не отрубили правую руку, но зато я прекрасно знаю, как работают законы и, что куда более важно — как они не работают.

— Отлично, — Кенджи жестом пригласил Сола сесть рядом. — Итак, вот что я хочу сделать…

Оставшийся день они провели, склонившись над книгами и свитками, сверяя написанное в них, ища лазейки и несостыковки. План Кенджи был как прост, так и сложен. Если Совет Домов предпочитает воевать бумагами и указами, необходимо ударить по ним их же оружием, причем так, чтобы ни один самый дотошливый писарь не смог подкопаться. Сол не соврал и действительно высказывал дельные замечания, то и дело поправляя Кенджи или же напротив — легко соглашался с его доводами, если те имели смысл.

Первое время Макото искренне пытался им помочь, вникая в хитросплетения законов, некоторые из которых, принятые в разное время при разных правителях, могли легко противоречить друг другу, но ближе к обеду сдался и просто наблюдал, как Кенджи и Сол шуршат бумагами.

Рю же и вовсе даже не пытался сделать вид, что все происходящее вокруг хоть капельку его интересует. Вместо этого он один за другим поглощал рисовые шарики, макая их по очереди в мед и корицу, и во всеуслышание рассуждал о том, что жизнь несправедлива и даже самые благородные и порядочные люди зачастую, увы, не могут похвастаться потомством, и оно напоминает поганый и вредный сорняк, выросший вдруг среди прекрасных цветов. Говоря это, Рю время от времени косился на Макото, точно проверяя, слышит ли он эти рассуждения, однако тот за все время не удостоил старика даже взгляда.

Уже стемнело, когда Кенджи наконец таки смог оторваться от книг. Потирая опухшие глаза, в которые точно насыпали по мешку песка, он размышлял о том, что с куда большим удовольствием бы принял участие в еще одном Турнире — а то и в десятке сразу, причем подряд — однако выбирать не приходилось.

Советы Домов все также проводились во дворце почившего императора, который с момента того злосчастного вечера выглядел опустевшим и заброшенным. Две стены, отделяющие обитель Владыки от остального мира, подосыпались и покрылись пушистым мхом. В конюшнях все также тихо ржали кони, но вот голубятня, которую, если верить рассказам, погибший Симада посещал минимум раз в день, лично кормя птиц, похоже, была закрыта. Сады и парки заметно запустили и даже охраняли владения Великого Господина уже не так, как прежде. Лишь единожды у Кенджи, Макото и Сола, который должен был сыграть посильную роль в предстоящем противостоянии умов — на деле показав уровень владения техникой Занудного Бюрократа, как метко выразился Рю — спросили имена и цель визита, тогда как раньше и шагу нельзя было ступить без тщательного досмотра.

Если когда-то Совет проводился в огромном зале, едва-едва вмещающем несколько сотен людей, то теперь для собрания хватало и куда более скромных покоев, пред входом в которые несколько воинов, ранее служивших в личной охране императора, вежливо, но твердо просили всех и каждого — даже глав Великих Домов — сдать оружие, пускай то и был всего лишь миниатюрный ножик в украшенных драгоценными камнями ножнах, которым разве что ногти можно было почистить.

Те же воины находились и внутри залы, застыв у стен неподвижными статуями. Как успел узнать Кенджи, практически все они перешли под командование Нобу, который, оставив необходимый минимум для защиты дворца, отряжал всех прочих поддерживать порядок на улицах, особенно в тех кварталах, где любили кутить аристократы.

Длинный вытянутый стол пустовал более чем наполовину, так как большинство членов Домов — особенно мелких — покинули Каноку и засели по родовым владениям, готовясь к наихудшему исходу, и трудно было их в том винить. Кенджи сразу увидел Масами с Ичиро, что сидели рядом с Кин и Даичи. Напротив них восседал мужчина лет сорока с заметной проплешью, тонкими усиками и вечно поджатыми губами — судя по богатой одежде в черно-рыжих цветах то и был Тоши Утида, лидер Тигров. Слева от него сидел непрестанно ерзающий парень лет двадцати пяти, не старше, который жиденькой бородкой на подбородке явно пытался прибавить себе пару лет. Небесно-голубые и серые цвета — Дом Цапли. Всех прочих Кенджи не знал в лицах — кроме Нобу, что посетил сегодня Совет исключительно по просьбе Кенджи — но оно было и не важно.

Едва Кенджи с Макото и Солом вошли в зал, как все разговоры тут же смокли и взгляды присутствующих устремились на троицу. Не успели они разместиться рядом с Масами и Ичиро, как Тоши, сузив глаза, произнес, глядя на Кенджи:

— Так вы тот самый Кенджи, я полагаю? — в словах Тоши сквозило такое презрение, словно ему приходится вести разговор с пьяным бродягой, от которого воняет мочой и кислым вином. — Рад, что вы решили посетить нас. Мне — как и всем прочим, думаю — не терпится услышать о вашем походе на север. С момента вашего возвращения Каноку полнится слухами — зачастую самыми невероятными — и хотелось бы узнать всю историю с самого начала и до конца.

Кенджи, не торопясь, пустился в рассказ. За все время, что он говорил, никто ни разу не перебил его и не проронил ни слова, даже когда он умолкал, чтобы промочить горло. Лишь изредка кто-то издавал удивленный вздох, качал головой или начинал тихонько шептаться с соседом. Даже стражники, казалось, незаметно для всех придвинулись чуть ближе, чтобы не пропустить даже малую часть истории. Когда Кенджи закончил, в зале повисла звенящая тишина, которую вскоре прервал голос господина Тоши:

— Неужели вы и вправду решили, что мы поверим во всю эту небывальщину? Живой дракон? Пришлецы из других миров? Пепельный Король — наследник покойного императора? Вздор! Никогда бы не подумал, что Дом Змея опустится до того, чтобы использовать в своих целях на скорую руку выдуманные сказки. Ха!

Он рассмеялся фальшивым смехом и огляделся, однако даже самые рьяные скептики молчали, обмениваясь взглядами. Не найдя ожидаемой поддержки, Тоши заметно смутился, закашлялся в кулак и приложился к кубку. Кенджи же спокойно произнес:

— Откровенно говоря, мне совершенно наплевать, поверит ли мне хоть кто-то из вас или же все вы дружно посчитаете меня лжецом. К тому же, в Кузнице я был не один, и ставя под сомнения мои слова, вы также обвиняете во лжи всех моих спутников.

— Старого пропойцу, северного увальня и полудемона? — фыркнул жилистый мужчина, сидевший по левую руку от Тоши, представитель Дома Карпа, первейших союзников Тигров и их верных вассалов. — Уж простите, но их клятвы весят меньше щепотки риса. Ровно как и ваши.

— Я настоятельно рекомендую вам перестать оскорблять членов моего Дома, господин Кояма, — вмешалась в разговор Масами.

— Как бы то ни было, — вновь заговорил Кенджи, пока меж присутствующими не успела разгореться ссора, — сегодня я пришел сюда не для того, чтобы попытаться убедить вам хоть в чем-то.

— Позвольте поинтересоваться — и в чем же тогда цель вашего визита? — задал вопрос один из сановников имперского магистрата, что сидели поодаль от знати.