Полог снова раскрылся — и в шатер вошел Кэтсуо в сопровождении женщины с длинными черными волосами, в которых мелькала проседь, и юноши едва ли старше Мальчика на пару лет. Они настороженно оглядели всех присутствующих, но едва только взгляды их остановились на Мальчике, что застыл на месте, не шевелясь и раскрыв рот, тишину разорвали дружные крики:

— Керо! — женщина ринулась к Мальчику и заключила его в крепкие объятия; из глаз ее брызнули ручьи, но были то слезы радости, не печали. — Сынок! Я уж думала, что никогда больше не увижу тебя живым… Шану, что ты стоишь, как вкопанный?

Парень, который явно старался держаться со сдержанностью взрослого мужчины, подошел к Мальчику — точнее Керо — скупо обнял его и тут же отстранился; но было видно, скольких усилий Шану стоило сдерживать истинные эмоции.

— Керо, почему ты молчишь? — обеспокоенно произнесла женщина, глядя в глаза сыну и положив ему ладони на плечи: — Прошу, скажи хоть слово…

— Боюсь, вы не услышите от него ни звука, — вмешался в разговор Аз. — С тех пор, как мы нашли его, он не произнес и слова. Но хотя бы остался жив.

— Так это вы спасли моего ребенка?.. — недоверчиво произнесла женщина, осматривая Аза с головы до ног.

— Мы с Бураном, — Аз кивнул в сторону тигра, что лишь безмолвно раскрыл пасть.

Подойдя к Азу, женщина вдруг упала перед ним на одно колено, склонила голову и положила кулак на затылок:

— Я — Теруко из племени Бегущих за Ветром, супруга Аку, покойного вождя племени и отца моих детей, благодарю тебя, — произнесла она. — Клянусь пред всеми богами и предками, что с этого момента ты мой желанный гость и добрый друг. Как и твой питомец.

— Э-э-э, — промычал Аз, явно смущенный столь громкими словами. — Мы с Бураном очень польщены. Правда.

Он тихо рыкнул. Теруко же поднялась на ноги, быстро обняла Аза — чем смутила его еще больше — а после взяла сыновей за плечи и направилась к выходу из шатра, приговаривая:

— А знаешь, кто еще сумел спастись? Имекану со своим отцом. Ты же помнишь Имекану? Помнишь, как вы собирались отправиться охотиться на нуэ, едва только научились ходить? Твой отец, услышав это, смеялся так долго, что…

Несколькими днями спустя Кенджи вдруг увидел вдалеке Аза и Бурана. Полудемон сидел на большом камне, задумчиво вертя в руках нож, тигр же сидел рядом, и оба смотрели куда-то вдаль. Уже свечерело и погода с самого утра была пасмурной. Небо закрывали серые тучи, которые сыпали на землю большим пушистым снегом. Услышав шаги Кенджи, Аз быстро оглянулся — но расслабился, увидев друга.

— А, это ты, — произнес Аз, когда Кенджи присел рядом. — Разве тебе не нужно обсуждать тактику будущего сражения с главами других Домов или заниматься чем-то подобным?

— Боюсь, когда начнется бой, все это будет уже бесполезно, — ответил Кенджи. — Вряд ли кто-то помнит о стратегии, пытаясь отбить чужой меч.

— Твоя правда, — вздохнул Аз.

— Ты думал, чем займешься после? — Кенджи намеренно опустил слово «победы».

— Тем же, чем и обычно, — пожал плечами Аз. — Уйду обратно на север и буду убивать демонов.

— Не хочешь воспользоваться предложением матери Керо?

— Кого? — нахмурился Аз, но через пару мгновений лицо его разгладилось. — Ах, да… Проклятье, я так привык звать его Мальчиком, что странна даже мысль о том, что у него есть нормальное имя. Знаешь, клятвам, данным в момент великой радости, следует доверять не больше, чем обещаниям захмелевшего пьяницы. И то, и другое растворится с первыми лучами солнца. Но я рад, что малец нашел родных. Всю жизнь гоняться за демонами в компании их сородича-полукровки — не слишком завидная судьба.

Хоть Аз и улыбался, но в глазах его читалась грусть. Опечаленным казался и Буран, что за все время разговора даже не пошевелил ухом.

— Что ж, в моей купальне всегда будут рады вам обоим, — произнес Кенджи. — Я не слишком радостен и трезв, так что, думаю, моему слову ты можешь довериться.

— Я доверился бы тебе, даже хлещи ты до этого вино несколько дней подряд, — уже абсолютно искренне ухмыльнулся Аз, но тут же посерьезнел: — Думаю, Хрустальные Пустоши подойдут нам лучше Каноку или любого другого человеческого города. Все же там мы — ну или во всяком случае я — всегда будем чужаками. Слишком людно, слишком шумно… Быть может, много лет спустя, когда у меня уже не будет сил поднять топор… Ты когда-нибудь слышал об о́ни, который умер от старости?

— Нет, но все когда-то бывает впервые, — улыбнулся Кенджи и хлопнул друга по плечу.

Сзади послышались быстро приближающиеся шаги. Оглянувшись. Кенджи с Азом увидели бегущего к ним Куму. И выражение его лица без каких-либо слов указало на то, какую весть он нес.

Пепельный Король уже близко.

Вряд ли хоть кто-то из Святого Войска спал этой ночью, разве что забывался коротким тревожным сном. Сам Кенджи тоже так и не сомкнул глаз, то склоняясь над картой при свете свечи, то узнавая, готовы ли к бою артиллерийские расчеты, то проверяя собственные оружие и доспехи. Помимо прочего Дома Паука расщедрился настолько, что приволок с собой несколько ящиков защитных амулетов, каждый из которых, быть может, скоро спасет чью-то жизнь и приблизит победу над Королем. Кенджи предложил отдать один ящик айрам. Кэтсуо был решительно против и снова начал горячо рассуждать о том, что ни один уважающий себя воин его народа не нацепит подобную побрякушку, но Мэмору взглянул на парня столь тяжелым взглядом, что он тут же умолк, хоть и явно остался при своем мнении, судя по недовольному лицу.

Суетились все — бывшие горожане и крестьяне, только-только взявшие в руки оружие, самураи и их свита, опытные заклинатели и бойцы, ни разу не использовавшие Волю, вессы, воздающие почести Юкану, богу войны и покровителю воинов, и айры, обращающиеся к богам стихий и своим предкам. Убедившись, что все готово к битве, Кенджи удалился в своей шатер, где Кума помог ему облачиться в доспехи. Кенджи как раз надевал шлем, когда снаружи послышались громкие крики и рев десятков, если не сотен труб. Когда Кенджи в сопровождении Кумы взошел на самый высокий холм, там его уже ждали Макото, Белый Лис, Шу, Аз с Бураном и Керо.

— Ну и где он? — нетерпеливо произнес Макото, притоптывая сапогом. — Боги, нет ничего хуже ожидания…

И вряд ли бы кто решился с ним поспорить. Однако не успел более никто произнести и слова, как вдалеке показались марширующие орды дикарей и варваров. Признаться, было их много больше, чем в самых страшных фантазиях Кенджи. Враги все шли и шли, Кенджи начало казаться, что у армии Короля нет ни конца, ни края, когда вдалеке показалась высокая фигура, закованная в черные словно смоль доспехи, которую окружали четверо Всадников. Шедшие в бой дикари били в барабаны, следующие за ними демоны рычали и визжали, Святое Войско же обменивалось последними командами, становясь единым строем, и все это создавало такой гам, что Кенджи даже не смог расслышать, что сказал Макото, увидевши вышедшие против них полчища. Но по одному выражению его лица было понятно, что не произнес он ничего хорошего.

«Сын, который пришел, чтобы уничтожить дело своего отца», — припомнил вдруг Кенджи слова ведьмы с гор.

***

Как и предполагалось, Король отправил свои войска в атаку прямо в лоб, даже не пытаясь обойти Святое Войско со спины или флангов. Варвары просто бежали вперед, вопя во всю глотку, пока по ним без устали работали стрелки и пушки. Заклинатели обрушивали на головы врагов огненный дождь, сжигающий их заживо и превращающий снег в воду, которую маги, владеющие соответствующей стихией, собирали в огромные волны, сбивающие варваров с ног. Вместе с тем колдуны земли выкорчевывали на поверхность валуны и глыбы, которые магики воздуха швыряли в атакующих и изредка то тут, то там целые группы варваров окутывал плотный мрак.

Впрочем, ничто из этого не заставило айров отступить, напротив — не обращая ни малейшего внимания на потери они мчались на Святое Войско, нередко топчась по мертвым и раненым соплеменникам. Сложно сказать, что гнало дикарей вперед — страх пред Королем, ненависть к южанам или же боевой раж; а может, все это вместе взятое.