Все услышанное не помещалось в голове Кенджи. Он узнал даже больше, чем мог и мечтать. Рассказ казался невероятным, но звучал до того логично и правильно, что подвергнуть историю Оракула сомнению можно было с большим трудом. Так значит, Черные Всадники — тоже Творцы? Вряд ли — в этом случае им бы не нужен был Кенджи, чтобы добраться до дракона. Однако зачем Всадникам понадобился Оракул? Чтобы отомстить?

— Думаю, они искали вот это, — произнес он и перевернулся на другой бок.

Прямо под левой лапой Кенджи увидел большую дыру в чешуе, что закрывал тонкий лед. А вот за ним… За ним прямо в теле дракона находилась сфера с клубящимся внутри темным туманом.

— Я был смертельно ранен, забился в эту нору и готовился умереть, когда на меня наткнулись несколько Творцов, — сказал Оракул. — Я умолял их прикончить меня, но вместо этого они исцелили меня и погрузили в глубокий сон. Возможно, тем самым они хотели продлить мои мучения, связав мою жизнь с жизнью одного из бывших заклятых врагов, возможно думали, что так душа их павшего соплеменника будет в безопасности. А может быть — и то, и то. Если тот, кого вы называете Пепельным Королем, действительно последний Творец — вам понадобится каждая толика силы. Возьми ее, как ты уже делал дважды. Мы не сумели отстоять свой мир пред Творцами — возможно вы, люди, сумеете сделать это за нас.

— Я… — у Кенджи мигом пересохли губы. — Я иногда слышу чей-то голос и вижу…

— Ты невероятно силен духом и волей, но и Творцы, пускай даже раненые и обезумевшие, сильны куда больше, — перебил Кенджи Оракул. — И с каждым днем, проведенным в твоем теле, мощь их только растет. Рано или поздно тебе необходимо будет победить их — или же лишиться собственного разума и стать марионеткой безумца. И если это произойдет в самый разгар сражения — ты покойник. Как и твои друзья. Возьми душу этого Творца и впитай силы всех троих, как земля впитывает воду. Иначе тебе не победить.

— Но… Но ведь ты умрешь? — Кенджи оторвал взгляд от сферы и поднял глаза на Оракула.

— Я мертв уже давным-давно, мальчик, — морда дракона не дрогнула, но в голосе зазвучала горькая усмешка. — Так что твоя рука будет нести не смерть, но высвобождение. Я — живой реликт давным-давно ушедшей эпохи и должен уйти вместе с ней. Новый мир — мир людей. Если вы сумеете доказать это.

Кенджи перехватил кэйкэн, и, прежде чем ступить к дракону, повернул голову к Азу:

— Если я вдруг… Буду вести себя как-то иначе или заговорю на незнакомом языке — ты знаешь, что делать.

Аз в ответ только кивнул и снял с плеча топор. Кенджи же приблизился к Оракулу, выдохнул и занес руку для удара. Ледяная корка осыпалась мелкой крошкой — а за ней со звоном разлетелась на куски сфера. Кенджи едва успел моргнуть, как в грудь ему будто бы ударил таран, что отбросил его назад на несколько шагов и уронил на землю.

Боль, пронзившую тело Кенджи, сложно было описать словами. Казалось, каждая его косточка разламывалась на кусочки и собиралась заново, мускулы будто рвали в разные стороны раскаленные щипцы, но самое страшное происходило у него в голове. Его собственные воспоминания и знания Творцов спутались меж собой, подобно небрежно брошенной на пол сети. Картины о родной деревне, отце, брате, Юме, перемежались десятками, сотнями, тысячами эпизодов о летающих по воздуху продолговатых колесницах, огромных плитах, мигающих огнями, запахом крови и жаром огромных плавилен, в которых создавались новые вместилища. События проносились пред глазами Кенджи столь быстро, что его невольно начало мутить. Он уже перестал понимать, кто он такой и где находится. В одно мгновение он ощущал себя Кенджи из Тихого Потока, что пытается отомстить за близких, а всего один удар сердца спустя недоумевал, кто такой этот Кенджи и по какой причине его должна беспокоить судьба какого-то человека. Каждое мгновение Кенджи узнавал тысячи чужих тайн — и спустя миг тут же забывал их.

— Борись! — голос Оракула звучал глухо, точно сквозь толщу воды. — Не дай им захватить власть над собой! Помни, кто ты и откуда. Помни, куда ты идешь и за что сражаешься.

… громкий грохот, увенчанная рогами морда и струя огня, вырывающаяся из раскрытой пасти…

… пожар, пожирающий дома родной деревни Кенджи и бледное лицо отца, освещаемое всполохами пламени…

… УБЕЙ! ЭТУ! ТВАРЬ!..

… смешные неуклюжие существа, в ужасе прячущиеся по пещерам, услышав над головой громкий рев…

… разговор с Юмой в тени большого дерева, запах кислых яблок и приятный ветерок, обдувающий лицо…

… СДАЙСЯ! СЛАБАК!

… ночь с Рэй, ее горячее дыхание на шее и мягкие губы, осыпающие его обнаженную грудь градом поцелуев…

… НЕТ! НЕТ! Tuuva ! Tuuva ! Tuu …

— Заткнись, — прошипел Кенджи. — Заткнитесь вы все! Вы — проиграли. Это не ваш мир и он никогда не будет принадлежать вам! Я — Кенджи из Тихого Потока! А вы — всего лишь эхо, которое рано или поздно умолкнет!

Вопль, в котором ярость смешалась с болью, едва не оглушил его, а потом… Потом вдруг наступила блаженная тишина. Кенджи раскрыл глаза — и обнаружил себя лежащим на спине, насквозь вымокшим от пота. Приподнявшись на локтях, он огляделся и остановил взгляд на Азе, что настороженно наблюдал за приятелем, сжимая топор.

— Сколько я был в отключке? — спросил Кенджи.

— Наверное, для тебя это длилось куда дольше, чем для нас, — с заметным облегчением выдохнул Аз, подошел к Кенджи и помог ему подняться на ноги. — Видел бы ты себя со стороны — катаешься туда-сюда, воешь, в землю ногтями вгрызаешься… Даже Бурану стало не по себе.

Тигр лишь громко фыркнул и тряхнул башкой. После он подошел к Кенджи, осторожно обнюхал его руку и лизнул ладонь. И от этого Кенджи отчего-то стало вдруг невероятно спокойно. Он взглянул на Оракула — выглядел он ужасно. Чешуя его темнела и слезала со шкуры, при каждом вдохе и выдохе из пасти доносился протяжный хрип, рана, где не так давно находилась сфера, увеличилась почти вдвое. Однако в глазах дракона не было боли или печали — только облегчение и благодарность.

— Надеюсь вам удастся совершить задуманное и вернуться домой, — голос Оракула был едва слышен; напоминал он отзвук ветра, что с каждым мгновением становился все тише и тише. — Прощайте. И… Спа… си…

Договорить Оракул не успел. Он вдруг замер — а потом взвился ввысь, под потолок пещеры, точно надеясь в последний раз увидеть небо и вдохнуть свежий воздух. Не долетев до свода, Оракул на миг замер — а потом рассыпался на тысячи тысяч мелких белесых крупинок, что медленно опадали вниз и исчезали, едва достигнув земли. Кенджи как завороженный смотрел на этот снегопад, пока не пропала последняя крупинка — и вместе с ней, без сомнения, ушла целая эпоха.

Хотя нет. Уйдет она чуть позже — когда вслед за заклятым врагом на тот свет отправится еще один чудом уцелевший реликт.

— Итак, какие планы? — поинтересовался Аз.

— Жнец упомянул Творцов при нашей первой встречи, — произнес Кенджи. — Думаю, поэтому он выдвинулся в сторону Черной Кузницы — чтобы встать под знамена Пепельного Короля. Туда же везут Белого Лиса, Ясу и Куму — а значит, мне нужно как можно быстрее преодолеть Хрустальные Пустоши и…

Кенджи запнулся. А что дальше? Пробиться сквозь орды варваров и демонов, войти в Кузницу и сокрушить Творца? Это не удалось сделать Святому Войску, состоявшему из лучших бойцов и заклинателей. Есть ли у Кенджи вообще шансы? Однако чего у него точно не было, так это выбора — он зашел уже слишком далеко, чтобы отступать.

— Звучит неплохо, — хмыкнул Аз. — Предлагаю выдвинуться прямо на рассвете.

— Вы хотите отправиться со мной? Это самоубийство, — покачал головой Кенджи.

— Ага, а до этого мы из оленьих костей свистульки мастерили.

Кенджи по очереди взглянул на Мальчика и Бурана — однако те, похоже, целиком и полностью были на стороне Аза.

Что ж, как минимум, шансы Кенджи только что увеличились минимум в три раза.

О том, что в одиночку выжить в Хрустальных Пустошах было бы если и не чудом, то чем-то близким к оному, Кенджи понял практически сразу. Во всяком случае, для него, уроженца юга. И дело было вовсе не в демонах, диких зверях или варварах — за несколько дней, проведенных в Пустошах, Кенджи со спутниками лишь один раз видели вдалеке лисицу, что тут же взмахнула хвостом и скрылась в ближайшем подлеске — а в умении найти и обустроить сухое и теплое место для ночлега, проделать в замерзшей реке лунку, чтобы поймать рыбу на самодельную удочку, которую также необходимо было сделать собственными руками, выследить дичь по едва-едва заметным следам, найти под снегом съедобные корешки и многих других вещах.