— Что решение принято не в вашу пользу? — спросил Ковьелло. — Это лишний раз доказывает, что вы здесь никогда не жили. Если бы жили, знали бы о том, что в данном мире все решения принимаются исключительно справедливо, и в соответствии со сводом законов. Причем принимаются они только на основании достоверных, подлежащих проверке, данных.

— А что вам мешает провести ещё одну проверку? — спросил Ит. — Вы можете с легкостью отследить наш путь и место появления. Мы не скрывались, не прятались. Наоборот, мы почти сутки провели у остова дома, ожидая патруль, который, к нашему удивлению, не появился. И только когда мы поняли, что помощи ждать неоткуда, мы отправились в путь.

— Территория, о которой вы говорите, находится в слепой зоне, — сказал Ковьелло. — Очень хитро. Браво. Это хорошая задумка, но, повторю, она не сработала.

— Мы не понимаем, о чём вы говорите, — твёрдо произнес Ит. — Никакой задумки не было. Что такое слепая зона? Почему дом в ней оказался? Что произошло с часовней, и почему была выслана с планеты наша семья? Мы не знаем ничего, Ковьелло, и ваши обвинения сейчас совершенно безосновательны.

— Может быть, вы хотя бы про зону нам расскажете? — попросил Скрипач. — Знаете ли, это путешествие произвело на нас весьма тягостное впечатление. Одна только могила чего стоила…

— О какой могиле вы говорите? — повернулся к нему Ковьелло.

— О могиле девочки, которую, если мы правильно поняли, звали Таисси, — объяснил Скрипач.

— И вы ещё смеете об этом спрашивать? — взгляд Ковьелло потемнел. — Поразительная наглость, и полное отсутствие совести и сострадания.

— О чём вы говорите? — спросил Ит. — Мы по дороге случайно наткнулись на погребальный комплекс, когда обходили зону оползня. Провели там несколько минут, нашли памятник, и тут же ушли оттуда. Это запрещено? Или нет? Там не было запрещающих знаков и предупреждений. Только заброшенная посадочная площадка, и каменные сооружения у могилы.

— За вами сейчас придут. Проследуйте в свою палату, — Ковьелло отвернулся. — Наш разговор окончен.

— Что нам делать? — спросил Скрипач.

— Ожидайте, — отрезал Ковьелло. — Если ваше присутствие потребуется, вас вызовут.

— А до того вы предлагаете нам сидеть под замком? — спросил Ит. — Мы не совершали ничего незаконного, и вам об этом отлично известно.

— Вы проникли в слепую зону, а это как раз незаконно. За это совет может отдать распоряжение о вашем удержании, — пожал плечами Ковьелло. Кажется, он уже взял себя в руки, и на лице его больше не было никаких эмоций.

— Мы не знали, что эта зона слепая, и что её посещение запрещено, — сказал Ит тихо. — Послушайте, Ковьелло. Может быть, вы разрешите нам находиться где-то ещё, кроме палаты?

— Решение будет принято позже, — покачал головой Ковьелло. — До встречи.

Он развернулся, и вышел из переговорной.

— Приехали, — убитым голосом произнес Скрипач, когда за Ковьелло закрылась дверь. — И что нам теперь делать?

— Пока не знаю, — покачал головой Ит.

— Что-то этот хитрый дзанни мне совсем не нравится, — сказал Скрипач, когда они снова очутились в палате. — Даже имя ненастоящее, он его прихватил из комедии дель-арто.

— Ага, так и есть, — согласился Ит. — Хитрый слуга. И умный, в отличие от других, кстати. На самом деле он, конечно, никакой не Ковьелло, его зовут иначе. Причем, заметь, он взял имя из южного квартета масок, как по мне, так это прямой намёк на Саприи, ведь мы сейчас на юге.

— Ну да, верно подмечено. Если есть Ковьелло, то должен быть и Бригелла. Или кто у них там был ещё, — Скрипач вздохнул. — Ит, тут чёрти что происходит. И мне это совсем не нравится. Заметил, как он напрягся, когда мы сказали про могилу?

— Ещё бы не заметил, — хмыкнул Ит. — Я думал, он нас прямо на месте попытается прибить. Это всё более чем паскудно выглядит, рыжий, и я, вот честно, не понимаю, что нам делать, и чем это всё нам грозит.

— Ну, пока что мы, считай, в тюрьме, — пожал плечами Скрипач. — Не очень надежной, и хорошо оснащенной, но всё-таки в тюрьме. Причем за преступление, которое мы не совершали.

— С нашей точки зрения, — поправил Ит. — Но не с его. Давай попробуем разложить всё по полочкам. Во-первых, они считают, что мы с тобой тут оказались, чтобы получить доступ к деньгам экипажа, то есть к тому эквиваленту, который тут обозначает деньги. А именно…

— К энергетическим единицам, причем сумма сам помнишь какая, — закончил за него Скрипач. — Да, это верно. Он говорил, что мы пытаемся перехватить управление счётом, и что у нас этого сделать не получится.

— Сбывается наш худший прогноз, — согласно кивнул Ит. — Не в той форме, о которой мы думали, но всё-таки в этом мы не ошиблись. Во-вторых, семья выслана, и я себе даже представить не могу, за какой проступок их могли отсюда отправить. И мало что отправить. Лишили гражданства, отобрали доступ к счету. Ты ведь понимаешь, что подобное решение без вмешательства Официальной службы в принципе невозможно?

— Ну да, — кивнул Скрипач. — Разумеется. Это не внутренний счет, он доступен практически везде в этом кластере, да и за его пределами тоже. Чтобы отобрать доступ надо… блин, я ни одного прецедента не помню, — признался он. — Семьи, такие, как Ти или Т-Кауса, творят порой всякое и разное, но никогда ни у кого их них не отрубали вот так доступ к счетам.

— Я тоже не помню таких прецедентов, но, думаю, подобное всё-таки возможно, — задумчиво произнес Ит. — В любом случае, нам нужно будет как-то выйти на службу, и задать этот вопрос им.

— Ит, а если не получится? — спросил Скрипач, нахмурившись. — Они ведь могут всё выставить так, что с нами вообще никто не станет разговаривать.

— Не просто могут. Они это сделают, если уже не сделали, — кивнул Ит. — В любом случае, рыжий, нам надо сперва всё-таки разобраться. И при этом соблюдать всё, что положено, — тут же добавил он. — Давай сейчас попросим у терминала полный свод законов и правил по нелегалам, и прочитаем его. Как идея?

— Отличная идея, но я не уверен, что терминал нам это закон покажет, — Скрипач задумывался, кажется, он что-то про себя прикидывал. — Хотя это как спросить, конечно…

— Вот именно, — кивнул Ит. — Нам нужно в данный момент только то, что касается непосредственно нас двоих. Вот об этом мы для начала и спросим.

Тремя часами позже они вызвали врача, одного из дежурных, но не для оказания помощи, а для разговора. Сперва — для разговора, а вот потом… уж как получится. Врачу, впрочем, они пока что ничего не сказали. Нам нужна консультация, мы вас зовем для консультации, заявил Скрипач, и если у вас есть время, не откажите нам, пожалуйста, в этой небольшой просьбе.

Врач подошел довольно быстро — средних лет мужчина, деловитый, собранный, одетый в оранжевую форму, которую носили здесь штатные медики. Да и не только медики, у патруля форма была тоже оранжевая, кричаще-яркая, заметная издали.

— Чем могу быть вам полезен? — спросил он, войдя в палату. — Какого рода консультация вам требуется?

— Добрый вечер, — вежливо улыбнулся Скрипач. — Присаживайтесь, пожалуйста. Консультация… с чего бы лучше начать? Ну, допустим, с того, что у нас с братом сейчас определен статус, как…

— Мы неопределяемые субъекты, — напомнил Ит. — Но, понимаете ли, несмотря на то, что мы неопределяемые, мы бы хотели получить возможность находиться не только в пределах этой палаты. Как вы считаете, это возможно устроить?

Врач задумался. Открыл визуал в приватном режиме, скользнул по нему взглядом.

— К сожалению, нет, — ответил он. — В вашем случае это невозможно.

— А если подумать? — спросил Скрипач. — Вот чисто теоретически, при каких условиях мы могли бы получить ограниченную свободу в пределах, скажем, пары этажей Саприи?

— Ни при каких, простите, — покачал головой врач.

— Это не совсем так, — Ит улыбнулся. — Давайте я вам процитирую. «Субъект, находящийся в неопределенном статусе, может совершать перемещения в области, требующейся для его комфортного существования, при условии использования дополнительного оборудования отслеживания», — произнес он. — Как врач, я могу с уверенностью вам сказать, что комфортное существование уж точно не заключается в сидении круглосуточно в палате госпиталя. Человеку для полноценной жизни необходимо двигаться, в том числе — выходить на улицу. Разве нет?