И если они меня поймают, даже не знаю что сделают. Поэтому, нужно спешить. Что-то придумать. Я нажал на кнопку домофона, загорелся экран, показывая стоящих по ту сторону двоих человек в черных костюмах.

— Так, — повернулся, глянул на сумку всё ещё лежащую возле дивана в гостиной.

Сумка Софьи. Когда Софью забрали они не взяли её сумку, а в ней был её паспорт. Странно, что за эти дни никто о нём не вспомнил.

Подошел, открыл, порылся, достал паспорт. Поддел пальцем кружевные белые трусики, усмехнулся, сжал их в кулаке и сунул в карман.

Оттолкнул сумку. Суетливо осмотрелся. На кухонной стойке в подставке для ножей достал самый большой тесак, покрутил его в руке, помахал.

Нет, не годится. Что же я мясник какой-то.

Шокер остался в машине. А травмат, тоже уголовно наказуем.

Придётся взять его, вдруг придётся бороться не на жизнь, а на смерть. Сгодится. Открыл ящик, достал пистолет, сунул в задний карман джинс. Потрогал любовно ещё два ствола, по случаю приобретённые, как раз вот для такого момента.

Не стал их брать. Я тут им что в перестрелки буду играть. У нас ведь не мафиозные разборки. И я не собираюсь снова на зону. Поэтому и стрелять не собираюсь. Чисто попугать.

Всё-таки нужно было взять шокер в машине. Ладно уже. Задвинул шкаф пошел к выходу. Спустился. В экране домофона всё так же два бойца. И что-то подсказывает, никуда они не уйдут. Если только со мной.

Значит, придётся открывать дверь и стрелять в воздух. Другого выхода не вижу, только дать бой.

Я достал пистолет, притаился у двери, внимательно разглядываю позы мужиков. Скользнул взглядом по тёмной квартире и… резко вспоминаю про то, как Софья выбралась отсюда по вентиляционной шахте.

— Так, — я направился в кухню.

Глянул на зарешеченное отверстие. Судя по размеру, ширина моих плеч должна вместиться.

Не раздумывая больше ни секунды, влез на столешницу. Быстро открутил ножом удерживающие решётку болтики. Оценил пространство, в которое намереваюсь сейчас залезть. Отлично, подпрыгнул и лёг животом в пыльной вентиляционной шахте.

— Ёп твою мать, — закряхтел, подтягиваясь, — чтоб я так жил, — торопливо заскользил, собирая на свою одежду жирные осадки.

Интуитивно понимаю, в какую сторону ползу. Два плавных спуска и один не плавный. Пришлось практически вниз головой нырять. Хорошо оказалось не высоко. Вскоре я очутился напротив решётки в чью-то освещённую кухню. Ударом ноги выбил решётку и выбрался на белую столешницу.

— Вы кто? — у проёма появилась женщина, — А… я вас помню. Только почему вы постоянно ходите через вентиляцию, у вас что, нет дверей?

— Прошу прощения, дверь заклинило, пришлось выбираться так, — говорю, отряхивая налипшую пыль.

— Это что, если у меня заклинит дверь, я должна буду лезть в вентиляцию? Говорила дочери, не покупай квартиру так высоко, — сокрушается дамочка.

— Где у вас тут выход?

— Вон там, — указала она.

— Спасибо. Простите, я пришлю вам рабочих, чтобы заменили решётку.

— Нужно, наверное, сделать её стальной, чтобы никто больше отсюда не вылез, — хмурится.

— Хорошая идея, — киваю, подходя к входной двери, останавливаясь и прислушиваясь.

Судя по тем спускам, которые я преодолел, сейчас я на 40 или 39 этаже. А значит, тут меня никто не ждёт. Повернул замок и приоткрыл дверь. Никого. Выскользнул в коридор.

— Спасибо, — сказал подошедшей хозяйке квартиры.

— Обращайтесь, — кивнула она.

Я двинулся по коридору в сторону пожарной лестницы.

Пока те придурки ждут меня у дверей моей квартиры, надеюсь свалить из здания практически незамеченным.

Так и получилось. Осторожно преодолевая отрезок за отрезком, перебежками, наконец, спустился в главный холл.

Выходить из парадного, равносильно выйти в руки своих преследователей. Направился к лестнице черного входа. Насколько помню, там стоит один охранник. Справиться с одним будет легче, чем с двумя-тремя.

Повернулся, за угол, в сторону от главного холла. Лестничный пролёт. Прислушиваясь, остановился у массивной двери. Эта игра в «кошки мышки» начинает нравиться.

Или лучше назовём её — «поймай меня, если сможешь».

Я покривил губы в улыбке. Что сейчас будет, даже не представляю. Надеюсь, я его не убью, и он меня тоже не убьёт.

Резко толкнул дверь, вытянув вперёд руку с пистолетом.

Тихо. Пусто. Никого.

Что блядь за охранники, бросили пост, чтобы гоняться за иллюзорным человеком по огромному зданию.

Ну, мне это сейчас как раз кстати. Я пробежал кусок до своей машины. Никого не встретив на своём пути. Вот идиоты.

Довольный сел за руль, глянул на главный вход, где до сих пор стоит машина и сидит человек.

— Ждите дальше, придурки, — усмехнулся и нажал педаль газа.

Софья

Когда он ушел, я закрыла дверь на замок. Давид забрал с собой ключ от номера, сказал, чтобы я ложилась спать.

А как я могу лечь спать, когда каждую минуту видится, как его хватают, забирает полиция и сажают в тюрьму.

Я прошла по номеру. Села на кровать, посидела немного и поняла, если буду так сидеть, к утру точно не отдохну. Уже глубокая ночь, а завтра непредсказуемый день. Нужно ложиться, но тревога за Давида не даёт сосредоточиться.

Наконец, я легла, положила голову на подушку. Взяла другую, обхватила двумя руками, прижала к себе, словно защищаясь или согревая кого-то. Представляя, не пройдёт и часа, как Давид вернётся, и обнимет меня вот так.

Я закрыла глаза и заснула…

Во сне чувствую, кто-то меня обнимает. Всем телом, прижимается сзади. Обнимает меня сильными руками. Но я не могу открыть глаза. Слишком сильно устала. Я знаю, рядом Давид и мне этого уже достаточно. Главное, что он рядом со мной, всё остальное неважно…

Открыла глаза. В комнате уже светло. Давид спит рядом, обнимая меня во сне. Боюсь пошевелиться, спугнуть его сон.

Одета всё ещё в красное платье. Так в нём и уснула. Переодеться было не во что.

Полежала немного, подождала. Но видимо Давид сейчас не проснётся. Полночи ему пришлось добывать мой паспорт. Получилось ли — расскажет когда проснётся.

Я осторожно пошевелилась, сдвинулась с места, попыталась выскользнуть из-под тяжелой руки. Медленно приподнялась… но крепкая ладонь тут же схватила и прижала меня обратно к мужскому телу.

— Куда пошла? — прохрипел возле уха.

Я улыбнулась, немного повернула голову. Не вижу лица Давида, да это и не обязательно, главное ведь то, что я чувствую. А чувствую его член, пока ещё под одеждой, но это ненадолго.

— Ты не спишь? — спрашиваю осторожно, как будто сама не знаю, что уже не спит.

— Нет. Я думал ты спишь, не хотел тебя будить.

— А я тебя не хотела будить.

— Отлично, никто никого не хотел будить. А надо, — он развернул меня к себе лицом, подмял под себя, навалился сверху, — значит… раз все проснулись… — глядя в глаза, стягивает с моих плеч платье.

— Ты нашел мой паспорт? — пытаюсь удержать бретель.

— Конечно, нашел. Чего его искать, он в сумке лежал. Там ещё кое-что лежало, — он потянулся к карману, достал оттуда… мои кружевные трусики, — вот, взял на память.

— Зачем? Я же с тобой.

— А вдруг это ненадолго. Пока не уедем отсюда, ни в чём нельзя быть уверенным, — теперь уже, не церемонясь, раздевает меня, привстаёт, стягивает платье с моих бёдер. Остаюсь в одних трусиках.

Давид очень внимательно рассматривает моё тело.

— Тогда давай уедем, зачем тянуть время? — прикрываю ладонями грудь.

Он отодвигает мои ладони и качает головой.

— Успеем, — говорит задумчиво, становится на колени, зажав мои бёдра между своих ног, стягивает с себя футболку. Оголяет рельефы тугих мышц. Расстёгивает джинсы. — Куда торопиться, тут нас не найдут.

Мой взгляд опускается с груди Давида на его торс.

Мужская ладонь ложится на мою грудь, сжимает.

— Я хочу поскорее уехать, — чувственно выгибаюсь от этих касаний.