— Вот так, — прошипел над моими губами, — достал ладонь у меня из трусов, дернул бумажное полотенце и вытер пальцы.
Я рванулась к двери, открыла замок и выскочила из кабинки. Рванулась из дамской комнаты и налетела на чью-то грудь.
— Софья, с тобой всё в порядке? Я тебя ищу, — Алексей внимательно рассматривает моё платье, сбившееся на груди на одну сторону.
— Да, всё хорошо, — невольно обернулась, не выйдет ли прямо сейчас Давид. — Пойдём, — поскорее направилась в сторону зала.
Всё оставшееся время Алексей не отходил от меня ни на шаг. Потом мы с папой попрощались с Вельскими, отцом и сыном, и покинули здание ресторана. Сели в машину и поехали домой.
— Ну как тебе Алексей? — повернулся ко мне папа и дёрнул бровями, — Хорош, правда? У его папаши контрольный пакет акций Севернефть и Юггаз.
— И что я должна на это ответить? — под впечатлением от встречи в туалете, мне абсолютно всё равно, кто Алексей и его отец, будь они даже владельцами половины мира, не думаю, чтобы это сыграло хоть какую-то роль в моих чувствах.
— Должна ответить — Да папа, мне понравился Алексей.
— Зачем мне так отвечать?
Понимаю, к чему он клонит, только у него ничего не получится.
— Ну, хотя бы потому, что они сейчас ведут со мной переговоры, — он сделал акцент, показывая значимость того, что уже сказал.
— Переговоры о чём?
— Не о чём, а о ком, — усмехнулся папа, — Ты что, вообще ничего не поняла?
— А что я должна понять? — может, я не на то думаю, пусть уже озвучит.
— То, что они предлагают нам породниться, дурочка.
— Это как? — действительно разыгрываю дурочку.
— Тьфу ты, ты что такая тупая, Соня? Ну, включи фантазию, подумай, что у меня и у тебя есть такого, что могло так сильно заинтересовать Алексея.
— Пап, говори прямо, я не понимаю твоих намёков.
— Ты — Софья! Конечно, ты! — выкрикнул и засмеялся, чуть руль не отпустил, машина вильнула.
— Хочешь нас убить? — я возмущённо схватилась за руль.
— Зачем же, я ещё внуков собираюсь понянчить в самом скором времени.
— Каких ещё внуков, ты о чём?
— Хватит, это уже не смешно, — раздражился, — Мы с Вельскими договариваемся о вашей с Алексеем свадьбе, неужели непонятно.
— Что? О свадьбе?! А меня не забыли спросить?
— Ты же сказала, он тебе понравился.
— Когда я так сказала?
— Только что.
— Ничего я не говорила. И вообще, я не понимаю, почему ты постоянно мной распоряжаешься по своему усмотрению, как будто я вещь. Достаточно было того, что ты меня отдал какому-то зеку, чтобы я ехала к нему в тюрьму…
— Какому ещё зеку? А, ты про Давида, но он ведь уже не зек, и он отказался от тебя, какие теперь проблемы?
— А такие, что он собирался меня везти в тюрьму какому-то важному зеку, которого недавно убили в тюрьме.
— Да ты что, — папа нажал на тормоз, остановил машину у обочины. — А почему же ты мне не сказала раньше?
— А что бы ты сделал? На тебе долг висел, помнишь?
— Ой, слава богу, что всё обошлось. Я-то думал, он тебя себе забрал.
— Пап, давай не будем, если не хочешь, чтобы я тебя сейчас обвинила во всех грехах.
— Я ведь попросил прощения.
— Вот давай к этой теме больше не возвращаться.
— Как скажешь, я только — за, — он снова вырулил от обочины. — И насчёт этих Вельских…
— Папа, я против, — прервала я его новую тираду.
— Ладно… как скажешь… — задумчиво произнёс отец. — Просто я не понимаю, что такого выйти замуж за богатейшего жениха страны. Он выбрал тебя, ты ему понравилась, он готов немного поженихаться… И вообще, выйдешь за него замуж и делай что хочешь, у тебя будет столько денег, что будешь абсолютно свободным человеком.
Он сказал, а у меня в памяти это задержалось.
Выйти замуж и делать что хочешь.
— А без замужества, разве нельзя делать — что хочешь?
— Без замужества можно, но тогда у тебя не будет столько денег, — усмехнулся папа.
Я подумала про Давида… он ведь тоже не беден.
Давид
Возвращаюсь домой. После приёма зашел в бар, посидеть, подумать, догнаться. Может быть, снять шлюху, привести к себе, чтобы отодрать хорошенько.
Признаю, встреча с Софьей пробудила во мне снова тут злость. Я думал, она уже затихла… за столько дней. А нет, стоило увидеть эту чёртову пианисточку и покатилось куда-то к чертям собачьим моё спокойствие… я чуть не трахнул её прямо в туалете.
Твою же мать…
В баре выпил, немного попялился на высаженных в ряд шлюх. Вроде бы выбрал одну, потом передумал. Вышел на улицу поймал такси и поехал домой.
Выхожу их лифта, на ходу расстёгивая рубашку. Сейчас просто упаду на кровать, даже раздеваться не стану… резко остановился, смотрю на пол перед дверью моих апартаментов.
— Мать твою… — тихо выдыхаю.
Сидя на полу, склонив голову и опираясь на сумку, похожую на мешок, спит Софья. В том же серебристом платье, в котором была на приёме. Ноги вытянула, одна туфля свалилась, лежит рядом.
Во дела. Значит, девчонка сама притащилась.
Я присел на корточки, ткнул пальцем в её плечо. Она открыла глаза, поморгала, пытаясь понять, где находится, осмотрелась, вспомнила видимо, что сама сюда прискакала и наконец, с гордым вызовом уставилась мне в глаза.
— Ты адресом не ошиблась, девочка?
— Нет, — говорит сердито.
Ухмыляюсь, что ни говори, а приятно, что она после того, как я довёл её в туалете до оргазма, собрала вещи и прибежала ко мне за недополученным.
Это мне льстит.
И какого хрена теперь с ней делать? На приёме Оравин уже успел всем доложить о том, что собирается породниться с Вельскими.
Я так понимаю, Софья не очень этому рада.
— Поднимайся, я вызову тебе такси, поедешь домой, — встаю с корточек.
— Никуда я не поеду, — нахохлилась, словно немного потрёпанный воробей.
Волосы её слегка растрепались и видок недовольный.
— Какого хрена ты делаешь? У тебя, как я понял, есть жених, вот и вали к нему, — использую все, какие есть, аргументы.
Я ведь не могу вот так просто взять и воспользоваться, а должен сначала напомнить ей и себе обо всех обстоятельствах, почему я этого не должен делать. Препятствия в виде Беса уже нет, теперь появился жених. Правда, пока неофициальный.
— Нет у меня никакого жениха… Я согласия не давала… Меня никто не спрашивал, — выдаёт обрывками.
— Так тебя и не спросят, — усмехаюсь. — Вставай, я вызываю такси, — достаю из кармана айфон.
— Никуда я не поеду, я уже сказала.
— Так, — я снова присел, — ты хочешь, чтобы я связал и насильно отвёз тебя твоему папаше?
— Нет, — мотает головой, слегка смягчилась, жалостливо смотрит мне в глаза.
— Что тогда? — смотрю в лицо, сам не хочу никуда её отправлять.
Хочу, чтобы она вошла в эту дверь, а за ней, хочу стянуть с Софьи это серебристое платье и…
Отвела взгляд.
— Я хочу остаться тут, — проговорила тихо.
— Зачем?
Опустила голову. Молчит.
Я снова встал, начал набирать на телефоне номер.
— Пожалуйста, не вызывай такси, не звони папе. Я сама делаю свой выбор.
— Только, мне этот твой выбор совсем не нравится, Софья, — прикладываю трубку к уху.
— Пожалуйста… я хочу остаться с тобой, — на её глазах блеснули слёзы.
— Черт, — я прервал вызов, — этого ещё не хватало! — отвернулся, пытаясь решить, что делать дальше.
И отпустить её не могу, и в квартиру впустить… знаю, что будет.
Из двух зол выбираю худшее. Открываю дверь нараспашку. Припугну в последний раз, если не испугается — я не виноват.
— Давай, заходи… Софья, — говорю с хищным оскалом на лице, плотоядно глядя на голые плечи, на грудь, на ноги в изящных туфлях на каблуках.
Демонстративно откровенно рассматриваю.
Пусть малышка представит, почувствует — с того момента, когда она перешагнёт порог моей квартиры… игры закончатся.
Софья поднялась с пола, закусывая губу, тянется за ручкой сумки. Вижу, страшно малышке. Она знала куда шла, но ей страшно. Только она сама должна сделать эти шаги… сама. По собственному желанию.
