Николай все ещё не мог поверить в то, что ничего, как прежде, уже не будет. Что привычная, счастливая жизнь закончена. Что они не соберутся уже все вместе за одним столом, не отметят Новый год или день рождения…

Это причиняло немыслимую боль, но он старался сейчас думать о другом – о том, как вернуть доверие сына к себе.

Хотя, вероятно, для этого теперь понадобится не день и не два. Но на это можно было положить и целую жизнь.

- Ксюш? – позвал он, замерев в прихожей.

Звонил ей полчаса назад, чтобы предупредить, что приедет поговорить с Тимкой. Собирался тщательно, пытаясь стереть со своего лица и тела следы недавней слабости и ничтожности.

Но встретила его в итоге не Ксюша. А сын.

Тимур привычно вылетел в прихожую, как всегда бывало по вечерам, когда встречал отца с работы. Только теперь не бросился к нему, не обнял…

Горло сжало, будто клещами. Стало трудно дышать.

- Привет, сынок, - проговорил он, а голос при этом дрожал.

Тимка кивнул. Кажется, никто из них сейчас не знал, как себя вести.

- А где мама? – спросил Николай.

- В спальне. Сказала, чтобы я тебя встретил.

Николай кивнул. Как же больно ему было осознавать, что привычные вещи, вроде этой – когда сын тебя встречает по вечерам - теперь станут для него не правилом, а исключением.

Тем, что он безнадёжно потерял.

- Давай поговорим, - наконец произнес Николай, понимая – оттягивать непростой разговор все равно бесполезно.

Сын важно кивнул. Совсем, как взрослый. Проводил его в гостиную, запрыгнул на диван и выжидающе воззрился…

Коля прочистил горло. Достал из кармана небольшой подарок…

- Это тебе. Прости, что меня не было вчера и мы с тобой не искали, как всегда на Пасху, шоколадные яйца…

Тимур помедлил прежде, чем принять из его рук сладость.

Николай сел рядом, нервно сцепил пальцы в замок. Решил сразу перейти к главному…

- Прости меня, сыночек. Я знаю, что очень сильно тебя подвёл. И буду об этом жалеть всю свою жизнь.

Тимка поник. Жалобно всхлипнул.

И Коля просто не смог сдержаться. Притянув его к себе, крепко обнял. Срывающимся голосом, но абсолютно откровенно проговорил…

- Я не должен был просить тебя врать маме, я поступил очень плохо. Я просто очень боялся её потерять. Но не должен был в это вмешивать тебя. И, конечно, мне не следовало обижать маму… я за это никогда себя не прощу…

Сын ничего не ответил, и Коля продолжил…

- Знаешь, я хотел тебе сказать, что очень горжусь тобой. Ты заступился за маму, защитил её от меня… Когда я был примерно в твоём возрасте, мой папа тоже обидел мою маму. А я ничего не смог сделать, до того мне было страшно. Но ты лучше меня. Во всем. И поэтому я знаю, что ты не повторишь моих ошибок. Что теперь ты знаешь, как не нужно поступать.

Сын отстранился, поднял на него глаза.

- И что теперь будет?

Коля слабо улыбнулся.

- А теперь я постараюсь сделать все на свете, чтобы тебе было не стыдно называть меня папой. Постараюсь снова стать для тебя хорошим примером.

Он видел – Тимка хочет ему верить, но… наверно, боится.

- А мама? – спросил сын после паузы.

Коля с силой сглотнул ком в горле.

- Мама не может меня простить, поэтому мы теперь будем жить раздельно, но очень-очень часто видеться…

- А обижать её ты больше не будешь? – сурово поинтересовался Тимка.

Нет, уже не Тимка. Самый настоящий Тимур. Готовый стать опорой и защитой своей маме, несмотря на то, что ему было всего лишь шесть лет.

- Я больше ни за что её не обижу, - пообещал Николай.

Сын кивнул – очень серьёзно, деловито.

- Я за этим прослежу, - проговорил он в ответ.

А Коля невольно рассмеялся. Но вовсе не от того, что слова сына его рассмешили.

Нет, только лишь потому, что понял – его ребёнок даёт ему шанс.

Несколько недель спустя.

Жизнь потекла в новом ритме.

Я солгала бы, сказав, что перемены дались мне легко и просто.

Отнюдь. Порой я все ещё ощущала запах Колиного парфюма в квартире, хотя он здесь уже не жил. Иногда поворачивалась к соседней подушке, чтобы что-то сказать и только тогда вспоминала, что рядом никого нет.

Бывало, приходя домой, невольно прислушивалась, ожидая уловить знакомые звуки – как муж готовит ужин или подпевает какой-нибудь песне…

В такие моменты бывало горько, но в верности своего решения я не сомневалась. Ведь могла мирно спать по ночам, не думая о том, с кем сегодня был мой муж. Не задаваясь вопросами, не целовал ли он другую перед тем, как прийти домой…

Мою жизнь можно было назвать спокойной. И ничего большего я сейчас не желала.

Но прошлое иногда все же врывалось в настоящее. Так случилось на днях, когда я встретила в магазине жену одного из бывших Колиных коллег – Светлану…

- Как ты? – поинтересовалась она у меня с улыбкой.

Я улыбнулась ей в ответ. Мы были не настолько близки, чтобы откровенничать, поэтому я отделалась обычной фразой…

- Да все хорошо. А у тебя?

- Тоже.

Она немного помялась, но вскоре не выдержала. По её лицу я видела – ей ужасно хотелось посплетничать…

- Слушай, мы с Лёшей в таком шоке до сих пор от этой истории… ну, про Колю и его студентку. До чего наглая девка! Но знаешь, есть на свете справедливость, Ксюш! Она Колю опозорить хотела, а в итоге сама опозорилась! Её весь университет после этой истории шлюхой и подстилкой называл. Дошло даже до того, что группка студентов - пять парней, на неё напали, хотели с ней… сама понимаешь, что сделать. Развлечься, в общем. Но этой козе повезло – ей пришли на помощь, отделалась, по большому счету, испугом да несколькими синяками. Зато наука будет на всю жизнь! Кстати, она из университета в итоге отчислилась, когда диплом завалила - видать, не выдержала. Вот не дура разве? И образование потеряла и мужика не получила.

Наверно, Света ждала, что я вместе с ней стану полоскать эту девицу, но такого желания у меня не было. Не хотел бы сам Коля – ничего и не произошло бы. Только он передо мной был виноват, ведь он был мне мужем, а эта Алина – никем.

- Честно говоря, Свет… мне нет до неё никакого дела, - проговорила я, сохраняя приветливое выражение лица. – Я и вспоминать обо всем этом не хочу.

- Ох, прости, - спохватилась она. – Я не хотела на больное… Просто, если честно, хорошо это или плохо, но порадовалась, что и ей досталось за то, что чужого мужа увести хотела! Я как представлю, что она могла и перед моим Лёшей задницей своей вертеть… так зверею просто!

- Понимаю, - проговорила вслух.

Про себя же хмыкнула. Судя по тому, что эта Алина захотела именно Колю, вряд ли её заинтересовал бы Светин Лёша – лысеющий, полноватый, но очень добродушный мужчина.

Мы ещё немного поговорили, а затем распрощались.

И я старательно выкинула из головы все мысли и о бывшем муже, и о его любовнице.

***

Развели нас с Колей достаточно мирно и быстро, по обоюдному согласию.

Перед судом он предлагал переписать на меня свою долю в квартире, где мы с сыном остались жить, но я отказалась. Чужого мне было не надо. Тогда вся квартира перешла в собственность Тимки – видимо, так Коля пытался загладить свою вину.

Но для сына сейчас было гораздо важнее то, что отец не исчез из его жизни. Отвозил его в садик и забирал оттуда, водил гулять, даже брал с собой на новую работу…

А я планировала в ближайшем будущем взять в ипотеку новую квартиру. И теперь никто не мог мне в этом помешать.

Погруженная в эти планы, я возвращалась июньским вечером домой. Не торопилась, потому что сына на выходные забрал к себе Коля. Подходя к подъезду, не сразу заметила знакомую фигуру…

- Ксения! – окликнул меня мужской голос.

- Вадим? – удивилась я. – Какими судьбами?

Он подошёл ближе. Знакомым жестом поправил на переносице очки…

- Если честно, то я искал вас.

Моё удивление нарастало.

- Вот как?..