А затем случилось совсем уж невероятное. Незнакомка раздвоилась. Две совершенно идентичные женщины застыли друг напротив друга, а мне захотелось потерять глаза от изумления. Наконец, одна из двух копий, увидев собственное объемное отражение, торопливо упала на колени и, содрогаясь от страха, произнесла:
- Приветствую тебя, Темная Вестница, Владычица Небытия и Вечного тлена. Пощади меня за скромный дар и дерзость взывать к тебе.
- Твой дар мне по нраву, - потусторонним, шелестящим, точно змеиное шипение, голосом отозвалась оставшаяся стоять на ногах копия. - Хоть он и мал…
Волосы на моем затылке зашевелились от ужаса. Темной Вестницей называли Рокту - самую злобную и кровожадную богиню из всего известного в Мурэйне пантеона. Признаться честно, до сего момента, несмотря на все прежде пережитые события, она всё равно казалась мне не больше чем страшилкой, этакой метафорой воплощенного зла. Лишь сейчас я в полной мере осознала, насколько реальны местные Боги и как ожесточенно они воюют меж собой.
- А теперь говори! - велела Богиня. - Зачем потревожила мой покой?
- У меня есть новости, - торопливо, со всем возможным подобострастием отозвалась незнакомка.
Её голос показался мне смутно знакомым, но я никак не могла его идентифицировать. Одно могла сказать определенно: за последнее время с женщинами я общалась только во дворце, а значит, говорившая наверняка имела непосредственное отношение к придворным.
Я вся обратилась в слух.
- Говори, - приказала богиня и, оглядевшись, скривилась.
- Семя посажено, - сообщила женщина.
- Этого недостаточно! - зло прошипела Рокта. - Древняя магия возвращается. Нельзя позволить ей окрепнуть.
- Но холодный воин поражен…
- Какой в этом толк? Он успешно сопротивляется моему зову.
- Я не понимаю, - пристыжено залепетала склоненная. - Как такое возможно?
- Ты спрашиваешь об этом меня? - все больше злилась Темная Вестница. - Сейте обильнее! Моя власть требует пищи!
- Мы сеем, беспощадная! Сеем! - Незнакомка почти уткнулась носом в каменный пол.
Признаться, мне хотелось сделать тоже самое. Фигура Рокты, несмотря на изящный женственный облик, на энергетическом плане ощущалась тушей великана. Древнее злое могущество, источаемое ею, валило с ног и заставляло униженно прижиматься к земле.
- Количество брешей растет. Перерождений становиться больше. Наше число множится, - торопливо перечисляла адептка запрещенного культа.
- Какой в них толк, если старые защитные контуры вновь напитаны магией? - вдруг сменив гнев на милость, насмешливо спросила Богиня. - К тому же Темная Мать вернула в мир свою главную святыню. Скоро искажение утратит свою власть над сильнейшими.
- На это уйдет время. - Женщина приподняла своё лицо, с жадностью всматриваясь в залитые алым глаза Вестницы. - Когда наш план воплотится, это посеет невиданную смуту. Мы станем сильнее. Ты станешь сильнее!
- Верно. - Богиня вцепилась в волосы говорившей и подняла её с колен, - Это может стать началом моего пришествия… И всё же я зла на тебя, - почти ласково протянула Рокта, - холодный воин ищет своё спасение и, возможно, уже близок…
- Я это исправлю, - торопливо пообещала незнакомка.
- Конечно, исправишь, - не предвещающим ничего хорошего тоном согласилась Богиня и выдохнула в лицо своей последовательницы рой черных, окутанных дымным смрадов мух.
Незнакомка истошно заорала, а я неожиданно для самой себя проснулась.
***
Утро нового дня встретило меня тревожным известием. Одна из участниц отбора слегла. Никто толком не говорил, что именно с ней приключилось, но суета поднялась весьма заметная, и моя камеристка Янси выглядела слишком взволнованной.
Дворец наводнила белая стража. Придворный лекарь сделал обход всех девушек и, убедившись в том, что с остальными иномирянками всё в порядке, приказал переместить больную в другие покои.
Отбор было решено продолжить.
Впрочем, прежде чем нас отвели на следующий этап главного дворцового события, мне не повезло столкнуться с очередным опустошающим открытием.
Обретенный благодаря метке Иова дар и так никогда не был для меня источником приятных впечатлений, а сегодня и вовсе вынудил стать свидетелем того, о чём я, наверное, предпочла бы никогда не знать. Вряд ли стоило врать себе, что сход нашей с Галкой многолетней дружбы висел на волоске, но до сего момента у меня, по крайней мере, оставалась надежда сохранить о ней теплые воспоминания.
- Ты какая-то бледная сегодня, плохо спала? – спросила, судя по голосу, Ирма, и я удивленно замерла напротив закрытой двери.
Та отличалась толщиной и монументальностью, впрочем, как и все двери во дворце и могла похвастаться прекрасной шумоизоляцией. По всему выходило, что я никак не могла слышать происходящий в закрытой комнате разговор, но, видимо, благодаря своему странному дару, все равно слышала. Причем так ясно, словно находилась в шаге от говорившей.
- Да, всю ночь думала. Не могла сомкнуть глаз, - ответила ей уже другая девушка, и я вся подобралась, узнав в говорившей свою Галю.
Конечно, подслушивать нехорошо, но моя капризная способность никогда не проявляла себя без причины. Значит, происходило что-то важное. Я не могла игнорировать столь очевидный факт.
- Ты вообще в последние дни какая-то напряженная, - вступила в разговор третья невидимая собеседница, кажется, Аля. - Из-за подруги?
Вместо ответа последовала короткая пауза. Я словно наяву увидела, как Галка с видом идущей на костер мученицы утвердительно кивнула.
- Она хотела бы к нам присоединиться, - сообщила Полянская своим товаркам по пансиону царапающим сердце, извиняющимся тоном.
Одна из девушек возмущенно фыркнула.
- А не много ли твоя Катя хочет?! У нас уже сложившийся коллектив. Мы столько времени провели бок о бок, всего добились сами: хороших перспектив, безупречной репутации, связей. Почему она думает, что может взять и прийти на всё готовое?
- Согласна, это уже наглость, - подхватила Аля.
- Я попыталась до неё это донести, - отозвалась Полянская, - но кажется, она отказывается понимать.
- Тогда ты должна быть жестче, - посоветовала Ирма, которая возмущалась больше всего, - скажи уже напрямую. Ей в нашей компании не рады.
- Это как-то слишком. Я не хочу делать Кате больно, - возразила Галя.
- Ну тогда надави на чувство собственного достоинства, неужели ей не стремно навязываться? Она совсем себя, что ли, не уважает?
Меня затошнило, точно под нос поднесли ведро зловонных помоев. То, как легко и вместе с тем уродливо искажали мои, в сущности, понятные и искренние порывы быть рядом с близким, родным человеком, обескураживало и совершенно лишало внутренней опоры. Самое ужасное, что Галка, моя любимая, незаменимая Галка, похоже, считала точно так же. Как так вышло, что она вдруг стала тяготиться нашей многолетней преданной дружбой? Я искала и никак не могла найти ответ на этот простой вопрос.
Неужели хватило шести месяцев, чтобы перечеркнуть годы глубокой взаимной привязанности? Ведь мы столько всего пережили вместе. Неужели открывшиеся возможности настолько им всем вскружили головы? Отчего тогда не вскружили мне? Может, со мной что-то не так? Может, я в самом деле веду себя как капризный ребенок? Я зажмурилась, чувствуя, как подступают предательские слезы, пожалуй, самого горького в моей жизни разочарования.
- Слушай, а это мысль. Я попробую, - меж тем оживилась Галя.
- К тому же, если она действительно такая хорошая подруга, какой хочет казаться, - с явным скепсисом продолжила мысль советчица, - то поймет, наконец, какую тень бросает на тебя. Да и не только. По сути, ей вообще нечего делать среди нас. Уверена, она не сможет стать локусом, раз уже обладает этой ужасной магией выворачивать на всеобщее обозрение чужое грязное белье.
- Я завуалированно писала ей об этом. Советовала что-то предпринять. Но она не прислушалась. - Мне стало невыносимо больно от того, с какой охотой Галка продолжала открещиваться от меня. - А уж её дар - это вообще кошмар. Я даже боюсь разговаривать с ней при людях, вдруг скажу что-то лишнее.
