Мой дебют в роли новоиспеченного курсанта МИВА прошел ужасно. Все тело нещадно болело, из костей шел то жар, то холод, ноги сводило судорогой, а на душе скребли кошки.
Я чувствовала себя совершенно потерянной.
- Держи, - вдруг донеслось из-за шторки, и на меня откуда-то сверху упала круглая жестяная коробочка.
- Шейн? Адрик? Это вы? - опознав в прозвучавшем голосе кого-то из братьев Кан, уточнила я.
- Шейн, - признался старший из братьев.
Поначалу я подозревала, что верзилы-демоны двойняшки, но оказалось, что Адрик младше брата на целых два года.
- Это пирангальские леденцы, - едва я открыла коробочку, всё так же шепотом сообщил сокурсник, - наши сестры их обожают. От них снятся приятные сны.
Я с опасением покосилась на засахаренные конфетки, как две капли воды похожие на наши земные монпансье. Затем прозаично хлюпнув носом, пожала плечами и закинула один из леденцов в рот. На языке тут же растеклась деликатная сладость, отдающая ароматом тропических фруктов. Вкуснотища.
- Спасибо! - от всего сердца поблагодарила я братьев, вдруг почувствовав ужасную сонливость. Наверное, меня наконец-то настиг обещанный откат, и я начала проваливаться в несущий долгожданное облегчение сон.
А утром все началось сначала. Лекции, практикумы, тренировки, тесты, состязания. Первые успехи и многочисленные грандиозные провалы. Многие из курсантов моей группы, с самого начала воспринимавшие меня исключительно как объект своего похотливого внимания, постоянно отмачивали какие-то провокации. Кто-то пытался ухаживать, кто-то, наподобие Кривза, просто давил силой, пытаясь нащупать мои слабые стороны и заставить страдать.
Наверное, это был даже не худший вариант событий. Не будь все курсанты связаны клятвой добровольного воздержания, ещё неизвестно, как далеко некоторые из моих «поклонников» могли бы зайти. И всё же избежать скабрезных шуток, оскорбительных шлепков и мелких гадостей мне не удалось. По крайне мере, поначалу.
Зато чем сильнее раскрывался мой дар разрушителя тайн, тем больше остывал пыл у тех, кто уделял мне слишком много своего непрошеного внимания. Тем более что вдобавок к этой отрезвляющей терапии ещё и добавлялись красноречивые угрозы моих нянек. И Шейн, и Адрик, и Лиас каждый из них сам по себе являлся грозной силой, а уж когда парни действовали сообща…
Так что примерно на третий месяц своего обучения я вдруг обнаружила, что одногруппники перестали воспринимать меня как объект чувственной охоты, и некоторые, кажется, даже стали питать симпатии простого дружеского характера. Я наконец-то смогла выдохнуть.
Что же касается моих тренировок под личным руководством маршала Вэйна Килласа… Кажется, я смогла его удивить. Спаренные занятия по трансформационному бою были основной дисциплиной и, как правило, завершали учебный день. На них я никогда не участвовала в общих отработках, а покоряла свои собственные вершины без каких-либо поблажек и магического допинга.
Разумеется, печальные результаты подобного истязания сильно били по моему самолюбию. У меня напрочь отсутствовала выносливость, техничность и сила. От того, что это видят все, было особенно стыдно. Поэтому в один из свободных вечеров, перед отбоем, когда у всех курсантов появлялось немного личного времени, я вдруг обнаружила себя на тренировочном стадиуме. Оказывается, увязнув в киселе своих невеселых мыслей, я и сама не заметила, как дошла до него.
Позади ожидаемо расслабленной походкой шагали братья Канн, которым наравне с Маджао было строжайше велено не выпускать меня из поля зрения. Поэтому они то таскались за мной полным составом, то подменяли друг друга.
Я с досадой поморщилась. Наверняка у парней имелись и свои собственные дела, и мне очень не хотелось превращаться для них в обузу. Впрочем, не стану лукавить, в их опекающем присутствии мне всё же было куда спокойнее.
- Ты что тут забыла, Лютикова? - поинтересовался Адрик, явно озадаченный моим маршрутом.
Я помолчала, еще не до конца осознав собственный порыв.
- Хочу потренироваться, - удивив саму себя прозвучавшей в голосе решимостью, вдруг заявила я.
К чести братьев они не стали больше ничего уточнять или тем более отговаривать, а просто отошли в сторону и вольготно развалились на одном из тренировочных снарядов.
Сжав кулаки, я начала собственную тренировку.
Поначалу я делала так через день. Благодаря декоктам, которые мне время от времени приходилось принимать по приказу других маршалов, мои мышцы успевали восстанавливаться, что в свою очередь делало возможными вот такие вечерние тренировки. Затем я стала повышать нагрузки, и тренировки участились. Иногда я так упахивалась, что в казарму меня приходилось нести на руках. У моих нянек попросту не хватало терпения ждать, пока я самостоятельно доплетусь до своей койки.
Должно быть, со стороны в такие моменты наша странная компания выглядела даже забавно. Я картинно охала и вдохновенно ныла, а они громко хохотали, называя меня безнадежной неженкой.
Такой я и была, нежной, слабой, неприспособленной, но очень старалась хотя бы отчасти это изменить.
А затем в один из особенно теплых вечеров, когда я позволила себе сменить стандартную тренировочную форму на тонкую батистовую майку и простые полотняные штаны, на соседней беговой дорожке, как черт из табакерки, вдруг возник Вэйн Киллас.
К тому времени я уже немного привыкла к этим дьявольским брэкрайтам именитых маршалов и вместо громкого крика просто испуганно пискнула, лишь чудом не схватившись за сердце.
- Вы хотите сделать меня заикой, мой маршал? - не без сарказма поинтересовалась я у расслабленно бегущего рядом со мной демона.
Выглядел он сегодня как-то подозрительно. Словно был не совсем трезв. И пахло от него иначе, чем обычно. Чем-то навязчивым, пряно-сладким.
- Смотря при каких условиях ты начнешь заикаться… - туманно протянул Киллас.
Я как-то умудрилась покраснеть, хотя казалось, куда больше, так как наматывала уже пятнадцатый круг и была вся розовая и в испарине от взятого темпа.
- Вы решили составить мне компанию? Разминаете старые косточки?
Не так давно мне стало известно, что большинству служащих при академии маршалов за семьдесят. И слепому было ясно: это не те же самые семьдесят, что и у людей, однако данная новость все равно меня потрясла. Как и тот факт, что моим однокурсникам в среднем было хорошо за тридцать. У демонов время жизни текло иначе, чему мне как обычному хрупкому, подверженному различным недугам человеку оставалось только завидовать.
Впрочем, не успела я додумать свою мысль, как меня весьма резко остановили, обхватив широкой горячей ладонью за голое предплечье.
- Ты считаешь, я слишком стар? - отчего-то вдруг набычившись, хрипло спросил маршал.
Я с удивлением заметила, как его темные, круто загнутые к затылку рога стали распрямляться. О подобных их особенностях мне прежде ничего слышать не доводилась, и я терялась в догадках, что бы это могло означать.
- При чем здесь это? – понимая, что от меня ждут ответа, пошла я на попятную.
Киллас резко смахнул упавшую на смуглое лицо прядь и притянул меня к себе ближе. Так, что между нами осталось не более пяти сантиметров наэлектризованного воздуха.
- Что вы делаете? - Я чувствовала, как от близости пышущего жаром и первобытной силой демона нагревается медальон-артефакт, скрытый на груди под одеждой, а в моем теле просыпается предательское желание.
- А на что это похоже, розочка? - еще более низким голосом спросил Вэйн.
От ответа меня, к счастью, избавил окрик развалившегося неподалеку на мягкой травке Лиаса:
- Маршал Киллас, у вас все в порядке?
- Все в полном порядке, Маджао, - тут зычным рыком отозвался наставник, похоже, даже не думая меня отпускать или увеличивать скандально ничтожное расстояние между нами. - Ты можешь быть свободен. Сегодня за Лютиковой присмотрю я.
- Да мне нетрудно, - возразил Лиас, видимо обеспокоенный растерянным выражением моего лица.
