Мы захохотали.

А через час я поехал назад с намерением опробовать новый навык в инкубаторе. Но вышло иначе.

— У нас новый комендант! — огорошил меня с порога Дима.

— ЧТО? — охренел я. — Почему? И кто?

— Ну угадай с трех раз, — ухмыльнулся Баклан, оторвавшийся от планшета.

— Неееет!!! — заорал я. — Центурион?

— Точно.

— Как это вышло?

— Тут довольно просто. Шанксу предложили какой-то новый функционал к руке прикрутить, но для этого надо было лечь в клинику. Его только на экзамены будут выпускать, а так он там все время до Нового года проведет. Всё это произошло утром, когда мы ходили на завтрак, и он тут метался раненым зайцем — искал себе замену. И, конечно, все отказались.

Я вздохнул, снял пальто, повесил его в шкаф, облокотился на стену и уставился на Диму в ожидании продолжения.

— Я бы, честно говоря, тоже отказался… Быть комендантом — это хуже, чем кошек пасти.

— Вот и все так решили, — фыркнул Баклан. — Поэтому тарам-парам, Центурион приходит к нам!

— И что? Я правильно понимаю, что началось?

— Не то слово. Ты посмотри чат корпуса, там огнище уже часа полтора. Мне пока думать про это неохота, потому что экзамены приоритетней, но выезжать на каникулы мы будем с песнями и плясками, — сообщил Дима.

Я заглянул в чат, в который не смотрел с начала года, промотал сто тысяч сообщений до самого конца и нашел искомое. Да, Центурион и впрямь выступал в своем репертуаре. Должно быть, чувствовал, что пришел его звездный час.

Центурион: Господа обитатели! Напоминаю, что перед отъездом вам нужно совершить следующее:

1. Убрать комнату и сдать ее мне под роспись. Все личные вещи, которые вы планируете оставить в комнате, закрыть внутри стенного шкафа.

2. Постирать, высушить и сдать мне белье и полотенца.

3. Разгрузить и вымыть холодильник.

4. Удалить из кухни сухие продукты, которые хранятся вне холодильника. Переносить их в комнату нельзя. Личную посуду оставить можно.

5. Забрать все свои посылки из зоны приема.

6. Отметиться у администрации в качестве временно выбывших. Те, кто выезжает в субботу 28 декабря, должны отметиться в пятницу 27 декабря предварительно.

7. Быть готовым к тому, что при следующем заселении вы будете жить с другими соседями.

Окна мыть не надо!

За невыполнение любого из этих требований предусмотрены штрафы и наказания вплоть до лишения комнаты на следующий семестр.

Я буду находиться либо у себя, в комнате 138, либо в комнате Шанкса. Связаться со мной всегда можно по адресу @Центурион.

Надеюсь, все понятно, и нам не придется ни платить штрафы, ни краснеть перед Шанксом. Он рассчитывает на наше благоразумие, а мы — на то, что в следующем семестре он вернется к нам здоровый, счастливый и не разочарованный в нашем дружном и сознательном коллективе.

Под этим сообщением стоял дружный вой. Попытки доказать, что выезд на каникулы не приравнивается к окончательному съезду, разбились о пункт договора, где говорилось, что закрытие корпуса на ремонт требует ровно такой же процедуры, что и окончательный выезд.

— Я все же думаю, что он перегибает палку, — сказал я, прочитав Центурионовское послание в третий раз. — Ну последний пункт мы отобьем, тут и разговора нет. А вот с бельем мы наскачемся. Мы же выезжаем в последний день, и в последний же день должны все постирать. А Шанксу пробовали писать?

— А то! — захохотал Баклан. — Он недоступен!

Я подавил вскипевшее раздражение. Только благодаря бабушкиным пирожкам это и удалось. Вот же дьявол. И, главное, чувствуется, как ему нравится командовать.

— А Аглае писали?

— Нет. А, думаешь, есть смысл?

— Ну да. Я уверен, что половина этого добра — его личная инициатива. Я бы все-таки ей написал, хотя бы для того, чтобы у него не было новых идей. Ща. Я напишу.

Я перекинул опус Центуриона Аглае и спросил, все ли пункты обязательны к исполнению. А то всё это не очень захватывающе выглядит. Ответила она неожиданно быстро.

Аглая: Ах, какой у меня замечательный ответственный сотрудник! Обязательно назначу его постоянным комендантом, когда будет вакансия. Ну ладно, теперь по пунктам. С чем у вас проблемы? С тем, что он много на себя берет?

Риц: В основном с бельем. Но и с этим тоже

Аглая: Брать он будет до упора, вы все такие, ахаха. Белье и полотенца можете не сдавать. Короче, пункты 2 и 7 — необязательны. По пункту 6 — это процедура для тех, кто платит своими деньгами, чтобы лишнего с них случайно не взять. Если вы на долговом контракте с университетом, можете отметиться или 28-го, или вообще не отмечаться, система сама увидит в понедельник, что вы покинули кампус. Если ремонтные работы закончатся раньше, чем планировалось, мы оповестим, сможете заехать обратно

Риц: А 4 пункт?

Аглая: Желательно. Разбираться будут с электричеством, в том числе на кухне. Рассыплют что-нибудь или уронят, вы будете расстроены

Риц: Понял. Спасибо. А вы на следующей неделе здесь? Простите, я предвижу, что наши дискуссии не прекратятся

Аглая: Да, я здесь. Не разберетесь сами — пишите. Ближе к концу недели я сама зайду, посмотрю

И я вступил в битву с Центурионом. С пунктом 7 я решил разбираться потом, а по пункту 2 можно было уже сейчас

Риц:@Центурион, Аглая говорит, что белье сдавать необязательно

Центурион:@Риц, я не приму у вас комнату без сданного белья

Риц:@Центурион, ну и не принимай

Центурион:@Риц, не сможете заехать обратно

Риц:@Центурион, не сочиняй, тебе столько власти не давали

Центурион:@Риц, а вот не надо пустых предположений

Риц:@Центурион, какой же ты странной конфигурации человек. Как на пустом месте можно было устроить такой срач? Может, у тебя еще какой-нибудь талант есть?

Так мы набили еще пару страниц огненных комментариев, а потом Центурион неожиданно надолго исчез и вернулся с короткой репликой:

Центурион:@всем. Из списка подготовки корпуса к закрытию удаляется пункт 2. Остальное в силе

Ну то есть мы не можем откатить по полотенцам назад прямым текстом, а прячемся за цифрами. Дима с Бакланом, которые все это время не отрываясь следили за перепиской, подкидывая дровишек в мою пользу, радостно заорали. Мелкая, а победа.

Я глянул на время. Два часа прошло. Вот адище-то, чем я занимаюсь? Тут, можно сказать, судьба индустрии на кону, а у меня настроения никакого. Пойду в библиотеку что ли, подготовлюсь к понедельничному экзамену. А в инкубатор завтра. И тут я вспомнил, зачем я вообще вернулся в общагу.

— Дим, у меня к тебе вопрос по профилю. Бабушка переживает, что у нас там никаких развлечений не будет. Только лыжи и чистка снега.

— А чего ты бы хотел? — откликнулся Дима.

— Ну не знаю… Я-то вообще весь день могу в окно смотреть. Мы с бабушкой придумали, как будем желания загадывать, круто будет!

— Понял, замутим чего-нибудь. Глинтвейн сварим точно.

— Кто сказал глинтвейн? — оживился Баклан.

На экзамен к Руднику я пришел вовремя, в свой слот, который начинался в 10:30. Нас пятерых запустили с небольшим опозданием — Питона, Мавра, Ворона, Олич и меня. Все-таки в письменных тестах куда больше упорядоченности, зато и вердикт обсуждению не подлежит. А здесь, если что, можно и поторговаться. По крайней мере, я надеялся, что это будет возможно.

Я вытащил билет. О, прекрасно. Первый вопрос — базовые элементные техники, это ровно то, чем мы занимались с Красиным, и что я уже сдал, а вот второй был повеселее — самые ранние манифестации органических практик. Обычно озвучивают начало девятнадцатого века, там первые признаки, а реально отчетливые контуры появились в первой половине двадцатого. Но мы не ищем легких путей, поэтому я уверенно озвучил шестнадцатый век.