Со стороны выглядело, вероятно, не очень прилично: Москва, Бангалор и Буэнос-Айрес уселись на один край балансирующих качелей и сидят, пока бедная Киншаса пытается на другом конце хоть как-то перевесить и урезонить этих троих. В реальности же все территории испытывали все виды дефицитов, хотя и в разных пропорциях, на которые администрации много лет закрывали глаза. Так что не так уж хорошо они там сидели.

Собрание группы Трилобитов перенесли на четверг, но зато в среду Гелий согласился встретиться с Рицем и Шведом.

— Ну-с, молодые люди, рассказывайте, — спросил Гелий, после того, как лучшие люди группы «Трилобит рефакторинг» уселись перед ним. — Я так понял, что вам требуется уголовно-культурная консультация, а также заверения, что наш университет чего-то в этой жизни стоит.

— Кхм, — позволил себе ответить Швед. — Скорее, культурно-политическая. Ведь без политики не обошлось?

Риц только глазами сверкнул. К вечеру среды он успел остыть, а еще он подрядился вместе с Питоном сделать доклад о трансформации вовлечения школьников в органическое дело с 2000 года. Набросок они сделали быстро, но со сбором информации о начале периода был полный неурожай. Сведения были разрозненными, и кое-что из них казалось откровенно бредовым. Самое ужасное, что самая странная часть — с ручным уничтожением негодных элементов, — оказалась правдой. В этом их заверил Рудник, которому они в панике написали. В голове это никак не хотело укладываться. Что же это — еще один кусок потерянного знания? Рудник не согласился с ними, что знание потеряно, но больше ничего не ответил, а велел поработать самим.

Эти занятия отвлекли его от мыслей о справедливости, и в среду к Гелию он пришел уже в сомнениях, стоит ли отвлекать профессора по такой ерунде. Но Швед заверил, что стоит, потому что любая встреча с Гелием принудительно расширяет кругозор, а это в их учебном деле — главное и основное.

Гелий улыбнулся и сощурил глаза. Его морщинистое лицо приобрело вид хитроумно выточенной деревянной маски, из которой на собеседников смотрели живые и веселые глаза.

— Для начала расскажите, как себе это видите вы. И откуда вы узнали, что Марш и Фантом разгуливают по городу?

— Ваш выход, — торжественно объявил Швед и повернулся к Рицу.

— Тут очень просто. Мы с друзьями успели поссориться с Маршем и Фантомом на берегу реки, в вейк-клубе. И буквально тут же их приехал забирать Вадим.

Гелий поднял брови.

— То есть мы все трое знали их в лицо. И знали, как их зовут, потому что они понтовались своей победой в конкурсе и всю дорогу тыкали нам в лицо, что они Марш и Фантом, а не абы что. А поссорились мы потому, что разошлись во мнениях на одну местную инсталляцию.

— Если и ссориться, то только по поводу разночтений в святых текстах… — пробормотал Гелий.

— Что? — опешил Риц.

— Ничего, — махнул рукой Гелий. — Продолжайте.

— И там же от Вадима мы узнали, что это они обрушили базу Приемной комиссии. Вот. А на прошлой неделе Баклан, который был тогда со мной на берегу, работал на внешнем заказе в Технотреке. Они там кормили людей чем-то духоподъемным. Баклан увидел Марша и Фантома и узнал их. Они были с бейджами, и он специально прошел мимо, чтобы проверить, не ошибся ли он. И нет, не ошибся. Это точно Марш и Фантом, и они были совершенно довольны жизнью. И мне это кажется глубоко оскорбительным. Но Швед говорит, что я чего-то не понимаю. Допускаю, что это так. Хочу понимать. Вообще хочу быть взрослым, а не вот это вот всё.

Гелий склонил голову набок и снова улыбнулся.

— Это похвально. Взрослым быть хорошо. Но неприятно. Начну с начала. Марш и Фантом совершили демарш, направленный против нашего университета. От большого ума и за неплохие деньги. Деньги, правда, пришлось перечислить Министерству образования с ненавязчивой помощью Минсвязности. После чего наступило время компенсаций. Вероятно вы предполагали, что упомянутые персонажи должны как минимум валить лес. Понимаю. Такое развитие событий имело место в отечественной истории. Но много они в лесу не наработают, там есть люди и структуры, которые справятся лучше них. В результате никто не получит компенсаций, и толку от этого не будет никакого. Кстати, если бы ваша рука не восстановилась сама по себе, вам бы тоже полагалась компенсация, и Министерство выплатило бы вам ее еще до Нового года. Мы бы за этим проследили. То же касается и головы вашего соратника, нашего несостоявшегося студента. Но поскольку уже к первому сентября ни у кого не сохранилось и следа травм, Министерство сочло, что вам положена только плата за работу, а не компенсация за ущерб.

Теперь пришла пора Рица опешить. Может, зря он в себе такую регенерацию развел?

Гелий заметил воображаемые цифры в глазах студента и засмеялся.

— Приглушите калькулятор. Не переживайте, в новой команде вы больше заработаете, там предусмотрены премии. Так вот. В подобных случаях провинившиеся отправляются под наблюдение Министерства интеграции. Они у нас большие мастера придумывать схемы, которые позволяют нарушителям принести максимальную пользу без продолжения вреда. Так уж вышло, что Технотрек вышел с предложением, которое показалось другим Министерствам интересней. Мининт усомнился в возможностях Технотрека, но спорить не стал, и теперь стоит на низком старте, в ожидании пока Технотрек допустит нужное количество ошибок. В принципе я считаю, что выпускать наших злоумышленников на праздничное мероприятие — ошибка. Но внутри Технотрека есть свои конкурирующие группы. Одни хотят себе собственное органическое подразделение, и благодаря вам мы знаем, что оно у них теперь есть. Поздравляю, господа, мы знаем еще одного соперника в этой гонке. А другие желают им пойти на дно ничуть не меньше внешних конкурентов, и, возможно, кто-то из этого направления подкинул мысль сразу включить новых сотрудников во все активности. Поскольку повторюсь, приглашать столь нестабильных персонажей на светское мероприятие — операция преждевременная. Учитывая, что на самом деле у них очень ограниченные права по перемещению и обустройству собственной жизни. Там всё расписано на годы вперед. Но у нас с вами в любом случае нет права голоса на этом празднике жизни, наша администрация пришла к выводу, что соглашение о выплатах, которые уже проводит в нашу пользу Технотрек, — достаточная компенсация за причиненные неудобства.

— Вот это да… — выдохнул Риц. — Мне в голову не пришло, что схема будет такой хитрой.

— Я думаю, она еще хитрее, но это контуры, которые проступают явным образом. И это стандартный вариант, бывают схемы и кучерявей. Так что не думайте о наказаниях, а сосредоточьтесь на том, что вы с этими господами совершаете параллельный забег. Я бы хотел, чтобы ваш был успешней. Мне это было бы приятно. Более того, я уверен, что так и будет, поскольку нестабильная бессовестность еще никогда не приносила хороших результатов в нашем деле. И скажу вам страшное — не из-за бессовестности, а из-за нестабильности.

Ошеломленные, Риц и Швед молчали. Вот, значит, почему их сюда позвали. Ну что же, это и правда было интересно узнать.

— А насколько это всё секрет? — поинтересовался Риц. — Что я могу сказать друзьям, раз все в курсе?

— Да ни насколько, — Гелий постучал пальцами по столу. — Раз они везде разгуливают, и их видела такая масса народу, все само становится очевидно. Можете смело обсудить, будет вам тема на ужин. Кстати, по-моему, если вы оба питаетесь в столовой, вам стоит поторопиться.

— Да, правда, спасибо вам, мы поняли.

Швед и Риц собрались на выход.

— Ваша команда ведь завтра начинает работать? Верно?

— Да, все так, — подтвердил Швед.

— Не забудьте начать со спецзадач для тех, кто пробил порог в сто оргбаллов. Как мы договаривались, — напомнил Шведу Гелий.

— Конечно! — подтвердил Швед.

— Что? — вздрогнул Риц, у которого было намного больше ста еще при поступлении.

— Завтра узнаешь, — вытолкал его Швед из кабинета.