Еще была вероятность, что Рапунцель понесет розу домой, а не в инкубатор. Поэтому надо было перехватить ее тогда, когда она идет на работу, а не куда-то еще. Но на неделе перед сессией и каникулами девушка должна была только в инкубатор и ходить, поэтому годился любой момент. Оставалась еще библиотека, но вряд ли бы она бросила цветок там.

План магическим образом удался. Актер сделал домашнюю работу и выяснил, что Рапунцель каждый день идет в инкубатор через кофейню у северной границы кампуса. И пьет там кофе. Прямо там и сидит, даже не берет стаканчик с собой.

А потом он исполнил свою роль на пять с плюсом. Он не стал втирать Рапунцель, как он упал, отжался и влюбился, а подсел за ее столик с вопросом, что она думает о его изобретении. И дал ей всласть наиграться. Как бы скептично ни была изначально настроена Рапунцель, она не сумела устоять перед цветком, который поворачивался к ней каждый раз, когда она спрашивала его, кто здесь самый красивый. Врожденная актерская харизма предсказуемо помогла.

Они обменялись контактами, Рапунцель пообещала провести всесторонние испытания, и они расстались довольные друг другом.

Актер немедленно стребовал гонорар у Марша и Фантома и умчался за линию горизонта, а Марш и Фантом принялись ждать. Сегодня панель позора опять досталась Фантому, но напряженное ожидание результата делало дискомфорт вполне терпимым.

Когда я пришел в инкубатор, почти все были в сборе. Не было только Шведа, который консультировал второкурсников, и Хмари. Странно, почему она не пришла? Она ведь тоже все пересдала и освободилась.

Вокруг стола Рапунцели происходил какой-то кипиш, но я решил, что успею присоединиться, отписал Баклану с Софьей о своих успехах и отбил необходимые по случаю поклоны.

Баклан: Я рад. Знаешь, я уже сожалею, что не пошел с тобой на органику. За тобой надо присматривать

Риц: Да ладно. Я и сам кое-что могу

Баклан: Кое-что — это не всё

Риц: И правда. Учись хорошо, будешь у меня директором по развитию. Или по коммуникациям

Баклан: Пока могу только по жратве. Обедать пойдешь?

Риц: Не, только ужинать

Баклан: Ну до вечера тогда

От Софьи пришло только скромное «ура!», но мне показалось, что андроиду было приятно.

Наконец я оторвался от политесов и протолкался к столу Рапунцель. Девчонки хохотали, глядя на Каравая, который, держа в руках мерзкий синий цветок, умильным голосом спрашивал его: «Кто здесь самый красивый?» Цветок реагировал на звук и, поворачиваясь, тыкался ему в лицо. Что должно было, видимо, обозначать ответ «конечно, ты». После трех итераций цветком завладел Мавр и продолжил задавать тот же самый вопрос.

— А что еще он умеет делать? — мрачно спросил я.

— Больше ничего, — сквозь смех ответила Рапунцель. — Только это. Только признание нашей бесконечной красоты. Я сегодня познакомилась с изобретателем, он просил испытать. По-моему, прелесть. А ты заметил, что если ты его держишь в руках, то ничью больше красоту он не признает?

— Каким еще изобретателем? — моя паранойя разыгралась не на шутку.

— Да в кафе сегодня познакомилась. Рядом с кампусом, я там всегда кофе пью. Явно кто-то из наших.

Я мрачно смотрел на цветок. Потом отнял его у Каравая, покрутил и понюхал.

— Что ты его нюхаешь? Он ненастоящий! — покатились со смеху Олич и Рапунцель.

— Я вижу. И что тебе этот изобретатель наговорил?

— Он сказал, что это средство для повышения самооценки или розыгрыша подруг. Или два в одном. Можно как угодно использовать. Он думает предложить эту штуку психотерапевтам. Мне показалось, что это отличная идея. А тебе что, не нравится?

— Нет, не нравится.

Я продолжил обнюхивать цветок, но, ничего не учуяв, отвернул ему голову и заглянул внутрь. Эту вещь я отлично помнил, она до нашего побережья добралась всего год назад. И должна была ароматизировать помещение из установленной капсулы. Никакой капсулы у нее внутри не было, зато были какие-то мелкие фигни, напоминающие записывающие устройства. Я таких раньше не видел.

Цветок, несмотря на протестующие вопли наших, я забрал к себе на стол, надел очки и попробовал расковырять хотя бы одну фигню. Та не поддавалась.

— Так. Рассказываю, — оторвался я от ковыряния. — Эта хрень должна была пахнуть, но не пахнет. Ее переделали под следящее устройство. Надеюсь, больше ничего она не делает, так что мы ее сдадим куда надо.

— Фу, какой ты скучный! — возмутилась Рапунцель. — Отдай, это мое! Хотя нет, ты все уже разломал.

Я ухмыльнулся.

— Знаешь, у меня плохая карма на цветы. Со своей последней девушкой я рассорился именно из-за них. Так что не притаскивай в инкубатор никакой флоры и фауны, и я не буду создавать тебе проблем.

— А фауну-то почему нельзя? — фыркнул Мавр.

— А потому что где фауна, там и флора.

— Типа запрещаешь? — обиделась Рапунцель.

— Типа объясняю ситуацию. Не бери ничего не пойми у кого.

— Да это понятно кто, я сейчас с ним свяжусь. Он из наших. Давай сюда всё, я хотя бы запчасти верну. Может, он новое хорошее соберет.

— Спорим, ты не сможешь с ним связаться? — поднял брови я.

Рапунцель отмахнулась, вытянула виртуальную клавиатуру и принялась набивать сообщение. Потом еще одно. Потом еще. Лицо у нее вытянулось.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Мавр.

— Ты был прав, — она посмотрела на меня с каменным лицом. — Контакт, который он мне оставил, ему не принадлежит. Выкинь это добро.

— Не, мы сбережем его для опытов, — пообещал ей я, взял коробку с полки и смахнул остатки цветка туда. — Но здесь не оставим, ну-ка, роза страшная, пошла вон.

И я понес коробку к дежурному, чтобы он вызвал безопасников и сдал им это барахло. Наверное, надо было дождаться Шведа, но я не хотел, чтобы даже детали здесь задерживались. А еще мне надо было сбежать от обиженных глаз Рапунцели. Подозреваю, что как джентльмен я должен был ее утешить, подарив взамен настоящий цветок, но я не джентльмен, перетопчется.

Марш с Фантомом мрачно дослушали запись до слов «нет, не нравится», после чего она оборвалась. План не удался. Нужен был новый план.

Олич ворвалась в комнату в крайне возбужденном состоянии и не сразу сообразила, что подруга выглядит слегка опухшей и не реагирует на красочный рассказ. Олич успела поведать Хмарь о розе, которую расковырял Риц, и которую ужасно жалко, потому что она была прикольная и смешно поворачивалась. И говорила всем, какие все красивые, не говорила, конечно, но имела в виду. А потом примчался Швед, размахивая руками и ругая Рица на чем свет стоит за то, что тот опять лезет впереди паровоза. Про Рапунцель на этом фоне забыли, а она не стала напоминать. Тут Олич заметила, что подруга ни на что не реагирует, и это подозрительно.

— А ты почему не пришла? Что с тобой такое? Ты ж сдала всё?

— Не могла, — мрачно ответила Хмарь.

— Что опять случилось?

Хмарь нервно сглотнула и изложила свою теорию заговора, согласно которой Риц взял конспекты у Варвары, а Варвара потребовала, чтобы Риц от нее отстал, и теперь от от нее отстал навсегда, а конспекты он точно взял, потому что иначе бы не сдал, и зачем теперь всё.

— Тебе не кажется, что это какая-то очень сложная конфигурация? Не говоря уже о том, что я с трудом могу представить себе человека, который может Рицу что-нибудь запретить.

— Но ему же надо остаться в университете. Любой ценой. Ты же знаешь, как ведут себя мужчины, когда им что-то надо.

Историю про Рицевский трастовый фонд на отделении не знал только ленивый.

— Нууу, даааа, это, пожалуй, единственный аргумент…

— Слушай, а спроси Баклана насчет конспектов, а?

— Боюсь, он меня пошлет. Он и в прошлый раз был не очень рад, сливая мне про предыдущую подругу. Просто он хорошо к тебе относится. И считает, что ты лучше, чем какая-то подозрительная Кира. Но он тогда строго сказал, что это последний раз.