— Ну, ба, рассказывай! Где вы скрывались, что вообще происходит?

— Сначала ты, — улыбнулась бабушка.

Пришлось мне, бабушку не переупрямишь. Я в красках рассказал, как я поступал, как меня взяли сначала в инкубатор, а потом к Трилобитам, и что мы пока что ничего не добились. И у меня классные друзья, один из которых ивент-менеджер, доктор и философ.

— Подожди, у тебя три друга?

— На самом деле больше, это только те, что в комнате со мной живут. Это только один из них вот такой три в одном, я его привезу с собой, а другой просто чуткий друг, а третий у нас самый старший. Задает неприятные вопросы. Его обычно хочется убить, когда он их задает, а потом ничего. Видишь некий смысл.

— А его привезешь?

— Не, — я потянулся еще за одним пирожком. — У него жена и ребенок, он к ним поедет. С самого начала так собирался. Ему закрытый корпус на каникулы погоды не делает.

— Так вас выгоняют! — бабушка хлопнула в ладоши. — Как я вовремя приехала!

— Да, ба, у тебя идеальный тайминг, — ухмыльнулся я. — У нас были варианты, но все вчера сплыли.

— Вот и хорошо. А то не знаю, как бы я выдержала конкуренцию. Никаких особенных развлечений у меня не предусмотрено. Если только вы себе лыжи на чердаке найдете. Каток в поселке зальют.

— И прекрасно, — кивнул я. — Найдем чем заняться. Ну, ба, давай, рассказывай, чего там отец задумал.

— А, да, — бабушка помрачнела и протянула руку к чайнику. — Он, знаешь ли, в своем репертуаре. Не хочет ни с кем ссориться и выяснять отношений.

— Обычно у него для этого армия нахлебников есть. Выставить по периметру, да и всё.

— Совершенно верно. Однако, когда тебя желает видеть Глава территории, все намного сложнее. Поэтому он запланировал уйти с радаров до того, как какой-нибудь глава этого захочет.

— И сколько он так планирует прятаться?

— А уже всё. К нему почти потерял интерес глава Севера, и, значит, он появится здесь в конце января. Я поэтому и открываю дом, потому что твой папа планирует там жить. Насчет мамы я не уверена, мне кажется, она уже насладилась компактным семейным досугом. Да здесь еще и старые подруги остались, и возможно она в нормальной студии захочет записаться. Но в любом случае они оба сюда приедут.

— А что, — осторожно спросил я. — Насколько на него можно давить?

— Проблема не с давить. А в том, что его возможности ограничены, и он может их только перераспределять. Но распределить сто процентов в одну сторону — не очень хорошая идея, поэтому он аккуратно поддерживает баланс шестьдесят на сорок в пользу Севера. Всегда так было. А в последний месяц в пользу Севера было даже побольше, поэтому он и появится здесь с чувством выполненного долга. Надеюсь, они больше ничего от него не захотят.

— Я тоже надеюсь, — медленно проговорил я, осознавая, насколько отсутствие прогресса у нас бьет по отцу.

— Никто не знает, — бабушка пожала плечами. — Все сложно.

— Понятно, — сказал я, хотя было ничего не понятно.

Мы помолчали.

— А помнишь, — внезапно начала бабушка, — как я учила тебя загадывать желания? Мы можем устроить то же самое с твоими друзьями на Новый год. Ты это очень любил. Очки у нас у обоих есть.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился я.

— Боже мой, Сашенька, ты все забыл! А я говорила, что в пять лет тебя рано от меня забирать!

— Ба, что я забыл? Рассказывай. Давай загадывать желания, давай жечь бенгальские огни, все давай.

Бабушка достала свои рабочие очки: у нее была совершенно винтажная модель, с золотой оправой и зеленым стеклом, и вытянула руки над столом.

— Ба, что ты делаешь? У тебя что, квартира защищена от элементного мусора?

Я поспешил надеть свои очки и осмотреться.

— Саша! — возмутилась бабушка. — Ты о чем вообще? Зачем ставить защиты, когда можешь всё сам почистить? Вас что, теперь этому не учат? Я в свое время прослушала у вашего Гелия всего пару курсов, и тогда с этого начинали.

Я тут же рассказал ей и про встроенную сетку, и про защищенные помещения, и про массовый побег элементов еще летом. И про пушку, которая разбивает особо крепкие элементы. Бабушка с изумлением слушала меня.

— Нет, с пушкой я всё понимаю, если у тебя сбегает несколько десятков готовых программ, их замучаешься ловить вручную. Но как не разобраться со своим собственным элементом?

И тут бабушка совершила невероятное: она выпустила из одной руки элемент, похожий на сито на ножках, дала ему отбежать на середину стола и что-то сделала второй ладонью. И сделала что-то такое, что элемент сам помчался к ее ладони, врезался в нее и рассыпался в пыль, которая моментально стала невидимой.

Я окаменел.

— Ба, а еще раз так можешь?

— Конечно! Сколько угодно! Помнишь, мы с тобой загадывали желания, и у тебя получился олень. А потом приехали твои родители и привезли тебе игрушечного оленика, который почему-то говорил «бе». Ты был в полном восторге.

Бабушка выпустила из правой ладони оленя, который отдаленно напоминал традиционную сцепку, и, наверное, так и мог бы использоваться. Олень выскочил в центр стола, но далеко бабушка уйти ему не дала: она снова притянула его к левой ладони. То ли олень был крупнее, чем предыдущий элемент, то ли тащила она его с меньшей силой, но его фрагменты оказались гораздо крупнее, чем у предыдущего элемента. Что бабушку ничуть не смутило, и она подтянула их к ладони еще раз и на этот раз превратила в россыпь микрозвездочек, которые тут же погасли.

Я не мог поверить своим глазам. Мы бьемся лучшими силами с ручным уничтожением элементов, втайне надеясь, что именно оно даст нам ключ к пересборке, а бабушка это умела всегда? И что, я тоже умел?

Оказалось, что уничтожению бабушка научить меня не успела. Только простым генерациям. Видимо, когда я потом заинтересовался сборкой программ, я на интуитивном уровне этот навык использовал. В какой-то степени. Не приходя в сознание. Но совершенно об этом забыл.

Я потребовал продолжения, и бабушка соорудила мне на столе целый элементный зоопарк, а потом паровозом подогнала к левой ладони, от чего зоопарк послушно перестал быть.

Потом за дело взялся я. С третьей попытки, когда я понял, как подключить ладонь, у меня получилось то самое вожделенное ручное уничтожение. Правда, мелкое.

— Вау! — обрадовался я. — Ну наконец-то!

— Как⁈ Я не понимаю, как вас этому не учат⁈ — возмущалась бабушка. — Базовый же навык. Вот сложную сборку я не умею. Только цельные элементы. Для гаданий на ура проходит, я сто раз такое с подругами устраивала. У всех получается.

— Правда? — не поверил я.

— Правда. У детей точно у всех, а для взрослых придумали такие штуки… — бабушка прищелкнула пальцами. — Да, точно, направляющие! У меня есть три пары. И мелкая ерунда всегда удается. Вот у моей подруги, да ты ее помнишь, у Синтры, на день рождения вышла штука вроде колбы. И точно, ее компания в том же году смогла запустить новое светоотражающее покрытие. Ну идеальное же попадание! Всё сбывается!

Я засмеялся.

— Ну ты скажешь, ба! Желания мы обязательно загадаем. А вот скажи мне, как регулировать размер фрагментов при разбивке?

— О, вот этого не скажу. Оно как-то само. Есть ощущение, что чем крупнее и плотнее изначальный элемент, тем больше шансов, что он разобьется сначала на крупные, а потом его надо будет добить. А можно не добивать, если он тебе нужен, вы же их в хранилища кладете?

— Ну да, — кивнул я.

И продолжил уничтожать элементы.

Через час я устал, но никакого прогресса сверх достигнутого не добился. То есть уничтожение у меня получалось преотлично, но почти всегда в мелкую пыль, которая ни во что потом не хотела собираться обратно. Нужны были куски покрупнее. Теперь надо было регулировать или силу притяжения, или плотность исходного элемента.

— Ба, ты чудо! — откинулся я на спинку стула. — Я с этой задачей бьюсь уже месяц.

— Значит, бил не с той стороны, — заявила бабушка. — Сам знаешь, яйцо надо разбивать с тупого конца, мы не какие-нибудь остроконечники!