— Да мне и в голову не пришло! Как можно спрашивать про пингвинов, если уверен, что они там есть. Впрочем пингвины — не главное. Главное, лед и холод.

— Чего тебе не сиделось в Антарктиде? Там и лед, и пингвины, и южное сияние, и станции стационарные, и самолетная пересадка. Хочешь, устриц привезут, а хочешь — джема абрикосового. А здесь нет никаких излишеств.

— Ну и ладно. Я два лета проторчал в Антарктиде, никакого толку. Не идет мысль.

— Что⁈ Ты предвидел проблему распада элементов?

— Да плевать я хотел на распад элементов. Их и без меня переделают. Тоже мне проблема. Вот работа с биокристаллами — это задача! В этом будущее! Понимаешь, можно же получать результаты на совершенно другом уровне. Но да, если бы мыслишка проскочила насчет элементов, я бы, знаешь, записал!

Боос с Кулбрисом захохотали.

— И не проскочила?

— Неа. Какая-то там нужна другая пересборка, но у меня не пошло. Но знаешь что? Я ведь знал, что ты меня обманешь насчет льда на реке. Вчера как в гостиницу заехал, сразу в окно выглянул. Ну а там вот эта мелкодисперсная шняга плывет. Думаю, пропал дом. И я заказал себе домик на всю зиму в вашем самом диком месте — в Териберке. Буду жить там до марта. Вот так.

Боос от смеха сполз с кресла на пол.

— Ты неисправим! Нет, это невозможно, пытаться уйти от мира в Териберке! А рестораны и отели строем в ряд тебя ни на какую мысль не навели?

— Да чего ты ржешь-то?

— Да потому что место совсем не дикое. А вполне себе освоенное, раз ты там себе дом нашел. С видом хоть из окна? На океан?

— С видом…

— А на фотках лед видел?

— Нет. Ну так и зима же еще толком не наступила.

— Его там нет и не будет, мой дорогой любитель географии. Там океан не замерзает. Там теплое течение.

Кулбрис схватился за голову.

— Что, правда? А снег-то хоть будет?

— Снега будет завались. Они не всегда оттуда сами выбраться могут, когда дорогу засыпало.

— Тогда ладно, — махнул рукой будущий отшельник. — Я никуда до марта не собираюсь, мне бы только туда.

— Несите торт! — заорал Боос. — У нас сегодня не только день рождения, а утро географических откровений!

Он повернулся к Кулбрису.

— Если б я знал, я бы дизайн торта заказал в виде северного полюса. С медведем. А так прости…

Официант выкатил здоровенный праздничный торт с тридцатью пятью свечками и пингвином посередине. Все гости зааплодировали и с любопытством посмотрели на гостя.

Кулбрис отставил пустой бокал, поднялся на ноги и улыбнулся:

— Так тоже красиво. Друзья, спасибо вам огромное!

Гости зааплодировали с новой силой.

— Шапку можно купить по соседству с тем местом, где мы вам пальто брали, — посоветовал Дима. — Можем после завтрака съездить, они должны открыться часов в одиннадцать. Так-то ее и заказать можно было бы, привезли бы к понедельнику, но тебе же сегодня?

— А то, — согласился я, продолжая яростно вытирать голову.

— Мне тогда тоже шапку, — на полном серьезе заявил Баклан. — Я тоже не хочу расстраивать твою бабушку. А она непременно увидит, что я без, когда мы будем снег чистить.

— Вот ты чемпион по подстройке, — попинал я Баклана. — Сколько у тебя сил на это уходит!

— Зато потом прилетает редко. Я, знаешь, не очень люблю удары в лоб. Потому как улетаю за край земли при этом. Мои весенние траблы — тому доказательство. Лучше я заранее подумаю об этом.

— Разумно, — согласился я.

Так-то я и сам довольно далеко улетел. Потому что против Таджей, которые снесли нашу мастерскую, оказался не боец.

— Ну тогда после завтрака, — объявил Дима.

Дима страдал. Ему казалось, что он начисто потерял ценность в глазах друзей. А как всё хорошо начиналось: он круто выступил со своим медицинским ящиком, организовал летний поход, все было здорово. А теперь терпел поражение раз за разом. Скалодром организовали бы и без него, жилья нормального он не нашел, а подбор одежды считать делом было никак нельзя. Это как если бы Риц гордился бы закупкой чая на всех, а он не гордился. Общаться толком тоже не получалось, Аристотелем друзья не прониклись, Риц вообще заснул, когда Дима пытался с ними поделиться, в их делах Дима тоже понимал мало. Ему было грустно. Вот и сегодня ему явно не удастся поправить репутацию, будущие шапки в зачет никак не могли пойти. Однако они должны были быть куплены, даже если ему это в зачет не пойдет.

В магазин друзья явились к самому открытию, причем Риц пришел сразу в пальто, что делу никак не помогало — подобрать шапку к приличному пальто было той еще задачей. Хотя сам Риц так не считал. Он сразу стащил с подставок серую и бордовую шапки и пошел с ними к зеркалу.

— Подождите, молодой человек, — помчалась за ним юная продавщица. — Вы можете взять и бини, конечно, но я бы вам очень советовала докер. Они гораздо моднее, все носят их. И вам очень пойдет.

Риц остановился на полдороге и вернулся к прилавку.

— Что такое бини? Что такое докер?

Продавщица выложила оба вида на прилавок.

— Это бини? — повертел в руках Риц тот же вариант, который он взял, только белый. — Я думал, это вязаная шапка.

— Теперь будешь знать, — хохотнул Дима.

— Какая-то таблетка… — с подозрением посмотрел он на докер. — Не, не пойдет. Я не понимаю, как это будет держаться на голове. Ну и потом мне надо что-то, чтобы уши закрывало. Я к бабушке еду.

— Но это гораздо более современный вариант. Будете на стиле! — уговаривала его продавщица. — Они совсем не намного дороже.

— Нет, не буду на стиле, — отверг докеры Риц.

Он опять вернулся к зеркалу, посмотрел на себя в двух вариантах и выбрал светло-серую опцию. Баклан посмотрел на него и взял такую же, только темно-синюю.

— Как вы умудряетесь все время выбирать одно и тоже! — фыркнул Дима. — И это я вас еще принудил взять разные цвета.

— Да потому что если есть модель, выбранная другом, то чего огород городить, — ответил ему Баклан, они расплатились и покинули расстроенную продавщицу.

Риц уехал к бабушке, а Баклан с Димой пошли в общагу готовиться. Потому что сессия, которая начнется в понедельник, сама себя не сдаст.

Я добрался до бабушки за полчаса и попал бы к ней быстрее, если бы не новый переход на ее ветку, который оказался гораздо длиннее, чем я ожидал. Строители что-то такое предполагали и покрыли стены перехода мозаикой — идти там было нескучно. И приятно, что красота эта была полностью аналоговая, без привычных проекций. На Севере такое любили.

Я остановился у изображения стилизованного морского змея. Казалось, что змей с любопытством смотрит на меня круглым голубым глазом. Я сделал шаг вперед — змей как будто удержал меня взглядом, шаг назад — и змей снова скосил глаз на меня. Чисто игра света, но классно!

Потом я надавал себе по башке и ускорился, ну что я как маленький картинки разглядываю.

Бабушкина квартира находился в небольшом дорогом квартале. Никто меня ни о чем не спросил, только две камеры заметно развернулись в мою сторону. Да, да, я знаю, куда иду, мысленно пообщался с ними я.

Я поднялся на лифте на восьмой этаж и протянул руку к звонку, но позвонить не успел. Дверь распахнулась — на пороге стояла бабушка Ана.

— Сашенька! — обняла меня она, едва я успел переступить порог.

— Ба!

Я нежно обнял бабушку. Мы были почти одного роста, ба у нас всегда была самой высокой.

— Ты, по-моему, похудела, — осуждающе сказал я.

— Даже если и так, мы сейчас это поправим, — весело ответила она.

Я принюхался.

— Пирожки! С картошкой и грибами! Когда ты успела! — восхитился я.

— Сдобное тесто быстро подходит.

Мы сели пить чай. Ба, к счастью, не стала говорить, что она ничего не будет, а то бы я ее точно во всем заподозрил, и отстала от меня всего на один пирожок.