Народ с пониманием закивал и потянулся к выходу.

На улице я догнал Хмарь с Олич:

— Хей, тебе все-таки удалось хоть кому-то одолжить очки!

— Да, — засмеялась Хмарь. — Гештальт закрыт. А тебе опять удалось нахамить преподавателям.

— Ну нет, преподавателям я сегодня не хамил. Только пришельцам, и, кстати, не сильно.

— Ха! Надеюсь, им стало достаточно отвратительно, чтобы больше никогда сюда не приходить.

— Было бы славно, — улыбнулся я и остановился в задумчивости, размышляя, не пойти ли мне пообедать или метнуться в библиотеку, поделать реферат, заданный Рудником.

Пока я крутился и размышлял, ко мне подгреб Швед и протянул руку.

— Спасибо. Без дураков спасибо. Ты очень вовремя подкинул эту идею. Боюсь, ты завел себе личных врагов, они тебя точно запомнили.

— Главное, чтоб ты не завел. Ты же у нас босс. Кто будет утверждать концепции и получать бабло?

— Бабло на первую итерацию уже получено и притаилось на университетских счетах.

— Но где-то должна появиться и вторая? Или я ошибаюсь? Маловероятно, что мы что-то осмысленное сумеем слепить за полгода. Раз-два пирожок, три-четыре бублик, оно же так не работает.

— Согласен, думаю, что всё у нас будет. Насколько я знаю, эти дамы прибегают, когда мы начинаем пилить что-то новое-кленовое, а потом их смоет. Потому что проект, который длится полгода, уже не новый проект. После Нового года они потеряют интерес к андроидам, а по весне — к нам.

— Идеально!

Радий, Гелий и Бином собрались в любимом городском баре Бинома, который позвал друзей, чтобы обсудить вчерашнее и ненавязчиво извиниться за то, что не предотвратил. Разумеется, за сутки впечатления немного протухли, но он и не привык делиться тем, что не отстоялось.

Разлили «Мельницу в долине». Посидели молча. Радий осмотрел интерьер.

— Интересно здесь. Декорации, надо понимать, изображают аптеку?

— Да. Сходство с оригиналом маловероятно, но это и к лучшему. Я люблю это место. В принципе это винный бар, но специально для меня держат виски.

— За одно это их стоит ценить, — заметил Гелий.

— В будни народу не очень много, и утку готовят неплохо, — продолжил Бином. — Будете утку?

— Можно. Улиток я не люблю, а что тут еще есть?

— Эклеры с крабом.

— Какое извращение. Хорошо, что не лягушки. А еще что? О, куриный бульон. Превосходно. Берите себе утку, а я пройдусь по бульончику, — решил Гелий.

Заказали. Допили первую порцию «Мельницы», попросили налить еще.

— Ну рассказывай, — потребовал Гелий. — Я в общих чертах в курсе, что мои подопечные, которые никогда не были замечены в симпатиях друг к другу, переоформились в стаю волков и задрали прогрессивного оленя. Но хотелось бы подробностей. Для начала, как вестницы туда попали? Они еще ни разу не вламывались напрямую к студентам.

— После вчерашнего фиаско они еще туда долго не придут. А учитывая, что между Дианой и Красиным внезапно пробежала искра, можно надеяться, что у этих двоих будут другие поводы для встреч.

— Диана — это кто? — нахмурился Радий.

— Да это ваша молодая вестница!

— А! Я в них путаюсь, простите.

— А кто не путается? — усмехнулся Бином. — В общем, я ничего не смог сделать, позор на мои седины. Они ворвались вдвоем и начали орать так, как будто конец света наступил вчера, а мы его пропустили. Я даже не понял, что прямо сейчас идет какой-то отбор, думал, они хотят оценить технику безопасности. Я знал, что у вас пушка сейчас в зале практикума стоит безвылазно, сетка тоже работает, ну и согласился их провести, показать, что всё в порядке. Даже секретаря не стал привлекать, сам пошел. Но не жалею, зрелище было эпическое. Я был без очков и не смог оценить красоту решений ваших подопечных, но зато социальная инженерия доставила массу удовольствия.

— Так, так, не томи, рассказывай.

— Они начали с места в карьер. Что, мол, надо брать только молодых.

— Нельзя сказать, чтобы этот совет сильно отличался от нашего. Мы ведь тоже решили брать только первокурсников.

— Да, но они выступили радикальней. И потребовали ограничить физический возраст. Двадцатью годами.

Гелий щелкнул языком, пригубил виски и уставился на надпись «Энотека» над камином, в котором по случаю недостаточного холода ничего не горело.

— Да, мне тоже понравилась эта идея. Вообще ничто так не возбуждает бюрократа, как возможность ввести формальные критерии.

— Соглашусь. Сам такой. И тут ваше наглое молодое дарование — Риц, даже я его запомнил, — на голубом глазу предложил им определить возраст автора по созданному элементу. Они бы, может быть, и не поддались, но Диана рядом с Красиным уже потеряла бдительность. А дальше всё пошло как по маслу. Какой-то элемент разлетелся в процессе оценки, напугал их до смерти, а потом выяснилось, что они вдрызг проиграли Красину в определении возраста авторов. На этом все и закончилось. Плюс они утратили бодрость духа в момент разлета элемента, я-то, к счастью, был без очков и не видел, переобулись и стали продвигать идею, что надо брать людей постарше. Тут Красин пообещал прислушаться ко всем ценным советам и уволок их обедать.

— Как получилось, что они сами решили явиться к студентам? Такого никогда не было, — задумчиво прокомментировал Гелий.

— Насколько я сейчас понимаю, они пошли ва-банк, поскольку Вальтон очень рекомендовал Астахову ограничить их отдел в полномочиях. Но прямого запрета на посещение занятий не было именно потому, что никто этого раньше не делал. Если бы у них всё получилось, они смогли бы оформить это событие, как подбор кадров по рекомендациям вестников. Со всеми вытекающими. Так что очень мило, что ваш коллектив это дело сорвал. Не думаю, что детям надо говорить об этом, а то еще решат, что надо нападать с ножами на любое начальство, — позволил себе пошутить Радий.

Бином и Гелий покачали голосами. Тут принесли утку и бульон, а к бульону гренки.

— Чем мы занимаемся? — спросил Бином в пространство.

— Утку едим, а что? — деловито ответил Радий, поднося вилку ко рту.

— Нет, я вообще…

— Вообще обсуждаем несовершенство мира.

— Вам не кажется, что уровень компетенции деятелей образования несколько упал? — грустно спросил Бином.

— Кажется, — отрезал Гелий. — Но только до тех пор, пока я не вспоминаю, как нас пробовали учить путем копирования архитектурных конструкций. Причем упорствовали в этом не один год. Я изобразил не одну капитель, прежде чем смог доказать своему научруку, что нам с ними потом нечего делать. К строительству наше дело имеет очень слабое отношение. Кое-какие идеи можно подобрать, как и у биологов, но никоим образом не целиком. Просто нет аналогов нашему делу, и чем дальше мы движемся, тем больше становимся вещью в себе. В каком-то смысле пересборка базовых элементов — это шаг назад, хотя нет, полшага, не больше. А дальше снова побежим городить доселе невиданный огород.

— Пожалуй, согласен, — кивнул Радий. — Мир несовершенен и никогда не был другим.

— В разрезе утки он вполне совершенен, — возразил Бином.

— Верю на слово, — погрузил ложку в бульон Гелий.

Кира наконец смогла придумать, куда мы должны пойти — на модный показ. Я абсолютно не понял, какой в этом смысл, ведь там даже не продают то, что показывают, и вообще неизвестно, куда оно потом девается, но Кира заявила, что я ничего не понимаю. И это правда, я не понимал. С другой стороны, я сам переложил на нее ответственность по совместному досугу, и теперь мне предстояло вдохнуть полной грудью аромат моды и непревзойденного стиля, как было написано в приглашении.

Приглашение ведь еще надо было достать, и Кире удалось добыть целых два.

— Ты уверена, что я тебе там нужен? — осторожно спросил я, когда мы ехали на поезде к месту проведения.ё

— Да, разумеется, — проговорила Кира, нетерпеливо притоптывая туфелькой по полу. — Тебе понравится. Там красивые девушки, замечательные наряды. Я всегда хожу, чтобы набраться идей.