Но как бы ни была хороша маскировка, хаос всё равно находит путь. И когда он в очередной раз свернул в один из более широких проходов между лавками, где обычно прохожих было меньше, то понял, что сложности сами его нашли. Там, как раз перед деревянной аркой, он столкнулся с маленькой, явно богато одетой фигурой – мальчишкой лет десяти-двенадцати в коротком шелковом кафтане, расшитом золотом. На нём был пояс с изукрашенной печатью дома, лицо гладкое и даже слегка надменное, как у тех, кого растили вечно кланяющиеся слуги и учителя. Рядом с ним, видимо уже привычно, семенил старик в длинном простом халате, что шёл чуть позади, и служил скорее наставником, чем телохранителем.

– Стоять, щенок! – Раздался грубый голос из боковой улицы. Из тени вышли четверо. Грязные, но с весьма разнокалиберным оружием. Один – со светящейся перчаткой, другой – с браслетом заклинаний на плече. Что явно выдавало тот факт, что это, скорее всего, какие-то наёмники, а не простые бандиты-оборванцы из Трущоб.

– Мы видели, как ты прошёл через Южные Ворота, – усмехнулся главарь этой группы, направляясь к мальчику. – И, судя по одежде, ты не местный. А значит – платишь.

Наставник мальчишки шагнул вперёд. Его магия колыхнулась, но была слаба, что явно говорило о его не боевой специализации. Он мог обучать, лечить, консультировать – но не драться.

– Уходите, – сказал он спокойно, – пока я не вызвал городскую стражу.

– Стража? – Засмеялся один из бандитов. – Тут и за плату они не успевают вовремя. А ты глянь на себя. Старая кость с прогнившим ядром. Ты что, взаправду думаешь, что мы уйдём?

И тут вперёд шагнул Андрей. Он сделал это без звука. Встал между мальчишкой и бандитами. Прямо. Просто. Молча. Без угроз и без жестов. Он был, как тень с весом. Как преграда. Бандиты с каким-то плохо скрываемым пренебрежением посмотрели на него – грязный, невзрачный, плечи узкие, плащ – тряпка. Но что-то в его взгляде… А может и что-то в позе, заставило их замереть на месте.

– Немой… Кажется я про тебя слышал… – Хмыкнул один. – Какое счастье.

Он прыгнул вперёд, уже занося для удара дубинку, с окованным металлом концом. Но Андрей скользнул в сторону. Резко. Почти невидимо. Раз – и оказался за спиной у этого псевдо-бандита. Лёгкое движение – удар ребром ладони по затылку, и нападавший рухнул, не успев вздохнуть. Остальные тут же бросились на него, практически одновременно.

В этой ситуации Андрей не применял магию. Не было ни пульсации маны, ни вспышек. Только движение. Изгиб тела. Перенос центра тяжести. Удар ногой в грудь первому, потом захват и бросок. Один – потерял сознание. Второй – зашёл на него сбоку с артефактной перчаткой, но Андрей резко шагнул назад, уводя себя в точку между ударами, и подбил запястье, прежде чем вцепиться в локоть и вывернуть руку. Раздался достаточно громкий хруст сломанной кисти. А потом и крик боли. Последний – попытался бежать. Но Андрей просто поднял камешек с мостовой и метнул его в основание черепа беглеца. И после достаточно звонкого удара камнем об его череп, тот просто рухнул, словно марионетка, у которой перерезали нити.

После этого наступила тишина. Этот перепуганный мальчишка, ошеломлённый столь быстрой развязкой, всё ещё стоял на месте, сжав в руках шелковый мешочек. Старик в халате подошёл ближе и медленно осмотрел “немого” спасителя. Потом коротко кивнул.

– Спасибо… – и, слегка помедлив, всё же добавил. – Ты ведь действительно… немой?

Андрей также коротко кивнул ему в ответ. Не демонстрируя каких-либо эмоций.

– И… один?

Он снова кивнул. Наставник переглянулся с мальчиком, затем кивнул:

– Тогда… проводи нас до особняка. За такую помощь тебе заплатят. Боюсь, что сами мы отсюда не сможем уйти.

Так Андрей оказался в Верхнем городе у высоких стен особняка, украшенного символом рода Хваджон. Это было очень роскошное строение. Если не сказать, более того… Что явно говорило об богатстве и влиянии этого семейства. Белые колонны при входе во двор, чёрные двери, сад из лунных деревьев, и достаточно многочисленная стража у ворот. Его проводили внутрь и привели в служебную часть. Где его и оставил воспитатель, сказав пару слов управляющему:

– Немой. Но ловкий. Умен. С виду оборванец, но может быть полезен. И уж точно не глуп. Возьмите его… В прислужники. На испытание.

Андрею не нужно было прикидываться благодарным. Он просто опустил взгляд и с лёгким поклоном сделал шаг назад. Всё – как делали десятки таких же сирот, спасённых кем-то, кому они были выгодны. Только этот паренёк, которого они решили в этот раз облагодетельствовать, был не такой уж и простой. И в его груди находилась своеобразная костяная печать древнего ужаса, что продолжала пульсировать, и набираться сил с каждым днём всё больше…

………..

Особняк рода Хваджон стоял на высоком холме, чуть выше центра города, словно наблюдая за его хаотичным пульсом с безмолвной, каменной надменностью. Его крыши были крыты тёмно-серыми черепичными пластинами, стены из светлого мрамора казались вымытыми до блеска, а ворота, украшенные резьбой в виде стилизованного феникса, скрывали внутренний мир строгости и правил. Здесь не шумели дети, не гуляли свободно животные, не звенел уличный смех. Это был дом дисциплины, магии и власти.

Для начала Андрея привели в боковой корпус – зону для слуг. Деревянные нары, общий кувшин с водой, выданная серая униформа и тонкий кожаный пояс. Ни оружия, ни личных вещей ему не полагалось. Только работа и молчание. Слуги, живущие здесь годами, глядели на него, как на грязное пятно в ухоженной комнате.

– Надо же… Какой-то там нищий…

– Подумаешь, спас кого-то…

– А вдруг он чей-то шпион?

Даже его молчание, которое в лавке Тансу было благословением, здесь стало поводом для подозрений.

– Раз не говорит, значит прячет что-то…

– Может, шепчет ночью в тени с духами…

Первую неделю ему не доверяли даже подмести двор без чьего-либо надзора. Его ставили на самые простые и унизительные поручения. Чистить выгребные каналы, таскать воду на кухню, натирать каменные полы. Один раз ему даже велели “вычистить псарню”, хотя в поместье уже был слуга, отвечающий за это. Но Андрей не сопротивлялся. Не подавал ни малейшего знака протеста. Он делал, что велено, и исчезал в тени – не грубый, не услужливый, просто незаметный.

Он быстро выучил график смены караулов, понял, в какое время открываются задние склады, кто из кухонной прислуги с кем спит, какие дежурные маги прогуливаются утром вдоль внутреннего сада. Он не задавал вопросов – но впитывал всё, как сухая земля капли дождя. Однажды, проходя через главный внутренний двор с подносом фруктов для одного из старших наставников рода, Андрей задержался возле колоннады, слыша, как два старших слуги обсуждают его.

– Он слишком тихий. Но есть в нём что-то… – Бормотал один. – Глаза у него странные… Как у тех… Кто уже убивал.

– Немой… – Отмахнулся второй. – Но… мне тоже не по себе. Как будто… он слишком правильно двигается.

– Говорю тебе, лучше бы мы его проверили. У нас после тех состязаний Испытания Выбора итак всяких страшных слухов хватает. А этот появился слишком… вовремя.

Андрей сделал вид, что не понял ни слова. Проходя мимо, просто поклонился и исчез в тени, словно никогда и не был рядом. Позже, в своей убогой спальне с матом на полу, он лежал под тонким одеялом и следил за огоньком магического фонаря, мерцающего за окном. Его мысли были ясны и точны.

“Они меня не примут. Но и выгнать просто так не смогут – мальчик меня запомнил. А потому… у меня есть окно. Временное, но есть.”

Он продолжал изучать поместье, но теперь уже и магически. Ночью, осторожно, когда все спали, он выпускал тончайшие волны искажения, проверяя, как работает защита. Он понял, где пролегают основные контуры охраны, где стоят триггеры и печати ловушек, и где проходит ароматное пламя древней печати рода. Его сила – живая техника пространства – позволяла ему каса́ться этих защит, не активируя их. Он шёл на грани, как канатоходец над пропастью.