…………….

Вернувшись в свои покои, парень некоторое время размышлял над тем, что ему теперь предстояло сделать. Потом поднялся и медленно подошёл к ящику, где держал свои личные свитки в тайнике. Древние, потёртые, некоторые он подобрал сам – в развалинах, другие отдал старейшина Йонг Мин, а часть досталась ещё от того самого прошлого… От мрачных учителей – Архидемонов, что хотели использовать его кровь и силу для создания стабильного прохода между мирами… От времени, когда он ещё не понимал цену звука…

Развернул один… Другой… Сейчас он пока что не понимал, что именно искал. Пальцы скользили по жёсткой бумаге, по шелестящей паутинке иероглифов, от которых пахло травами и маслом. И вдруг – он нашёл его. Тот самый древний свиток, что искал буквально на уровне инстинкта. Тёмно-серый, с выцветшим символом 「聲」– “Голос”. Он помнил его. Когда-то он его уже прочёл. Не слишком внимательно. Практически мельком. Но сейчас… Он развернул его. И – да. Он был прав.

На жёлтой, сухой бумаге чётко было записано… “Божественный голос”… Та самая техника, в которой именно слово обретает вес. Звук в ней не только слышен, но и ощущался кожей, проникал в кости. Его невозможно спутать, и невозможно забыть. Он не просто передавал смысл. Он внушает истину. Но… Это требовало великой цены. Чтобы извлечь звук, который услышит весь мир, необходимо, чтобы весь разумный открылся ему. Тело… Каналы Ци… Душа… Сердце… Дух… Эта техника требует уровня, как минимум, Бань Шень (Мнимый Святой) и выше. Если у того, кто собирается использовать подобную силу, уровень будет ниже – последствия будут весьма плачевными. Истощение. Потеря голоса. Или даже безумие. Потому что подобный звук – это не просто вибрация. Он – форма воли, слитая с небом.

Андрей застыл, глядя в слова, как в пропасть. Бань Шень. Мнимый Святой. Его же уровень был… ниже. Намного. Его ядро ещё даже не было оформлено до конца. Его путь только начинался.

И всё же… В этом тексте – была надежда. Не спасение… Нет… Но след…Тропа… Формула… Ведь тогда ему не придётся говорить чужим языком. Он сможет создать свой голос, и обернуть его магией. Сделать из него орудие воли, а не слабость. Но и тут же он встряхнулся как удара осознания… Он не потянет. Не сейчас. Не с такой силой. Он ещё не близок к Бань Шень. Даже путь Дао Цзы у него только формируется. Даже если бы он попробовал, его тело банально не выдержит такой перегрузки. Кровь начнёт кипеть, каналы лопнут, душа треснет, как непрокалённая керамика под пламенем. Он медленно сел. В руке всё ещё был зажат этот свиток. На лице проступила усталость, тянущая к земле. Даже если уже есть путь перед ним, он пока не может идти по нему.

Но… Он аккуратно свернул свиток и положил его рядом с собой. Он будет учиться. Он будет готовить себя. Он не сможет использовать “Божественный голос” сейчас. Особенно в полную силу. Но однажды – да. Он не заговорит голосом чужака. Он заговорит голосом, от которого не отвернутся ни духи, ни старейшины. Он станет тем, чья речь несёт волю, как меч – сталь. И до той поры… Он – будет молчать. Но уже не как раб страха. А как кузнец, копящий жар для одного удара.

…………

Ночь углубилась. Ветер стал холоднее, и влажный запах трав за пределами лаборатории перемешался с ароматом старых чернил и золы из уставших жаровен. Фонари в саду тускнели, один за другим тухли, будто сама Обитель погружалась в сон, оставляя бодрствовать лишь тех, кто слишком много думал. Или слишком опасался того, что может стать их будущим.

Андрей уже привычно сидел, почти не двигаясь, всё ещё ощущая в ладонях тяжесть свитка. В голове клокотало – не от беспокойства, а от тихой, холодной решимости. Он вспомнил. Ту самую древнюю кость Падшего Бога. Не просто реликвию. Не проклятие. Не оружие. Она изменила его. Её присутствие стало частью ядра, отразилось в теле, в духе, в меридианах. Порой он чувствовал, как тепло всплывает под кожей не изнутри – а из самых глубин чего-то иного, древнего, безмолвного. В Нижнем мире демоны шептались о нём, словно чуяли в нём что-то неестественное, ещё до того, как он проник в Гробницу Падшего Бога. И теперь он понял, что именно она может быть ключом. Ключом к тому, чего другие достичь не могут.

“Божественный голос”… Он требует, чтобы тело, дух и энергия слились в единое. И, возможно, моя суть уже ближе к этой целостности, чем кто-либо догадывается… Но если он попробует…Если допустит ошибку… Голос вырвется, как крик, разрывающий небо. И тогда – услышат. Все. Слуги. Ученики. Старейшины. Может, даже представители семьи Хваджон. Нельзя. Он не может позволить себе быть услышанным прежде времени. Печати. Сначала те самые защитные печати, которые сдержат силу этой техники, и истинную силу его ядра. Для этого он встал, зажёг крошечный фонарь тусклым светом. Достал из-под стола свёрток с глиняными пластинами, золотыми чернилами и тонкими кистями из волос ледяной лисицы.

Печати Молчания – та самая техника, с которой он уже сталкивался раньше, но теперь ему предстояло создать их на новом уровне. Так как они должны были не просто погасить звук, поглощать колебания Ци, вибрации энергии, которые могли всплеснуть даже в небесных каналах над его потайным местом. Он опустился на пол, обвёл вокруг себя мелом внутренний круг – восьмиугольную базу. Это – Печать Гашения. На её углах он начал рисовать вторичные круги. Каждый – с узором из трёх линий, пересекающихся в форме завитка.

“Первая – поглощает звук… – Вспоминал он мысленно. – Вторая – отклоняет вибрации энергии от центра, третья – укрывает духовное присутствие.”

На каждый завиток шли особые чернила. Он капнул в чашу каплю собственной крови, смешал её с тенью перемолотой чешуи огненного змея и золой из выжженной сердцевины чёрного кипариса. Цвет получился тёмно-серым, с багровым отливом – энергетическая связка между его духом и чертами Печати. Он медленно начал писать. Каждая линия – тянулась, как дыхание. Каждая точка – ставилась в ритме с биением сердца.

Дыхание… энергия… концентрация. Он не мог позволить себе ошибку. Ни одной линии не должно было дрогнуть. Так как если такая печать не сработает, то тот самый голос, даже если у парня что-то и получится, вырвется наружу и привлечёт чужое внимание.

“Это не просто защита. Это – клетка. Клетка для моей собственной воли.” – Подумал он. Он потратил почти полтора часа. Когда закончил – комната была покрыта переплетёнными узорами. Пол в этой небольшой пещерке. Стены. И даже на входе. Даже сам котёл в углу был связан Печатью Заглушения, как точка “заземления”.

Потом он встал. Поднял руки. Капля пота сбежала по виску. Сложил пальцы в печать активации. Шёпотом, внутренне, он послал в глифы импульс Ци – и почувствовал, как пространство вокруг него… Замкнулось. В ушах стало странно пусто. Будто весь мир замер. Он открыл рот – и не услышал даже собственного дыхания.

И понял, что всё работает. Теперь ему можно было бы попробовать. Он медленно сел в центр круга печатей. Закрыл глаза. Положил ладонь на грудь, прямо над ядром. И позвал.

– Проснись… Если ты действительно стала частью меня.

Ответ не пришёл словами. Но внутри груди что-то дрогнуло. Как крохотный огонь в глубоком колодце. Он сосредоточился. И мысленно, осторожно, как с живым существом, обратился к той самой кости, что изменила его.

“Если ты хочешь, чтобы я выжил… если хочешь, чтобы твоя сила не погибла впустую…помоги мне теперь.”

И вдруг, как тень под кожей, волна силы прошла сквозь его каналы. Не боль. Но напоминание. Ты – не обычный. И в следующий миг он собрал волю в горле. Не звук. Не крик. Но импульс. Смысл. Намерение.

Он попытался сформировать первый слой Божественного голоса – не голос в прямом смысле, а структуру мысли, обёрнутую в магическую ткань. Слова не были произнесены – но пространство внутри печатей дрогнуло, как от грома, прошедшего где-то в глубине земли.

Удар был настолько сильным, что он просто рухнул на пол. Не от боли. От истощения. Кровь потекла из носа. Грудь сжалась. Та самая древняя сила, что сейчас затаилась у него внутри, вздрогнула в ответ – но не обрушилась. Он выжил. Он смог активировать первую грань этой, по сути, для него сейчас невозможной техники.