– Мы должны подготовить для тебя особую программу. Ты можешь стать сокровищем… а можешь стать угрозой. Думаю, ты сам это понимаешь.

Потом он ушёл, оставив за собой шлейф аромата алхимических мазей. А Андрей остался в комнате, вновь касаясь пальцами своей груди, чувствуя пульсацию кости под слоями мышц, печатей и тайны. И он уже знал о том, что игра только начинается…

…………

В каменной зале, скрытой в заднем крыле алхимической башни, царила тишина, нарушаемая лишь приглушённым потрескиванием огня в лампах и негромким гулом древних печатей, защищающих помещение от утечек энергии. Старый алхимик всё ещё стоял, склонившись над древним артефактом, напоминающим нечто похожее на продолговатый, тонкий предмет цвета тёмного янтаря, будто выточенный из дерева, но с гладкой, почти перламутровой поверхностью. Это был Костяной Тестер Дао – один из древнейших инструментов диагностики потенциала культиватора, унаследованный ещё с времён до падения Великого Северного Союза. Его структура была чрезвычайно чувствительной. Он реагировал не на текущую силу, а на совокупные и потенциальные возможности ядра, меридианов, духа и крови.

Йонг Мин внимательно рассматривал последние всполохи светящихся линий на поверхности артефакта. Они не просто загорелись – они запульсировали, словно сердце, набирающее силу. Отпечатки ладоней, которые оставил на костяной поверхности Анд Рей, всё ещё слегка светились, хотя прошла уже почти минута.

– Это невозможно… – Тихо прошептал он, и с едва сдерживаемым волнением выдернул из ящичка подставки таблицу сравнения уровней, на которой были обозначены соответствия между результатами тестера и предполагаемыми пределами развития культиватора.

Таблица была старая, пергамент пожелтел, а чернила в некоторых местах выцвели. Но ритуальные печати и защитные глифы по краям указывали на её аутентичность – это была одна из последних сохранившихся шкал, созданных во времена, когда уровни Доу Лин и Доу Ван ещё были частью живой традиции, а не легенд. Тяжело вздохнув, старый алхимик начал сверять.

– Пульсация ядра… стабильно-циклическая, без выбросов.

– Энергия меридианов… устойчивое резонансное биение на третьей октаве.

– Цвет отклика… серебристо-белый с оттенком тёмно-зелёного – признак усиленного соединения духа и тела.

– Потенциальная форма ядра… Спираль с двойным вращением?

Он замер.

– …Это же…– Он отступил на шаг, потом – резко сел. Но через секунду снова вскочил, и с едва ли не детским возбуждением начал метаться по комнате, размахивая рукой с таблицей.

– Это прорыв! Это редкость, это… Это же, как минимум, третья звезда уровня Доу Ван! – Закричал он и начал торопливо перебирать свои записи, выдергивать старые свитки, которые хранились в специальных футлярах с печатями.

– Как такое возможно? Он же… он же всего лишь… – Алхимик резко остановился, и в его глазах, за пеленой восхищения, мелькнуло подозрение. – Нет… он не мог так резко прорваться, не имея основы. Он строил себя с нуля… или… с обломков?

Он медленно потряс головой, будто отгоняя нежелательную мысль, и опять уставился на показания тестера.

– Он не только способен дойти до Доу Лин… Он может превзойти нас всех. И это уже не "если". Это именно "когда".

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь сдержать эмоции. Для алхимика, который вёл себя при других как сухой, язвительный и почти безэмоциональный старик, эта реакция была настоящим взрывом. Ни один из учеников или старейшин не видел его таким – оживлённым, эмоциональным, радостно-яростным.

– Старик ты… Глупый старик… Ты нашёл фактически огранённый бриллиант, лежащий в куче пепла, и чуть было не прошёл мимо… – Глухо пробормотал он, глядя на артефакт, а потом – на дверь, за которой сейчас восстанавливался тот самый немой парень, которого все считали ничтожеством. – Он же был слишком напряжён? То есть… Он сдерживал свою силу? А если бы он не сдержался? Что бы показал костяной тестер? Шестую звезду?

Старик снова уселся на свою циновку и с усилием выдохнул. Его лицо было покрасневшим, а пальцы дрожали от переизбытка эмоций. Но теперь в его глазах горело нечто совершенно иное – жажда довести это чудо до конца. Довести его до вершины, которую он сам уже не мог достичь.

– Теперь тебе нельзя оступиться, мальчик. Теперь ты – не просто мой ученик. Ты – надежда старика, который потратил жизнь на поиски чудес. И, наконец… нашёл.

Он посмотрел на карту звёздных линий, где сияла метка "Доу Ван. 3-я звезда". Потом – на костяной тестер. И только шепнул:

– Но что ты такое на самом деле? Таинственный Анд Рей…

………….

Внутри тишины, обступившей его словно бархатная завеса, Андрей продолжал культивировать своё ядро. Он сидел, скрестив ноги, в самом центре выложенного печатями круга, чуть склонённый вперёд, со сжатыми в замок руками и закрытыми глазами. Снаружи он выглядел неподвижным, будто выточенным из сероватого обсидиана. Но внутри его тела происходило нечто совсем иное.

Его дыхание было ровным, неспешным, почти неуловимым. Однако с каждым вдохом и выдохом магическая энергия из окружающего пространства стекалась к нему – сначала тонкими нитями, потом всё плотнее, как будто само пространство пыталось угодить тому, кто сидел в центре круга. Потоки окружающего мира – Ци земли и неба, огня и воды, древесной свежести и металлического холодка – словно находили в нём идеальный сосуд.

Внутри его тела происходила сложнейшая, невидимая глазу работа. Сердцевина его силы – ядро, что теперь начало переходить на качественно иной уровень после недавнего прорыва, больше не просто пульсировало, как раньше. Оно будто разрасталось, не теряя формы, уплотнялось, как сгущающаяся звезда в недрах галактики. Магическая сила в нём больше не была “течением” – она начала становиться почти твердым концентратом. Густым. Тяжёлым. Почти весомым в эфире собственной духовной плоскости. Его ядро дышало – нет, не метафорически. Оно словно вытягивало всё больше энергии из мира, превращая её в плотный резервуар силы. С каждым новым витком медитации оно будто звенело – тонко, где-то глубоко в груди, как полная луна на краю горизонта.

Меридианы в его теле давно уже перестали быть обычными каналами, как у большинства культиваторов. Они начали разветвляться. Они уже не только шли параллельно сосудам или мышцам – теперь тонкие ответвления проникали даже в кости, охватывали суставы, проходили по изгибам позвоночника, прорастали вдоль рёбер, врастали в плечевые лопатки. Кости Андрея начинали светиться изнутри едва уловимым серебристо-синим сиянием, словно внутри них плавал жидкий свет.

Такого не происходило у обычных учеников – даже у мастеров Да Доу Ши нечасто можно было встретить подобную картину. Но Андрей знал, что всё это – следствие влияния той самой кости Падшего Бога, воздействие которой он продолжал тщательно скрывать. Слишком многое в нём изменилось с того момента, как он обрёл её. Тело постепенно адаптировалось под иные потоки, вбирая в себя мощь древности, но трансформируя её по собственным внутренним законам.

Сила, которую он собирал, теперь не была просто “мощной”. Она становилась гибкой. Она легко “сжималась”, почти не ощущаясь, и столь же легко “вспыхивала”, прорываясь наружу. Его тело уже не просто пропускало энергию – оно начинало становиться сосудом, ковшом без дна, в который можно было вливать всё больше и больше.

Он чувствовал, как усиливается внутренняя устойчивость. Его меридианы не только расширились – они стали эластичными, почти “живыми”. Они принимали поток, как древняя река принимает паводок, без разрушения, без брызг. Ещё немного – и он будет способен выдерживать даже бурю Стихийных плетений.

Тело, в это время, крепло. Даже не на уровне мышц. Его скелет, суставы, плоть – всё становилось чуть плотнее, чуть крепче, словно он переставал быть обычным человеком, а превращался в нечто более прочное и совершенное. Каждая кость отзывалась на движение энергии лёгкой вибрацией, будто сливалась с нею. А магия в это время собиралась вокруг него, сгущаясь, будто воздух стал гуще. Она не просто “приходила” – она проникала внутрь, сливалась с ним, становилась частью его дыхания. Каждая волна вдоха вбирала её. Каждая волна выдоха – оставляла в теле каплю плотной духовной эссенции. Это уже не было просто медитацией. Это был полноценный алхимический процесс превращения. Превращения тела. Превращения духа. Андрей чувствовал, что он стал ещё прочнее. Ещё тише. Ещё опаснее. И никто, кроме него самого, пока не знал – до какой глубины этот процесс зашёл…