– Ты удивил нас, юноша… – Сказал он громко, чтобы услышали те, кто стоял ближе, лицо его было вежливо каменным, но во взгляде мерцала тонкая ненависть, затянутая в шелковую вуаль доброжелательности. – Пусть эта пилюля поможет тебе не растерять твой путь.

Он протянул коробочку, даже не касаясь пальцами кожи Андрея. И сразу же отступил. А следом – уже шли другие. Представители мелких родов, младшие наследники, хранители реликвий, откупщики и мастера прикладных искусств. Кто-то дарил свитки с записями тренировок, кто-то – пояса с магическими нитями, а один даже передал приглашение в павильон оружейников, пообещав "особые условия" если он захочет что-то приобрести.

Все они говорили одинаково. Слегка приглушённо, обтекаемо, сдержанно вежливо, но в их голосах то и дело проскальзывали фразы:

– …если вдруг захочешь посмотреть на другие пути…

– …у нас есть наставники, что обучают только избранных…

– …полагаем, тебе стоит быть среди тех, кто по-настоящему ценит талант…

Андрей не мог ответить – и это было его оружием. Он просто клонил голову, слегка покачивал ею, и с лёгкой, будто выученной скромностью, принимал эти своеобразные подарки и даже какие-то подношения. И чем дольше он молчал, тем больше их это раздражало. Они хотели видеть хоть намёк на благодарность, признание их значимости – ведь для них он был просто никто. Безродный. Немой. Откуда-то с улицы. Он не носил дорогой мантии. На нём всё ещё была та самая выцветшая, изношенная хламида ученика, которую он получил ещё в первый день, когда вошёл в ворота алхимических лабораторий секты.

Но теперь… Она резала глаза. Особенно – представителям других сект, что тоже подошли. На их одеждах блестели знаки Небесной Черепахи Хаоса, Солнечного Владыки Теянгина, секты Песчаной Тени. Они ничего не говорили напрямую, но в их голосе звучал яд меда скрытой лести:

– … В наших залах ученики не носят обноски…

– … Победитель подобного уровня достоин лучшего… если знает, где искать….

– … У нас немых тоже ценят. Главное ведь не речь, а Сила….

Один из них – худощавый пожилой мастер с тёмными глазами и эмблемой Небесного Нефритового Императора – даже погладил себя по подбородку, осматривая Андрея с головы до ног, и добавил с ленивой усмешкой:

–Иногда сектой становится не место, а выбор.

Андрей всё так же молчал. Он кивал. Он принимал дары. И запоминал лица. Голоса. Намерения. Но внутри его души уже начиналась настоящая буря.

"Вот и вы начали. Теперь я – не тень. А то, чего вы боитесь. Я не прошу – вы предлагаете. Я не ваша игрушка. И никогда ею не стану. Но играем, пока что, по вашим правилам."

И в самой глубине его магического ядра кость Падшего Бога едва заметно дрогнула, будто одобрительно хмыкнула. В этот момент Андрей не сразу понял, что именно происходит. Всё ещё окружённый шумом толпы, он продолжал кивать, принимать подношения, чувствуя, как в теле нарастает напряжение – не ментальное, не эмоциональное, а физическое, глубинное, на уровне каждой прожжённой магией клетки.

Сначала он подумал, что это просто усталость, накопившаяся после множества боёв. Потом – что это остаточное дрожание меридианов от последнего, неосознанного выплеска силы. Но когда магические потоки в теле начали сбиваться с ритма, а сердце с каждым ударом словно отдавало вспышкой силы в живот, он понял:

“Неужели снова… Прорыв?”

И только сейчас, парень обратил внимание на то, что его ядро – скрытое, опечатанное, тщательно подавляемое через внутренние плетения и заглушающие печати – вспухло внутри, словно сжатая сфера света, которая больше не вмещала в себя накопленную энергию. Оно пульсировало, каждый раз отдаваясь тонкой, но несущей силу вибрацией, словно дремлющий вулкан, что вот-вот проснётся.

Андрей чуть качнулся, и только благодаря годам выучки в маскировке, не выдал ни боли, ни страха, ни тревоги. Только резко опустил глаза и незаметно сжал ладони в кулаки, пытаясь удержать всё внутри.

…………

Но Соль Хва, стоявшая у дальнего края поля, видимо всё же поймала едва заметное искажение его ауры. Она вздрогнула, чуть прищурилась, и тут же обратилась к старейшине-алхимику, что стоял рядом, тоже наблюдая за происходящим, с выражением довольства, от которого остался только намёк:

– Он вот-вот начнёт прорыв ядра. – Резко сказала она, кивнув в сторону Андрея. – Посмотрите на его ауру. Это не просто волнение.

Алхимик повернулся, его глаза в тот же миг расширились. Он увидел то, что не могли уловить обычные наблюдатели. Аура его ученика уже начала искривляться, струилась неровными волнами, а вокруг него образовывался едва заметный пульсирующий вихрь духовной энергии – как перед неминуемым прорывом.

– Прекрасные небеса… – Выдохнул он. – Он не продержится дольше получаса.

Он резко взмахнул рукавом, высвобождая магическое сообщение, и громко, как будто подчинённым рявкнул:

– Отвести его на Внутреннюю Площадку Перехода! Срочно! И приготовьте печати стабилизации!

Немедленно двое старших учеников из числа помощников алхимика вырвались из толпы и, пробираясь сквозь неё с помощью потоков мягкой магии, приблизились к Анду Рею. Один осторожно взял его за руку, второй – за плечо, и негромко, но настойчиво:

– Пойдём. Быстро. Ты начинаешь прорыв, и времени почти нет.

Парень молча кивнул, с трудом удерживая лицо спокойным, хотя в груди уже билось, как в колокол, ядро, стремясь пробиться наружу. Он сделал шаг – и вдруг сгорбился, задыхаясь от боли. Это была не физическая боль, а магическая перегрузка – ядро буквально требовало немедленного освобождения. Старый алхимик уже подошёл к нему сам, не скрывая тревоги, и, не церемонясь, вложил в ладонь парня две пилюли – густо пахнущие, ярко-зелёные, почти горячие от внутренней энергии.

– Прими. Сейчас же. – Приказным тоном сказал он. – Это укрепляющие пилюли. Без них ядро может треснуть прямо здесь и сейчас.

Андрей коротко кивнул своему наставнику. Проглотил обе пилюли – без воды, без размышлений. Через секунду тепло разлилось в теле, как жидкий металл, и магические меридианы начали стабилизироваться, хоть и с явным трудом. А среди собравшихся гостей и учеников уже вспыхнул глухой ропот, словно по толпе пробежал ветер.

– Он что, прямо сейчас?

– Так быстро? Это же невозможно…

– Да он и года не учился… как… как он может?

И только глава семьи Хваджон слегка усмехнулся. Он понял, что значит подобный прорыв. Такие вещи нельзя симулировать. Это уже был не просто талант. Это было врождённое нарушение всех устоев и ожиданий. Некоторые из старейшин Пяти Пиков Бессмертных резко нахмурились. Другие – нахлобучили свои капюшоны, чтобы скрыть выражение растерянных лиц.

Андрея тем временем почти на руках внесли в арку, ведущую вглубь храма, где находилась Площадка Перехода – место, окружённое многослойными печатями, подготовленное для тех, кто подходил к точке прорыва ядра.

Пока они шли, он прощупывал своё ядро изнутри, уже ощущая, как трансформация древней кости проникает глубже, с каждым витком медленно, но неотвратимо изменяя его тело. Меридианы становились гибче, прочнее, а ядро – гуще, ярче, живее. Его шаг был неровным. Дыхание сбилось. Но глаза… Глаза были холодны и сосредоточены.

“Я не просил этого. Но теперь – вы дали мне повод идти вперёд. Прорыв или смерть – всё равно. Я дойду до конца. Своего. Не вашего.”

За его спиной сотрясалась толпа, но он уже ничего не слышал. Внутри – звучало только сердце и пульс магического ядра, готового к взрыву.

А когда Андрей, шатаясь, переступил порог зала Перехода, его сопровождающие, даже не дождавшись, пока он встанет на ноги, буквально единым прыжком отскочили назад. Словно рядом с ним уже начинался взрыв – и в каком-то смысле это было правдой.

– Закрывайте печати! Все наружу! Быстро! – Гаркнул один из старших учеников, что сопровождал его. Тут же раздался лязг запечатывающихся створок. Тяжёлая каменная дверь с резными узорами глухо захлопнулась, разделяя Андрея с внешним миром. Внутри воцарилась глубокая тишина, нарушаемая лишь пульсирующим звоном энергии, что пробегала по его костям, венам, и меридианам. Свет в помещении, проникавший через верхние рассеянные щели в потолке, мерцал, словно сам воздух содрогался от силы, что была скована в его ядре. Андрей зашатался, и, стиснув зубы, медленно опустился на колени. Он понимал, что времени у него почти не осталось. Ещё немного – и вся энергия вырвется наружу, снесёт всё, что не успеет укрепиться.