Сергей, встав из-за стола, прошёлся по кабинету, его сапоги, стучали по паркету. Он вспомнил своё будущее — Испанская гражданская война, где республиканцы проиграли из-за нехватки оружия и разобщенности, и Абиссиния, павшая под итальянскими бомбами. Он знал, что СССР должен выйти из этой игры сильнее, но каждый шаг был минным полем. Он остановился, его взгляд впился в Судоплатова, он сказал:

— Готовьте маршруты через Персию и Турцию, даже если ненадёжно. И ещё — проверьте Кулондра. Я хочу знать всё — что пишет, кому, когда. И подготовьте отчёт для Политбюро. Мы не дадим французам и британцам задушить нас. Ясно?

— Так точно, товарищ Сталин. Но, товарищ Сталин, если французы начнут блокаду раньше, чем мы ожидаем, нам понадобится план на случай войны.

Сергей, вернувшись к столу, сел, его пальцы, сжатые в кулак, легли на папку. Он думал: «Война? Если французы и британцы начнут, мы не готовы. Но сдаваться нельзя. Испания — наш шанс показать силу, Абиссиния — плацдарм против Италии. Надо опередить их, найти пути, надавить на слабые места». Он ответил:

— Война? Если они начнут, мы будем драться. Но пока — готовьте обходные пути, документы, людей. Идите.

Судоплатов козырнув, вышел, его быстрые шаги затихли в коридоре. Сергей, оставшись один, посмотрел на карту мира, висящую на стене, где Испания, Абиссиния и Красное море были помечены красными флажками. Он думал: «Французы и британцы хотят нас истощить, но я знаю их игру. Мы найдём пути, мы выстоим. История не повторится». Он взял перо, и начал записывать свои мысли, думая и ища выход из положения. Он знал, что оказался в теле Сталина не случайно. Значит он должен найти выход. Как бы трудно ему не было.