Генерал Ито, высокий, с сединой на висках и глазами, полными холодной решимости, стоял у карты, его пальцы, сжимавшие бамбуковую указку, чертили линии вдоль китайской границы, от Шанхая до Пекина. Его лицо, покрытое глубокими морщинами, помнило годы сражений в Маньчжурии, а мундир, застёгнутый на все пуговицы, подчёркивал его авторитет. Голос, глубокий и властный, разрезал тишину:

— Господа, Китай — наш первый путь к величию. Чан Кайши слаб, его армия разлагается. Мы должны ударить в июле: захватить Шанхай, затем Пекин. Маньчжурия — это наш плацдарм на севере, но без юга мы не удержим империю.

Генерал Накамура, коренастый, с жёстким лицом и шрамом, пересекавшим щеку, нахмурился, его кулак сжал край карты, пальцы оставили вмятины на бумаге. Его глаза, тёмные и гневные, сверкали, а голос, резкий, дрожал от нетерпения:

— Ито, вы торопите нас, чтобы мы рухнули в пропасть. Шанхай — это ловушка. У нас не хватит войск, чтобы удержать его, пока Маньчжурия не укреплена. А СССР? Их дивизии на границе — это не слухи, а реальность. Вы готовы к войне на два фронта?

Ито, повернувшись к Накамуре, посмотрел на него, его указка замерла над картой:

— СССР занят внутренними проблемами, Накамура. Их армия не готова к удару. Мы захватим Шанхай за месяц, Пекин — за три. Ресурсы Китая дадут нам силу. Вы боитесь Советов больше, чем нужно.

Капитан Сато, адъютант Ито, переложил стопку документов:

— Генерал Ито, разведка подтверждает: китайские войска плохо вооружены, их артиллерия устарела. Но партизаны в Шанхае… они уже взрывают мосты. А американцы усиливают флот в Тихом океане. Санкции или вмешательство неизбежны.

Ито, бросив взгляд на Сато, кивнул, но его глаза сузились, выдавая раздражение:

— Американцы — торгаши, Сато. Они не полезут в войну из-за Китая. Но Германия… их Антикоминтерновский пакт — это наш общий щит против Советов. Они боятся удара с запада, поэтому о нас думают в последнюю очеред. Хирота, что вы скажете о Берлине?

Премьер-министр Хирота, сидевший во главе стола, в чёрном костюме, с лицом, лишённым эмоций, но с глазами, полными хитрости, откинулся в кресле. Его пальцы, тонкие и бледные, постукивали по столу, а голос, спокойный, разнёсся по залу:

— Германия задумала свою игру. Риббентроп, их посланник, требует, чтобы мы связали Советы в Маньчжурии, пока они готовят удар в Европе. Я не доверяю немцам — они играют за себя, а мы можем стать их пешками.

Накамура, стукнув кулаком по столу, так что чернильница подпрыгнула, прервал, его голос дрожал от гнева:

— Пешками? Хирота, вы это серьёзно? Немцы тянут нас в войну с СССР, а мы должны сосредоточиться на Китае! Советы — это спящий медведь, которого мы разбудим, если свяжемся с Берлином.

Масато, офицер Кэмпэйтай, худощавый, с холодными глазами и мундиром, застёгнутым на все пуговицы, вмешался, его голос был тихим, но зловещим:

— Генерал Накамура, вы забываете о врагах внутри. Кэмпэйтай перехватила сообщения: кто-то в Токио передаёт наши планы в Пекин. Даты наступления, маршруты в Шанхай. Если мы не найдём предателя, вторжение провалится.

Ито, повернувшись к Масато, нахмурился, его голос стал резче:

— Предатель? Масато, вы снова сеете панику. Назовите имена, или это пустые слова? Кэмпэйтай видит шпионов в каждом углу, но где доказательства?

Масато, не дрогнув, достал лист бумаги:

— Доказательства будут, генерал. Мы арестовали двух связных в порту Йокогамы. Они подтвердили: некто под псевдонимом «Ветер» знает о наших планах. Он в Токио, возможно, среди нас. Кэмпэйтай следит за каждым.

Тишина, тяжёлая, как гранит, накрыла зал, лишь тиканье часов и шорох ветра за окном нарушали её. Генералы переглянулись, их взгляды, полные подозрений, скользили по лицам. Нобуо, адъютант Накамуры, кашлянул и сказал:

— Господа, если мы подозреваем друг друга, то вторжение в Китай подождёт. СССР усиливает армию в Маньчжурии — пригнали три дивизии, танки, артиллерию. Если они ударят первыми, мы потеряем Маньчжурию.

Хирота, постучав пальцами по столу, заговорил:

— Нобуо, вы слишком категоричны. СССР — это конечно угроза, но вторичная. Китай — вот наш более легкий путь к огромным ресурсам. Мы ударим в июле, если будем готовы. Германия может прикрыть нас от Советов, но за определенную цену. Готовы ли мы её заплатить?

Накамура, встав, ткнул пальцем в карту, его голос дрожал от гнева и решимости:

— Цена? Хирота, я вижу кровь! Много крови! Наши солдаты погибнут, если мы свяжемся с немцами. Они хотят, чтобы мы ослабили СССР, а сами захватят Европу. Мы не их пешки!

Ито, шагнув к карте, ответил:

— Накамура, без риска нет победы. Китай — наш шанс. Шанхай, Пекин, Янцзы — это ресурсы для империи. Если мы не ударим, Советы или американцы опередят нас. Но шпионы… Масато, что у вас есть?

Масато, развернув лист, начал читать:

— Сообщение от «Ветра»: даты наступления — июль, численность — двести пятьдесят тысяч войск, маршруты через Шанхай и Тяньцзинь. Передано в Пекин через шифр. Кэмпэйтай нашла тайник в порту, но «Ветер» ускользнул. Информация конфиденциальная, значит источник приближен к Генштабу. Мы проверим каждого в этом зале.

Сато, побледнев, посмотрел на Масато, его голос дрожал, выдавая страх:

— Каждого? Масато, вы обвиняете нас? Это может быть кто угодно — даже ваш человек в Кэмпэйтай!

Масато, улыбнувшись краем губ, ответил:

— Мои люди чисты, Сато. Но кто-то знает больше, чем говорит. Кэмпэйтай найдёт его, даже если придётся обыскать весь Токио.

Хирота, подняв руку, прервал спор:

— Господа, хватит ссор. Мы стоим на пороге нового величия. Китай падёт, если мы будем едины. СССР, Германия, американцы — все ждут нашего шага. Масато, найдите «Ветра». Ито, Накамура, готовьте планы. Июль — это наш срок, к которому все должно быть готово.

Сергей сидел за столом, когда к нему зашел Павел Судоплатов. Его доклады, обычно приходили два раза в неделю, но в случае особой важности, Судоплатов знал, что Сталин всегда готов его принять.

Получив известия о взрыве португальских наёмников, Сергею было интересно узнать судьбу советского агента Рябинина. Сергей, отложив перо, сказал:

— Павел Анатольевич, начинайте ваш доклад. Что там с Ястребом случилось? Доложите всё, как есть.

Судоплатов открыл папку:

— Товарищ Сталин, Ястреб, Виктор Рябинин, успешно покинул Испанию. Он прибыл в Марсель три дня назад. Там он должен связаться с нашим человеком — французским рабочим на верфях, агентом ОГПУ. Тот укажет, с кем Рябинину встретиться в Париже.

Сергей, прищурившись, постучал пальцем по столу, звук эхом отразился в тишине кабинета, его взгляд впился в Судоплатова:

— Побег из Испании? Это не прогулка, Павел Анатольевич, особенно сейчас, когда там заправляют фалангисты. Кто помог Рябинину? И что за рабочий в Марселе? Имя, связи, надёжность?

Судоплатов, перелистнув страницу, ответил:

— Рябинин действовал по плану. В Испании его прикрывала республиканка, Луиза. Она организовала побег через порт в Барселоне. Рабочий в Марселе — наш агент, француз, Жан Лефевр. Он лоялен, проверен, работает на верфях, передаёт данные о судах. Рябинину он даст явку в Париже — там наш связной, но имени пока не раскрываем, для безопасности.

Сергей, наклонившись вперёд, сказал:

— Луиза? Испанская республиканка? И вы доверяете ей, Павел Анатольевич? А если она играет на две стороны? Кто поручится за её лояльность?

— Луиза доказала свою надежность, товарищ Сталин. Она уже передавала нам сведения о британских судах в Гибралтаре. Её главные мотивы — это борьба с фашистами и теми, кто им не препятствует. И она считает, что только наша страна реально хочет бороться против несправедливости. Она остаётся в Марселе, наблюдает за портом. Если же она предаст, мы узнаем первыми.

Сергей, встав из-за стола, медленно подошёл к окну, его шаги гулко звучали по паркету. Снег падал крупными хлопьями. Он заговорил: