- Ну всё, – спокойно сказал он. – Поднимайся, можешь уже сам ходить. Рана закрылась.

Валерий моргнул, будто не сразу поверил услышанному. Он попробовал осторожно пошевелиться – и вдруг понял, что боль исчезла. Словно её и не было.

"Неужели это чёрное зелье Косого настолько мощное?" – мелькнула мысль, от которой по спине пробежал холодок.

Когда Станислав Хромов вернулся в пещеру, он застал раненого, который с каким-то недоверием ощупывал свою уже затянувшуюся рану. На лице у того было написано полное изумление: ещё вчера он едва мог дышать от боли, а сегодня чувствовал себя так, будто неприятность обошла его стороной.

Хромов перевёл взгляд на Ярослава Косого.

- У тебя ещё осталось то чёрное лекарство? – спросил он, и голос его прозвучал непривычно серьёзно.

Запах влажного камня и прелых трав в пещере словно усилился, когда Косой, нахмурившись, обернулся. Он прекрасно понимал, какую цену имело это снадобье в пустоши: с ним человек мог встать на ноги после ранения, которое обычно считалось смертельным.

- Нет, – автоматически отрезал Ярослав.

Повисла короткая пауза. Только капли воды с потолка гулко падали в темноту.

- Я заплачу, – негромко произнёс Хромов, и в его тоне чувствовалась твёрдость.

Косой чуть прищурился, оценивая собеседника. Тот смотрел прямо и спокойно, будто вопрос шёл не о деньгах, а о жизни.

- В таком случае… немного есть, – нехотя признался Ярослав. Он бы не стал размениваться ради мелочи – в этих краях бумажные купюры мало чего стоили. Но с лекарством было всё иначе: оно могло решить судьбу любого из них.

И вдруг в голову Косого пришла мысль, холодная, как струйка, пробежавшая по позвоночнику:

- Постой… Разве у тебя не кончились деньги? – он наклонил голову, с подозрением глядя на Хромова.

Тот не отвёл взгляда.

- У тех троих при себе было немало, – ответил Станислав спокойно. – Я забрал их кошельки.

В пещере повисла тишина. Даже Людвиг Булавкин, сидевший в углу и делавший вид, что занят шнуровкой сапога, заметно дёрнул щекой.

Косой усмехнулся, но в улыбке не было веселья. Он уловил в голосе Хромова нечто новое – ту особую деловитость, что бывает у человека, готового идти до конца ради выживания. Деньги теперь пахли кровью. И это чувствовал каждый в пещере.

Ярослав Косой внезапно ощутил такую резкую, пронзительную боль, будто грудь ему разорвали изнутри – воздуха не хватало, дыхание сбивалось. Хомяк душил беспощадно! Сердце сжалось от досады. Как же он мог так глупо промахнуться?! Как мог забыть обыскать тела?! Такая нелепая, детская ошибка….

И только теперь до него дошло: Хромов, хитрюга, специально дождался утра, пока серый рассвет разогнал ночные тени, и лишь тогда вышел на улицу обшарить трупы. Осторожный, рассудительный – умел ждать. Видимо, понимал, что ночью нарваться на неприятности проще простого.

- Это вообще не твои деньги! – Ярослав сорвался на почти жалобный крик, в голосе звенело раздражение и обида. – Они по праву мои! Ты обязан поделиться хотя бы наполовину!

Хромов слегка нахмурился, явно что-то прикидывая, и после короткой паузы спокойно сказал:

- Мне здесь нужны деньги. Если готов отдать мне чёрное лекарство – получишь все сорок пять тысяч с лишним рублей.

Эти слова ударили Косого сильнее, чем нож. Сорок пять тысяч! Да тут почти сорок тысяч рублей лежало в карманах у той троицы! У Ярослава даже живот свело от злой, липкой боли – так было досадно.

"Он что, правда равнодушен к деньгам?" – мелькнула мысль, и в этой странной невозмутимости Хромова было что-то тревожное.

Стиснув зубы, Косой достал бутылочку с чёрным лекарством. Стекло было влажное от утреннего тумана, наполовину уже пустое – часть ушла на лечение раненого. Содержимое отдавало едким, приторным запахом, будто пережжённые травы перемешали с йодом. Ярослав протянул её Хромову:

- Деньги, пожалуйста, – произнёс он деловито.

Что поделать, лоханулся, так лоханулся.

- Вот, держи, – без лишних слов ответил Станислав и выложил на ладонь пачку купюр.

Для верности он даже вывернул карманы брюк наизнанку: ткань вывернулась серыми мешочками наружу, показав, что прятать там нечего.

Ярослав удовлетворённо кивнул, принимая пачку. Бумага была шершавой, местами влажноватой – видимо, купюры пролежали ночь на холоде. Хоть Косой и не знал Хромова близко, в его поступках всё же сквозила какая-то прямота, от которой становилось спокойнее.

Но едва пальцы сомкнулись на деньгах, в глубине его сознания раздался холодный, властный голос дворца:

"Обнаружено: у хозяина при себе сто одна тысяча рублей наличными. Разблокировать основные права на хранение?"

Ярослав замер, будто его окатили ледяной водой. В памяти всплыли все недавние сделки: раненый отдал ему шесть тысяч рублей за лечение, потом Любовь Синявина вручила целых пятьдесят тысяч за помощь, а теперь ещё почти сорок пять тысяч от Хромова. Всё вместе сложилось в пугающе крупную сумму – сто одна тысяча рублей.

Он стоял, ошарашенный. Раньше мечтал разблокировать тайные возможности дворца, гадал: может, нужны подвиги? квесты? выполнение испытаний? И вот – вся разгадка оказалась до обидного простой: нужны были деньги.

- Да вы издеваетесь…, – тихо выдохнул он, сжимая кулаки. – Виртуальный дворец, и что тебе вообще делать с деньгами?!

За всю свою жизнь Косой не держал в руках больше десяти тысяч. И вот сейчас, когда судьба вдруг свалила ему на голову состояние, дворец потребовал обратно всё до копейки. Всё снова закрутилось по кругу – будто сама жизнь издевалась, подбрасывая ему награду, чтобы тут же выдернуть её из рук.

У Косого не осталось выбора – деньги пришлось потратить. Он прекрасно понимал, что в пустоши возможность хранить припасы и вещи – не роскошь, а необходимость. Стиснув зубы так, что челюсть заныла, он мысленно обратился к дворцу, что жил у него в голове:

"Я покупаю!"

"Покупка прошла успешно. Вы разблокировали основные права на хранение."

В тот же миг в воображаемых покоях дворца со скрипом распахнулась новая дверь. Воздух завибрировал, и за ней обнаружилось крохотное помещение – не больше кубометра, как аккуратный ящик, встроенный прямо в стену.

"Да это ж чистое надувательство! – Ярослав зло скривился. – сто тысяч тысяч рублей за коморку размером с собачью будку! Что он там только что сказал? Ах да… основные права на хранение. То есть это всего лишь первая ступенька…"

Мысль тут же зацепилась: а если дальше – больше? Может, со временем это убогое пространство расширится, превратится сперва в кладовую, потом в комнату, а там, глядишь, и целый дом? Но сколько же еще придется вбухать в этот дворец? Сможет ли он вообще когда-нибудь скопить такие суммы?

Он тяжело вздохнул. Да, сто тысяч рублей – это, по сути, целое состояние, для него самого – точно рекорд. И всё же странное чувство горькой радости теплилось внутри: сегодняшний "урожай" был куда богаче всех прошлых вылазок вместе взятых.

Выйдя наружу, Ярослав остановился под кривой берёзкой. Дерево скрипело под ветром, и в воздухе пахло влажной древесной корой. Он сломал тонкую веточку, снял с неё шершавую кору и, оставив белый стебель, начал чистить зубы. Десны отозвались лёгкой болью, древесный сок оказался терпким и немного горьковатым на вкус, но свежесть сразу разлилась во рту. Умываться можно было и пропустить, но с зубами он не шутил – в пустоши малейшая боль может обернуться катастрофой.

И тут он заметил: неподалёку Станислав Хромов и Ярослава Журавлёва делали то же самое. Они тоже нашли ветки и старательно скребли зубы, глядя на него искоса. Ярослав едва не хмыкнул. Кажется, оба решили копировать каждое его движение.

Он молча наклонился, сорвал пригоршню листьев и засунул в карман. И, конечно, через мгновение Хромов и Журавлёва тоже потянулись к тому же дереву. Шуршание листвы раздалось в унисон, и каждый из них бережно уложил зелень в карманы.