Он отступил в сторону, мрачно нахохлившись, и в этот момент почувствовал, как на нём задержался пристальный взгляд.

Синявина, до того молчаливая, посмотрела на него прямо и спросила хрипловато:

- Косой, а ты чего не идёшь пить воду?

Ярослав заметил ее скептический взгляд. Было видно невооружённым глазом – Любовь ни капли не верила, что он способен на подобную щедрость.

Он ухмыльнулся уголком губ, чуть приподнял бровь и с показным спокойствием сказал:

- Я буду пить воду из бутылок.

Любовь едва не поперхнулась воздухом. На мгновение она и правда лишилась слов, а потом до неё дошло: Косой обладал редким талантом – выводить людей из себя так, что хотелось одновременно смеяться и придушить его.

Она не знала, что за этой вызывающей бравадой скрывалась холодная, тщательно продуманная логика. Ярослав прекрасно понимал: струйка воды, капающая из каменной трещины, едва ли утолит жажду всей группы. Станислав Хромов, будучи сверхом, мог бы хоть целыми вёдрами набирать воду – и никто слова поперёк не скажет. Но сам Косой – не сверх. Его положение шатко, и малейший неверный шаг мог обернуться бедой.

В кармане куртки у него всё ещё покоились две пластиковые бутылки. Их наличие уже вызывало завистливые взгляды. Но прятать их было глупо – рано или поздно все бы узнали. А в пустошах главный закон прост: не будь слишком жадным. И ещё один – сумей показать, что именно от тебя зависит жизнь всей группы.

Он мысленно прикинул: если сумеет заручиться поддержкой Хромова, пусть даже молчаливой, то его положение станет куда надёжнее.

Пещеру тем временем заполнил густой, спертый запах сырости, перемешанный с дымом от костра и кислым душком пота – словно вся группа медленно задыхалась внутри живого чрева горы. В этом душном мраке страх расползался, как плесень, цеплялся к каждому дыханию.

Любовь дрожала, хоть и пыталась держаться. Разговор с Косым был для неё спасением – хоть какой-то якорь в этом зыбком мраке. Его несуразные слова, местами глупые, местами колкие, но живые, отвлекали от паники лучше, чем любые уверения.

Когда он вдруг ляпнул про "детей в старости", Синявина моргнула, и все её страхи отодвинулись. Она даже не знала, что ответить – только немо уставилась на него, словно её разум поставил в голове одни многоточия.

Ярослав, заметив её реакцию, ухмыльнулся и, будто между делом, спросил:

- Ты знаешь, откуда у этих солдат сигареты? Ну не на Урале же они табак выращивают. Тут ведь ни климата, ни условий.

Любовь нахмурилась, глядя на него так, словно он только что спросил, почему солнце светит.

- Ты разве не в курсе? – удивилась она. – Старик Ван говорил, что тебя покровительствует Ланский. Как же ты не знаешь?

- При чём тут Ланский? – Ярослав искренне растерялся. Да, он получил от Левы Ланского баннер, но никаких близких связей с этим человеком у него не было.

Любовь вздохнула, как будто объясняет что-то ребёнку:

- Босс Ланский – представитель Консорциума Потанина в Крепости 334.

В пещере на секунду повисла тишина. Потрескивание костра показалось громче, чем обычно. Ярослав почувствовал, как где-то глубоко внутри у него холодеет – словно чьи-то невидимые пальцы обхватили его сердце.

- Как называется его должность в крепости? – спросил Ярослав Косой. Он ведь слышал чуть ли не каждый день, как старик Ван поминал имя босса Ланского, но только теперь понял, что на деле почти ничего о нём не знает.

- У этой должности и названия-то нет, – Любовь Синявина удивлённо взглянула на него, будто не веря, что можно быть настолько в стороне от дел. – Честно, похоже, ты и правда ничего не знаешь. Он держит под контролем несколько заводов: металлургию, производство воды, химические предприятия. Если тебе интересно, кто он по сути… ну, считай его бизнесменом.

- Но как бизнесмен может раздавать приказы в крепости? – Ярослав нахмурился, подбирая слова. Он ведь был уверен, что Ланский всего лишь вроде надзирателя или управленца.

- Им для этого вовсе не нужно занимать официальную должность, – устало пояснила Синявина. – Они – как небо над надзирателями. Пока всё спокойно – живут бок о бок. Но стоит запахнуть жареным – именно такой бизнесмен становится хозяином положения, именно он решает, как будет дальше.

- У него своя армия? – снова уточнил Косой, чуть помедлив.

Любовь кивнула, глядя на него прямо.

- Да. И эта армия в разы сильнее, чем любые частные отряды. Боевой контингент, который держит Консорциум в Крепости 334, – это за гранью твоего воображения. Они совсем не такие, как эти карманные дружины, которых ты видел.

У Ярослава внутри похолодело. Это значило, что в крепости существовало сразу два вида войск. Формально был надзиратель – но его власть держалась на бумаге, как декоративный штамп. Если он не сопротивлялся, Консорциум позволял ему жить в роскоши, но фактически превращал в марионетку.

- Но чего всё же не понимаю, – Ярослав задумчиво провёл пальцами по подбородку, – зачем им вообще держать этих надзирателей? Почему просто не подмять крепость под себя и самим не сесть в кресло управителя? Зачем тянуть за ниточки марионеток?

Любовь покачала головой и тихо произнесла:

- Потому что Консорциум Потанина – не единственная сила в этом мире.

Эти слова словно сложили в голове Ярослава недостающий кусок мозаики. Выходило, что контроль над десятками, а то и сотнями крепостей разделён между немногими организациями. Они не рубили друг друга в открытую, а скорее балансировали – то сговариваясь, то соперничая. Этот странный танец позволял им выкачивать ресурсы, не доводя дело до войны всех против всех.

- То есть… получается, – медленно проговорил он, – именно Консорциум Потанина поставляет сигареты в Крепость 334?

Слова повисли в воздухе. В пещере потрескивал костёр, и запах дыма тянулся в нос. Ярослав вдруг остро ощутил вкус табака на языке – будто уже знал, что ответ будет утвердительным.

- Все сигареты, что получают частные войска, везут сюда из других мест, организует это Консорциум Потанина. Ты ведь сам видел колонну грузовиков, – мягко, но внятно произнесла Любовь Синявина, глядя на огонь. – Их грузом были не продукты, не оружие, а именно сигареты. Так же дело обстоит и в других крепостях. Надзиратели прекрасно знают, что они всего лишь марионетки, но среди них всегда находятся люди, которые пытаются рвануться с поводка.

Ярослав Косой кивнул, слушая её вполуха, но каждая фраза оседала у него в голове тяжёлым камнем. Оценивать силу Консорциума по числу солдат было глупо – она пряталась совсем в другом, глубже, в нитях снабжения и власти. За этот день Любовь рассказала ему слишком многое, и всё это требовало времени, чтобы переварить.

- У меня есть последний вопрос, – произнёс он после паузы, проводя пальцами по колючей щетине на лице. – Почему ты выбрала таким человеком в менеджеры именно Булавкина?

Вопрос прозвучал жёстче, чем он рассчитывал. Косой сам удивился: ведь Любовь не производила впечатления слепой или наивной женщины.

Она чуть вздохнула и пожала плечами.

- Потому что он младший брат начальника отдела снабжения в крепости, – просто ответила она.

В пещере потрескивал костёр. Смола на сосновых поленьях шипела, брызгала искрами, пахло сладковато–горьким дымом.

Ярослав нахмурился. Он догадывался, какие рычаги скрывались за подобным назначением, но не имел точного представления, насколько далеко простиралась власть этого самого начальника снабжения.

Между ними повисла тишина. Только снаружи ветер гонял по скалам холодный вой, а в темноте далеко внизу шумела река, перекатывая камни.

Любовь посмотрела на Косого, потом отвела взгляд, словно решаясь на что-то.

- Ярослав… можешь ли ты помочь мне выбраться отсюда живой? – её голос чуть дрогнул. – У меня здесь, в пустошах, уже ничего не осталось. Я могу полагаться только на тебя и на Ярославу Журавлёву.