— Спасибо за рвение, — отрезал я, пытаясь сохранить дистанцию. — Но я спешу к своим людям. Покои подождут.

— Да они вот прям здесь! — воскликнула она, делая шаг назад и указывая на массивную дубовую дверь в конце короткого коридора. — Рядом! Совсем рядом! Пяти минут не займет! Уверена, с Вашими людьми все в порядке, их обихаживают как принцев! А вот Ваше будущее логово… — Она нарочито облизнула губы. — …оно того стоит! Прямо за этой дверью!

Любопытство пересилило осторожность. И усталость от ее навязчивости. Ладно уж, черт возьми. Посмотрю, что они там напридумывали. Хотя бы чтобы отвязаться.

— Ладно, — буркнул я. — Показывай. Быстро.

Ее лицо расплылось в торжествующей улыбке. Она лихо повернулась (ее «богатство» едва не сбило со стены факел), подбежала к двери и с церемонным жестом распахнула ее.

— Войдите, Ваша Светлость! Уверена, Вы будете… впечатлены!

Я шагнул через порог.

Первое, что ударило — масштаб. Комната была огромной. Огромной и мрачно-роскошной. Высокие стрельчатые окна с витражами, изображающими кровавые битвы змей с археоптериксами. Темные дубовые панели на стенах. Громадный камин, в котором могли бы сгореть три лошади разом. Потолок, теряющийся в полутьме, поддерживаемый каменными колоннами, обвитыми каменными же змеями. Пол — плиты темного мрамора, покрытые шкурами неведомых зверей. И в центре всего этого готического великолепия…

Кровать.

Нет, не кровать. Царское ложе. Подиум из черного дерева. Шатровый балдахин из тяжелого бархата цвета запекшейся крови. И само ложе… Боже. Оно было рассчитано минимум на шестерых. Широкое, могучее, с резными змеиными головами по углам. На нем спокойно мог устроить смотр своим войскам какой-нибудь древний король.

Вот тебе и "ложе", — пронеслось в голове с ледяной ясностью. — Расчет на моих пятерых будущих жен? Или на оргии? Аманда уже мысленно разложила всех по местам?

Я обернулся, чтобы спросить у служанки, в чьей воспаленной фантазии родился этот монстр… И замер.

Дверь с глухим, окончательным стуком захлопнулась. Щелкнул ключ в тяжелом замке.

Служанка стояла спиной к двери, опустив голову. Ее пышные плечи слегка дрожали. Когда она подняла лицо, на нем не было ни глуповатой наглости, ни сладкой лести. Была виноватая, жалкая скорбь.

— Простите, Ваша Светлость, — прошептала она, голос дрожал. — Мне… приказали.

Ледяная волна прокатилась по спине. Я медленно повернул голову назад, к необъятному ложу.

Из-за тяжелых складок кроватного балдахина выглянула пара глаз. Широко распахнутых. Изумрудно-зеленых. Глаз, в которых плясали знакомые безумие, похоть и торжество хищника.

Аманда.

Она выплыла из-за кровати, как змея из укрытия. На ней было что-то струящееся, полупрозрачное, цвета молодого яда, едва прикрывающее точеный стан и длинные ноги. Рыжие волосы были распущены по плечам огненным водопадом. На губах играла та самая сладкая, безумная улыбка.

— Сука, — выдохнул я, не в силах сдержать ярость и отвращение к собственной доверчивости. — Вот куда ты пропала без следа. Готовила ловушку.

Аманда сделала несколько шагов навстречу, ее движения были плавными, гипнотическими. Запах ее — тяжелый, дурманящий, как перезрелый персик — заполнил пространство.

— Ловушку, милый Лексик? — она захихикала, и звук был как шелест чешуи по сухим листьям. — Нет-нет! Я готовила… сюрприз. Самый лучший подарок для нашего нового Альфы. — Она обвела рукой огромную комнату, ее взгляд скользнул по гигантской кровати. — Твои будущие владения. И… — ее глаза сверкнули, — …первую пробу того, что тебя здесь ждет. Не хочу отставать от сестричек, знаешь ли? Виолетта с ее девичьими фантазиями… Амалия со своим внезапным обожанием… Пора и мне напомнить о себе!

Она была в двух шагах. Я почувствовал исходящее от нее тепло и опасность. Проклятье. Попался. Как последний лох. Из-за любопытства и навязчивой груди служанки. В голове пронеслось лишь одно, горькое и ясное: Доверять нельзя никому. Особенно — в этом проклятом змеином гнезде. А Аспид, наверное, уже катается от смеха где-то в своих иллюзиях.

— И что ты хочешь, Аманда? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, несмотря на адреналин, стучавший в висках. Ловушка захлопнулась, но сдаваться рано.

Она не ответила сразу. Вместо этого сделала шаг вперед и… совершила реверанс. Не просто поклон. Это был театральный, преувеличенно глубокий книксен, когда ее голова опустилась почти до колен, а округлости зада оказались на уровне моего пояса. Так низко, что я инстинктивно отпрянул — показалось, что она вот-вот клюнет меня в пах. Из-под полупрозрачной ткани платья открылся вид на кружевные подвязки и безупречную кожу бедер. Я резко отвел взгляд.

— Скромничаешь, Альфа? — прозвучал ее смешок снизу. Она выпрямилась с кошачьей грацией, и… в ее руках появилась бутылка.

Я моргнул. Бутылка. Огромная. Литров на три, не меньше. Массивное зеленое стекло, толстый слой пыли, старая восковая печать с эмблемой Аспида. Откуда?! — мелькнула паническая мысль. На ней же почти ничего нет! Этот струящийся хлам скрывает разве что ее наготу, но никак не трехлитровый булыжник! Нет! Стоп! Я не хочу знать, откуда она это вытащила!

— Я хотела сделать подарок тебе, — Аманда невинно захлопала длинными ресницами, прижимая бутылку к груди так, что стекло угрожающе впивалось в тонкую ткань. — На свадьбу. Попробуй. Тебе понравится. Это самое лучшее вино, которое мы делаем в Первом Городе. Оно настаивается пятьдесят лет в дубовых бочках подземелья. Вкус… божественный. Как первый поцелуй… или последний вздох. — Она протянула бутылку, ее зеленые глаза сияли ожиданием.

Подарок на свадьбу, которую она явно не одобряет. Отраву подсунула? — подумалось мгновенно. Но отказаться — значит показать страх. Или дать ей повод для новой истерики. Перстень на пальце был холоден. Сила Аспида дремала, но я чувствовал ее — она могла сжечь яд, если что. Надеялся.

— Благодарю, — сказал я, принимая бутылку. Она была неожиданно тяжелой, холодной. Пыль осыпалась на перчатки. — Щедро. Учту при составлении свадебного меню. Виолетта будет в восторге.

На лице Аманды на миг мелькнула гримаса при упоминании сестры, но тут же сменилась сладкой улыбкой.

— О, не откладывай на потом! — она сделала шаг ко мне, ее запах — переспелые фрукты и опасность — стал гуще. — А пока… почему бы не опробовать мягкость кровати? — Она кивнула на гигантское ложе. — Там очень-очень удобно… Я проверила. Лично. — Ее взгляд скользнул к служанке, которая стояла у двери, как приговоренная, и нервно сглотнула, заставляя свои "буфера" опасно колыхнуться. — Мы можем… показать?

Вот и настал момент истины, — подумал я. — Или оргия, или нож в спину. А может, и то, и другое.

— Спасибо за предложение, — ответил я с ледяной вежливостью, делая шаг назад к двери. — Но я уже задержался здесь дольше, чем планировал. Расписание забито более важными делами. Проверка моих людей, например. — Я посмотрел на Аманду, потом на перепуганную служанку. — Вы же сами можете проверить мягкость. Вдвоем. Или… уже проверяли? — добавил я с нарочитой невинностью.

Служанка ахнула и покраснела так, что ее щеки стали цвета спелого томата. Аманда же замерла, ее сладкая маска на миг сползла, обнажив ярость.

— Что?! — вырвалось у нее.

— Ну… Вы же сказали, что с ней часто проверяете кровати, — пожал я плечами, сохраняя невозмутимость. — Я не осуждаю. Ваше дело. Кто в нашем роде без греха? — Я повернулся к служанке. — Открой дверь, пожалуйста. Я спешу.

Аманда опомнилась. Ее лицо исказилось от бешенства и унижения.

— Лекс! Ты не так понял! Это не то, что ты подумал! Я… я имела в виду… — она заикалась, что было для нее неслыханно.

— Ничего страшного, — отмахнулся я, глядя на служанку. — Я адекватен. Все мы взрослые люди. Открывай.

Служанка метнула испуганный взгляд на Аманду, которая стояла, сжав кулаки, ее рыжие волосы казались настоящим пламенем гнева. Затем, с явной неохотой, девушка достала из складок своего платья массивный железный ключ. Рука ее дрожала, когда она вставляла его в замок. Щелчок прозвучал громко, как выстрел.