И вот, наконец, он предстал перед нами. Замок. Даже в руинах он был величественен и прекрасен в своем мрачном упадке. Он вздымался на холме, как корона скелета, его стены, хоть и порушенные, все еще поражали толщиной и искусной кладкой из темного, почти черного камня. Острые обломки башен, словно клыки, впивались в лиловое небо. Огромные стрельчатые окна, ныне пустые, когда-то, наверное, пропускали свет на роскошные залы. Лианы оплели его, как саван, но не смогли скрыть былого могущества.
— Вот это да… — пробормотал Артём, забыв на миг страх.
— Каменное чудовище, — хрипло добавил Григорий, щурясь на громаду. — И нам внутрь.
— Архитектура… позднеготическая с элементами… — начал было Марк, но получил в ответ убийственные взгляды и стиснул зубы, сжимая культю.
Мы подошли к гигантскому порталу. Массивные дубовые двери давно сгнили, оставив лишь железные петли, ржавые и скрюченные, торчащие из камня. Проход зиял черной пастью.
Я остановился на пороге, ощущая ледяное дыхание изнутри. Взгляд скользнул по спутникам: Григорий — боец, но изранен душевно; Марк — полувменяем и искалечен; Степан — сломлен страхом; Артём — юнец; только Клим казался собранным, его темные глаза зорко сканировали темноту.
— Это, конечно, глупо, — сказал я, нарушая тягостную тишину, — но дворец огромен. Бродить всем скопом — вечность потратим. И шанс пропустить ключ. Надо разделиться по двое. Так мы быстрее обыщем основные помещения. — Я посмотрел на Клима. Он кивнул почти незаметно. — Если кто нашел ключ или… встретил врага — орет как резаный. Чтобы другие знали, куда бежать или… чего избегать. Все согласны?
Григорий мрачно кивнул:
— Логично. Марк, ты со мной. Будешь ныть — привяжу к ближайшему столбу.
Степан и Артём переглянулись и неохотно сбились в кучку — слабые к слабым.
Мне достался Клим.
— На все час, не больше, — бросил я напоследок. — Потом встречаемся тут. Удачи.
Группы растворились в разных проходах огромного вестибюля, похожего на пещеру великана. Мы с Климом выбрали центральный, самый широкий коридор, уходящий вглубь замка. Воздух здесь был еще тяжелее, пахнул сыростью, пылью и… чем-то сладковато-приторным, как разложившаяся плоть. Свет лиловых окон едва пробивался, мы шли почти на ощупь, ступая по слою векового мусора.
Тишина давила. Чтобы ее разрядить, Клим неожиданно заговорил. Голос его был тихим, монотонным, но в нем сквозила какая-то странная напряженность.
— Знаешь, Лекс… — начал он, не глядя на меня. — За что меня сюда кинули? Официально — за долги. Купец-папаша разорился. Но реально… — Он сделал паузу. — Реально — за то, что не смог защитить. Сестру. Младшую. Напали… мерзавцы из конкурирующей гильдии. Я… опоздал. Всего на минуту. А потом… — Его голос дрогнул. — Потом я нашел их. И сделал… что сделал. Не по закону. По-свойски. Жестоко. Слишком жестоко, даже для Изнанки. Вот и продали сюда, в лапы Аспидовым, чтобы сгинул без следа. А я… — Он внезапно обернулся, его глаза в полумраке горели странным огнем. — Я думал, это шанс. Выжить. Стать кем-то. Сильным. Наследником, может… Должны же были оценить? Я сильный! Я выжил! Я…
Он замолчал, сглотнув. Его рассказ висел в воздухе — тягучий, полный боли и… какой-то нездоровой надежды. Я кивнул, не зная, что сказать. У каждого здесь был свой крест.
Мы шли дальше, спускаясь по полуразрушенной лестнице в подземелье. Воздух стал еще холоднее и затхлее. И вот, в конце низкого, сводчатого коридора, мы нашли его. Склеп. Или часовню внутри замка. Небольшое помещение. В центре — каменная плита, вероятно, алтарь или саркофаг. На ней — высеченная надпись, покрытая паутиной и пылью, но четкая:
"Nicht spreche mit mir ohne Erlaubnis."
("Не говори со мной без разрешения.")
Старый немецкий. 12 век? Почему-то смысл был мне кристально ясен, как будто кто-то прошептал перевод прямо в мозг. Жутковато.
В углу, у стены, сидел скелет. Облаченный в истлевший балахон, вероятно, служителя культа. На его иссохшей грудной клетке, на простой кожаной веревочке, висел ключ. Именно тот: витой, серебряный, старинный. Он тускло поблескивал в слабом свете, пробивавшемся из какого-то верхнего отверстия.
— Слишком… легко, — пробормотал я, охваченный внезапным холодным предчувствием. — Как на блюдечке.
Клим уже шагнул вперед. Его движения были резкими, целеустремленными. Он наклонился над скелетом, его рука потянулась к ключу.
— Клим, стой! — вырвалось у меня. — Может, ловушка…
Но он уже сорвал ключ с шеи скелета. Кости тихо шевельнулись и рассыпались в пыль. Клим выпрямился, сжимая драгоценный металл в кулаке. Он повернулся ко мне. Его лицо в полумраке было искажено. Не торжеством. Не радостью. А какой-то… безумной яростью и болью.
— Лекс… — прошипел он. Голос был чужим.
Я не успел среагировать. Он со всей дури, как молотом, ударил меня кулаком в челюсть. Удар был страшный, от тренированной руки. Я полетел назад, ударившись спиной о стену, мир поплыл, в ушах зазвенело. Кровь теплой струйкой потекла из разбитой губы.
— Ты… сука… — я попытался встать, но мир качался. — Что… что с тобой?! Ты крышей поехал?!
Клим стоял надо мной, дыша как загнанный зверь. В его глазах плясал безумный огонь. Он сжимал ключ так, что костяшки побелели.
— Я тебя видел! — выкрикнул он, срываясь на визг. — Той ночью! Ты… ты убегал со Старшей! С стражницей! Она… она смеялась?! Ты… ты лапал ее! Да?! ТРАХАЛ?! СУКА, ОТВЕЧАЙ! ТРАХАЛ ЕЕ?! МОЮ НАДЕЖДУ И СЧАСТЬЕ?!
Он говорил бессвязно, слюна брызгала изо рта. Ревность? Мания? Шепот леса наконец добрался до него?
— Клим, ты бредишь! — я попытался встать, опираясь о стену. — Я не… это не так! Она меня чуть не убила за то…успокойся уже в конец!
— ВРУН! — заорал он, делая шаг ко мне. — Я ВИДЕЛ! Ты… ты все забрал! Ее внимание! Шанс! Она смотрела на тебя, а на меня — как на грязь! Наследство… Силу… Все должно было быть МОИМ! — Он зарыдал, но тут же выпрямился, лицо исказила решимость. — Моим… — Он посмотрел на ключ в своей руке, потом на меня. В его глазах мелькнуло что-то похожее на жалость, но оно тут же погасло. — Прости, Лекс… — прошептал он, и в этом шепоте не было ни капли сожаления. — Но я стану наследником. Род Аспидовых будет моим. А для этого… ты должен умереть. Сейчас.
Он бросил ключ на пол у своих ног и выхватил нож. Лезвие блеснуло в полумраке склепа. Он приготовился к прыжку. В его глазах горел холодный, расчетливый убийственный огонь. Безумие схлынуло, осталась только хищная решимость устранить конкурента.
Я был на полу, оглушенный ударом, с разбитой губой, без оружия наготове. А передо мной стоял бывший товарищ, сильный, быстрый, смертоносный, с ножом в руке и ключом к власти Аспидовых у ног. Тишина склепа взорвалась не шепотом, а предсмертным хрипом моих шансов.
Голос Тотемного Аспида ворвался в мою голову внезапно, как ледяная игла, пронзая боль и шум крови:
СССссс… Смотри на него, смертный. Кровожадный. Решимый. А ты думал — вы друзья? Ты думал, я оставил вас в живых просто так? Все они имеют шансы. Шансы убить, предать, возвыситься… И Клим… о, Клим готов сделать решительный ход. Что же ты предпримешь? А? Позволишь ему зарезать тебя, как ягненка? Или покажешь зубы?..
Голос был полон ядовитого любопытства и насмешки. Он отвлекал, парализовал на миг. И этого мига Климу хватило.
— УМРИ! — закричал он, и нож в его руке сверкнул дугой, направленной прямо в мое горло.
Инстинкт сработал раньше мысли. Я рванулся вбок, падая на колени. Лезвие просвистело в сантиметре от уха, ударив в каменный пол, высекая искры. Боль от удара о камни пронзила колено, но адреналин заглушил ее. Я попытался вскочить, но Клим был быстрее. Его нога врезалась мне в бок, туда, где уже ныли синяки от Виолетты. Воздух вырвался из легких со стоном.
Я покатился по пыльному полу, пытаясь отползти. Клим навис, как грозовая туча, нож снова в руке. Его глаза горели холодной, расчетливой яростью. Никакого безумия. Только решимость убить.
