— Оно там, в самом конце, — заверила я.

— Ага... вижу. Значит, вы хотите попасть в исследовательский центр? — уточнила Елена Викторовна. — В предварительной заявке вы указывали это направление. Смотрю, мнение не поменяли.

— Да, — отозвалась я. — Мне кажется, это очень увлекательно. В прошлом году я записалась в клинику восстановительной терапии... Оказалось, это немного не мое. Слишком уж я впечатлительная.

— Ну что ж, — пожала плечами Миронова. — В центре тоже много полезного и любопытного. Специалисты занимаются сбором данных и проведением исследований, связанных с межвидовыми отношениями.

— Это мне как раз интересно, — вклинилась я.

— Например, изучают особенности и психологические аспекты поиска истинных, проблемы межвидовых коммуникаций и влияния гормонального фона на поступки, — объяснила Елена Викторовна. — А еще проводят семинары и тренинги по улучшению контактов между альфами и омегами, управлению эмоциями и стрессом, вопросам поведения в период гона.

— Ага, я читала на сайте.

— Отлично, — сказала Миронова. — Ваша практика начнется сразу после окончания экзаменов, то есть ориентировочно через неделю. Пока у вас будет возможность ознакомиться с инструкциями, оформить документы и познакомиться с вашим наставником.

— Что за наставник? — удивленно спросила я. — В том году у меня не было никакого наставника.

— В прошлом году вы проходили практику группой, так?

— Да, — недоуменно проговорила я, все еще не улавливая, к чему ведет Елена Викторовна.

— На втором и третьем курсах принята другая методика. Практика ведется в индивидуальном порядке. Каждому студенту назначается наставник с четвертого или пятого курса. Когда вы сами перейдете на старшие курсы, вам также поручат подопечных. Стало понятнее?

— Спасибо, ясно, — поблагодарила я. — А кто будет моим наставником?

— Имя вашего наставника я сообщу позднее, — произнесла Миронова. — Сначала вам необходимо пройти целевой медицинский осмотр, а затем подойти сюда, чтобы оформить договор о прохождении практики, подписать соглашение о соблюдении режима конфиденциальности и мер безопасности.

Действительно, дел предстояло немало. Но экзамен по общей психологии ожидался послезавтра, и терять драгоценное время совсем не улыбалось. День стремительно таял, и надо было успеть еще проштудировать материал, чтобы не провалиться.

— Можно я выполню это на днях? — осторожно поинтересовалась я, хотя понимала, что лучше не затягивать.

— Желательно сегодня, — строго ответила Миронова. — Это и так крайний срок. И еще — важное предупреждение.

Я насторожилась.

— Помните о конфиденциальности, — подчеркнула Елена Викторовна. — Информация, которую вы получите в ходе практики, носит личный характер. Вы будете подписывать соответствующие документы, но я еще раз повторяю на всякий случай.

— Само собой, — заверила я.

— Следует учесть, что в исследовательском центре применяются экспериментальные препараты и методики, — добавила Миронова. — Некоторые из них находятся на этапе клинических испытаний, поэтому вероятны нестандартные ситуации. Вы можете поучаствовать в исследованиях, испытать новые технологии и подходы.

— Ладно, а теперь я могу идти, получается? — спросила я. Было понятно, что придется сменить планы и отправиться на медосмотр, чтобы гарантированно успеть все осуществить до конца дня.

— Еще нужно заполнить анкету. Вопросы о привычках, здоровье, аллергиях. Если хотите, сделайте это сейчас, чтобы не откладывать на потом.

С документами вечно так: обязательно появляется что-то неожиданное в самый последний момент. Я взяла бланк и и приступила к заполнению. Вопросы были стандартные, ничего особенного — возраст, рост, вес, паспортные данные, медицинские показания, наличие хронических заболеваний.

Увлекшись, я не сразу обнаружила, как открылась дверь кабинета. Только ощутила, как будто дыхание перехватило, а сердце вдруг замерло, а потом забилось с утроенной силой.

Подняла глаза — и оторопела.

На пороге стоял высокий широкоплечий альфа. Он смотрел на меня, не отводя взгляда, а я в ответ не могла отвести глаз от него. Я раньше не встречала этого альфу, но интуитивно поняла: оглушающее меня чувство не было обычным влечением. Оно было знакомым, ярким, горячим и одновременно болезненно острым. Такие же ощущения я испытывала в тот вечер в баре.

Но это был другой альфа.

Я плохо разглядела лицо моего спасителя, однако точно знала, что это не он. Вошедший был блондином, не таким крупным и грубоватым. Одетым скорее модно, чем брутально. Но таким же цепляющим, прожигающим взглядом насквозь.

Я застыла, рассматривая его, пытаясь прийти в себя и осмыслить происходящее. Как такое возможно? Почему этот альфа не тот, кого я уже видела? Может, я сошла с ума? Или же это мой настоящий истинный, а те чувства в баре — просто ошибка?

Но прежде чем я что-то решила, блондин поздоровался с кем-то позади меня.

— А вот как раз и познакомитесь, — услышала я довольный голос Елены Викторовны. — Матвей, это ваша подопечная — Оливия Колесникова. Оливия, ваш наставник — Матвей Леонов.

Не собирался я быть чьим-то наставником в исследовательском центре. Еще в марте подавал заявку на практику в лабораторию, изучающую невинность и ее влияние на поиск и устойчивость истинных пар.

И почему-то никто, блядь, не почесался меня уведомить, что они решили брать в эту группу исключительно омег. Якобы тема такая... специфическая.

Между прочим, я тоже того... эксперт по невинным омежкам. У меня много их было. Не то чтобы специально — просто так вышло. Но говорить этого я, понятное дело, не стал. Хуй с ними.

И вот неприятный сюрприз: буквально на днях узнал, что меня определили в центр. И поручили заниматься унылыми вещами: изучение психологии поиска партнеров, поведенческих стратегий, проблем межвидового общения, воздействие гормонов на принятие решений... Одно перечисление навевало зевоту.

Я, как обычно, забил и оставил все на последний момент. Вот и отправился в административный корпус, чтобы оформить доки, прямо накануне дедлайна. Но когда дверь открыл — мне резко оказалось не до бумаг.

Это была моя истинная.

Маленькая — первокурсница, наверное. Длинные волосы, худи, джинсы широкие — все по моде. Но это я уже потом вспомнил в деталях. Сидела на краешке стула и растерянно на меня глядела. Столько невинности и детской чистоты было в этом ее взгляде. Вытаращила на меня свои огромные глаза — и замерла. Картина маслом.

Воздуха вдруг стало катастрофически мало, будто вакуумный насос откачал весь кислород из легких. Меня начало трясти, виски запульсировали, нервы натянулись струной. Особенно член был готов рваться в бой.

Сперва я подумал, что забыл принять подавляющие препараты, и меня накрывает перед гоном. Но тут же понял: причина другая. Дело было не в гормонах, а в ней.

Вообще, странно все это ощущалось. Такого прежде не было. Время остановилось. Весь кабинет с его мебелью, Мироновой и кипой бумаг исчез, растворился: остались лишь мы двое.

Не знаю, как сумел выйти из этого транса, вернуться в реальный мир. Очнулся, на автомате поздоровался, увидев улыбающееся лицо Елены Викторовны. Потом услышал ее слова:

— А вот как раз и познакомитесь, — жизнерадостность Мироновой была как-то некстати. — Матвей, это ваша подопечная — Оливия Колесникова. Оливия, ваш наставник — Матвей Леонов.

Чего, бля?

Жизнь иногда умеет удивлять.

Вот только было бы неплохо оказаться к этому хотя бы минимально готовым. А не стоять, как дебил, изображая столб и с трудом выдавливая из себя банальное:

— Привет.

Когда на самом деле захотелось утащить ее в свою комнату. Стащить с нее эти джинсы, толстовку — нихуя ж не видно под ними. Узнать, какое на ней белье. Содрать и его. И дышать ею, любить несколько часов подряд во всех позах. Как она пахнет, интересно? Точно чем-то сладким...