— Тише, ты чего орёшь? Люди же кругом, — процедила Рейн и ткнула меня локтем.

Щелчок. Замок повернулся, и дверь приоткрылась. Я тут же ввалился внутрь, оттолкнув мужика.

Сенатор оказался мужчиной лет пятидесяти. Дорогой костюм, гладко выбритое лицо, тёмные глаза, пара морщин… и свежий синяк под глазом. Рейн вошла следом, и Флин тут же запер за нами дверь.

— Ну и зачем ты пришёл? Я почти закончила, — Алиса вышла из-за колонны.

— Какого чёрта ты не появлялась?! — взорвался я.

— Ну слушай, я втиралась в доверие. Сперва к тому академику, вытащила нужное, теперь вот этот. Правда, он посложнее оказался, но уже почти раскололся, — спокойно ответила она.

— Слушай, мужик, забери свою психованную подружку и убирайтесь отсюда к чёрту! — Флин подошёл ко мне вплотную и схватил за одежду.

— Ну не начинай. Мы же хорошо общались, тебе даже нравилось, — усмехнулась Алиса, подходя ближе.

— Да ты больная! Она вывернула мне пальцы, пытала, сказала, что если я только попытаюсь выйти из дома, отрежет мне… да я даже повторять не хочу! — глаза Флина метались в панике.

— Простите, сенатор, — спокойно сказала Рейн, — но этим людям нужна информация. И вам лучше просто всё рассказать.

— Причём чем быстрее — тем лучше, — я снял капюшон и тканевую маску с лица.

Когда его взгляд наткнулся на моё лицо, Флин побледнел. Он понял, кто перед ним. Понял, что стоит враг столицы, по версии генерала — опаснейший преступник. Его пальцы разжались, он отступил — но позади была Рейн, а с боку — Алиса. Бежать было некуда, и он это осознал.

— Мне надо выпить… — пробормотал он и пошёл в сторону одной из комнат. Мы, разумеется, двинулись следом.

Это оказалось чем-то вроде переговорной. Просторная комната: два дивана напротив друг друга, между ними столик, по углам — стопки бумаг, бутылки. Возле одной из стен — книжный шкаф, рядом — стеллаж с алкоголем. В другой стене встроен камин, в нём потрескивал огонь.

Флин выбрал бутылку, глубоко вздохнул и налил себе полный стакан золотистой жидкости. Предложил и нам — мы отказались.

— Ну как хотите. Напиток отличный, выдержка — почти сорок лет, — сказал он, опускаясь в кресло.

Мы сели напротив. Несколько минут никто не говорил, кроме камина.

— Сенатор, генерал явно оказывает на вас давление. Или, по крайней мере, вы недовольны тем, что происходит в столице, — первой заговорила Рейн.

— Даже если и так… Мне не важна моя жизнь. Главное, чтобы моя жена и дочь были в порядке. Сейчас они в другом городе. Здесь, как вы понимаете, слишком опасно, — Флин говорил глухо, словно выжимая из себя каждое слово.

— Думаете, если генерал займёт трон, он не поведёт ту же политику по всему королевству? — спросил я.

— Я говорила ему это, но он даже слушать отказывается, — подхватила Алиса.

— Она права. У меня есть кое-какие сведения о генерале. Но какие у меня гарантии, что вы сумеете их использовать? Если вы провалитесь то, как только всплывёт, что я вам что-то сообщил, меня уберут. Быстро. Как и мою семью.

Он не был готов идти на сотрудничество. По крайней мере, не без весомого аргумента.

— Вы же понимаете, что гарантий никто не даст. Но, может, у вас есть предложение? Вы ведь не глупый человек, — спокойно сказала Рейн.

Флин поставил стакан на стол и откинулся на спинку дивана. Он обдумывал, взвешивал. Мы ждали.

— У меня есть деньги и много. Я откладывал их на чёрный день. Вы доставите их моей семье. Как именно — меня не волнует. Адрес я дам и кроме того, помогу вам покинуть город и попасть в другой… но не всем. Это должна сделать конкретно ты. — Флин кивнул в сторону Рейн.

— Почему именно она? — спросил я.

— А ты в зеркало давно смотрелся? Твоя рожа на каждом плакате. Стоит кому-то заглянуть под шлем — маску — да плевать, хоть в глаза взглянут. У тебя будут документы от моего имени. Представляешь, чем всё закончится? К тому же, уверен — ни у тебя, ни у твоей безумной подружки при себе нет документов личности. И никогда не было. А мне нужно, чтобы кто-то вывел вас из города живыми. С ней это хотя бы возможно.

— И всё? Просто доставить деньги? — уточнила Алиса.

— Сведения, которые я вам передам, известны только мне. Меня всё равно убьют. Пытками... будут сдирать кожу, ломать пальцы, поджаривать — генерал умеет растягивать смерть. Но с этими деньгами я передам не только адрес, но и поручение моим людям, проверенным. Они помогут моей семье сменить фамилию, получить новые документы. Связи у меня остались. Да, подделка документов — дело почти невозможное, но я нашёл тех, кто может сделать всё «официально». И останется последняя просьба. К тебе. — Он посмотрел прямо в глаза.

— И что же это? — спросил я.

— Я вижу людей насквозь. И не скажу, что ты не человек слова. Поэтому уверен — поручение по спасению моей семьи вы выполните. Но я не хочу, чтобы они узнали, как я умер. Не хочу, чтобы представляли, как меня били, как ломали, как я кричал. Это разорвёт им сердца. Поэтому после того, как получишь от меня сведения о генерале… ты убьёшь меня. Ты. И только ты. Уверен, твоя подружка не дрогнет — но именно ты должен это сделать. Чтобы груз ответственности за мою семью лёг на твои плечи. Это единственный вариант, при котором я соглашаюсь помочь.

— Да ты спятил, мужик! — я резко встал.

— Не будь идиотом — ты же сам понимаешь, что мне конец. Что бы я ни сделал — конец. Не выдам вам сведения — твоя подруга убьёт меня. Выдам — и вы согласитесь на моё условие — я труп. Не вы убьёте, так генерал снимет с меня кожу заживо. Ты просто не хочешь это признать, но всё уже решено.

— Тогда почему именно я должен оборвать твою жизнь? — я подошёл к камину. Пламя трещало, бросая тени по полу.

— Потому что я вижу, что внутри тебя закипает. Злость. Гнев. Это у тебя в глазах. Я хочу быть тем камушком, который обрушит твою стену человечности. Потому что знаю — за ней будет только пепел. И этот пепел накроет генерала и всё его чёртово королевство. Я хочу, чтобы они все почувствовали ту боль, которую пережил я.

— Что такого сделала тебе генерал, что ты всей душой возненавидел королевство? — я не оборачивался. Просто смотрел в огонь

— У меня был сын… хотя нет — он ещё жив. Генерал призвал его в армию, промыл ему мозги. Выставил меня тираном, дураком, предателем. Подсунул липовые документы, будто я замешан в коррупции и заговора. И знаешь что? Сын поверил. Отказался от семьи. Не просто отказался — когда видит меня издалека, переходит улицу. Не здоровается. Не смотрит в глаза. А теперь он — уважаемый офицер. Один из доверенных лиц генерала. Постоянно при нём. Моя смерть станет для него последним ударом. Может, он поймёт, до чего довёл отца. Может, вернётся. Защитит мать. Сестру.

Флин допил остатки в стакане, не дрогнув ни в слове.

Я всё больше убеждался, что генерал — не человек. Он — чистое зло. Безликое, хищное, способное проникать куда угодно, вербовать кого угодно. Я не понимал, как один человек может породить такую систему… но знал, пока он у власти, я не соберу всё, что нужно для устройства лича.

Сначала я должен сломать генерала. Заставить людей увидеть правду. Потом — рассказать им о мире за стенами.

А дальше пусть решают сами. Что будет с этим королевством — мне плевать.

— Идёт. Мы сделаем, о чём ты просишь. А теперь — сведения. — Я вернулся на диван.

Флин начал подробно описывать Рейн её задачу.

После этого он переключил внимание на меня — начал рассказывать детали, сокровенные тайны, всё, что знал о генерале. Когда я спросил, где доказательства, он поднялся с дивана и повёл нас по особняку. В одной из комнат передал Рейн документы. В них были прямые улики, доказывающие, что генерал — глава культа Апостолов.

На первый взгляд — мелочи, но собранные вместе, они могли подорвать его авторитет как будущего лидера всего королевства.

— А теперь главное, — сказал Флин и бросил на стол толстую, потрёпанную папку.

— Что это? Имена, фамилии, даты? — уточнила Рейн, начиная листать страницы.