Наступил нужный вечер. Всё было подготовлено. Я сидел в коробке, как мышь в норе. Места достаточно, коробка большая — уборщиц много, а площадь штаба огромная, химии требуется много.

— Привет, красотки, — услышал я снаружи. Солдаты облизывались при виде девушек.

К счастью, их взгляды были устремлены на формы, а не на содержимое коробок. Меня затащили в подсобку. Одна из девушек стукнула по крышке — сигнал, что можно выбираться.

Подсобка оказалась тесной, несколько шкафчиков с тряпками, ведра, швабры. Я спрятался сбоку от двери — она открывается внутрь, так что кто бы ни зашел, я буду вне поля зрения.

Прождал часа два. Ноги начали затекать. И наконец — хихиканье и шаги.

— Пойдём со мной, — женский голос звучал притворно игриво.

— Оу, ну давай, повеселимся! — подхватил мужской.

Дверь распахнулась. Они влетели в комнату. Солдат был увлечён — лапал девушку с напором, как зверь. Шлем держал в руке, стремясь прижаться лицом к её коже. По выражению девушки было видно — удовольствия она не получала.

Пора было это заканчивать.

— Броня, — прошептал я.

Руки покрылись чешуёй. Подсобка закрыта. Удар в затылок — короткий, точный, кулаком, покрытым чешуей. Солдат рухнул без звука.

Девушка испуганно округлила глаза, увидев мои руки, но не проронила ни слова.

— Верёвка есть? — спросил я.

— В том ведре, — она указала. Подала мне. Поняв, что нужно делать, помогла связать мерзавца.

— Сюда часто ходят солдаты? — уточнил я.

— В подсобку? Нет, конечно. Что им тут делать? — ответила она.

— Как минимум — то, что он собирался делать с тобой.

— Не переживай. Эти уроды вешают перчатку на ручку — чтобы другие знали, что комната "занята". Я сделаю так же. А если очнётся — огрею чем-нибудь. С большим удовольствием, — сказала она с холодной решимостью.

Отлично, я переоделся. Свою одежду убрал в ящик. Надеюсь, у девушки не будет проблем, когда он очнётся — явно что-то заподозрит. Особенно оказавшись без одежды. Проще было бы убить его. Но что-то внутри меня не дало это сделать. Может, остатки человечности. Хотя мне кажется, её во мне с каждым днём всё меньше.

Я шёл по коридорам. Никто не обращал на меня внимания — форма солдата, шлем. Да, я мог бы использовать форму армии, в которой мы входили в город с Алисой, но теперь понял, почему не стоит — цвета и эмблемы отличались. Эти, в штабе, — элита. Теперь и я часть их.

Кабинет генерала — на последнем этаже, в самом дальнем углу. Но на этаже меня ждал сюрприз. Кабинет открыт. Изнутри — два голоса.

Похоже, придётся их убить. Надеюсь, справлюсь быстро. У солдата, с которого я снял броню, был меч. Главное — не шуметь. Я сжал рукоять, но не обнажил клинок. Просто вошёл.

Внутри — два стражника. Один устроился в кресле генерала, второй разглядывал бумаги и безделушки. По их лицам было понятно — они явно не должны были здесь находиться.

Завидев меня, оба замерли. Глаза расширились от ужаса.

Сейчас начнётся.

— Кк… Кка… Ккапитан! Простите! — солдат вскочил с кресла и вытянулся по стойке.

Второй тоже замер, как вкопанный.

На их лицах застыл панический ужас. Что, чёрт побери они во мне увидели?

И тут меня осенило. Мозг снова начал работать на пределе, быстрее, чем прежде. Я бросил взгляд на своё плечо — три звезды. У них — по одной. Моя форма чуть темнее, ткань плотнее, рукоять меча украшена металлической гравировкой. Элитная. Выше по званию. Выше них.

Вот же... значит, тот, кого я вырубил в подсобке — капитан. Эти двое решили, что я один из начальства. И теперь стоят как вкопанные, ждут, когда я начну орать. Но если заговорю — всё, конец. Голос выдаст.

Я сделал шаг в сторону, освобождая проход из кабинета, и медленно, с показной грубостью, указал пальцем на выход. Не отводя взгляда, словно сдерживаю ярость. Это сработало. Солдаты, опустив головы, забормотали извинения и вылетели в коридор.

— Нам конец… до конца службы казармы драить будем… — бормотал один, исчезая за поворотом.

Я дождался, пока их шаги стихнут на лестнице, и запер дверь. Только теперь выдохнул.

Уборщицы рассказали, что потайное помещение находится за книжным шкафом. Чтобы открыть, нужно поднять тяжёлую статуэтку с полки — она недалеко, в небольшом углублении у стены. Её сложно не заметить.

Я нашёл её. Металл и камень.... тяжёлая. Поднял и сработал механизм, полка зашевелилась, что-то щёлкнуло, шкаф со скрипом отодвинулся. За ним — проход.

Тайная комната генерала.

Кресло, обитое бархатом, возвышалось посреди каменного круга. Вокруг него — держатели с факелами. Я зажёг их от настольной лампы, стоявшей в кабинете. Пламя осветило полости в стенах, полки, архивы. Свитки, книги, личные заметки. Всё пахло пылью, старым воском и тайнами, которые лучше бы не знать.

Я бросился к документам. Поспешно перерывал содержимое, натыкался на чертежи, протоколы, какие-то журналы, записи на непонятном мне языке. Наконец, нашёл серую папку. Прочитал первую страницу — то, что нужно. Брат судьи. Всё здесь, компромат, который Рейн просила. Улики, которых хватит, чтобы снести генерала.

Я сунул папку под броню. Затушил факелы. Сложно, но рядом ваза с водой — цветы, как всегда, у властных типов. Полил пламя, вернул статуэтку. Шкаф встал на место. Всё. Чисто.

Уже собирался уходить, когда в коридоре показалась она — одна из уборщиц. Бежала, запыхавшаяся, с расширенными зрачками.

— Что случилось? — мы встретились взглядами, и я понял, что она ищет меня.

— Ты... это ты? — спросила она, едва отдышавшись.

— Да. Что произошло?

— Они раскрыты... тело нашли в подсобке... Ты должен бежать!

— Что значит "тело" ? Он был живой! Связан!

— Она разозлилась... перерезала ему горло... в подсобку зашёл другой солдат… её схватили… Они знают, что был кто-то ещё. Ищут тебя!

Я молча выругался. Всё пошло не так. Надо уходить. Срочно.

Она затащила меня в одну из комнат — спальня офицеров, судя по виду — и распахнула окно.

— Третий этаж, внизу плитка. Куда я?.. — начал я, но услышал шаги. Кто-то мчался по коридору.

— Вылезай! Лезь на крышу! Потом прыгай на соседнюю — там справишься! — зашептала она.

— Но расстояние... я же не...

Поздно. Голоса были слишком близко.

Я выбрался в окно. Черепица шаталась под ногами, но выдержала. Шёл, пригибаясь, стараясь не шуметь. Конец крыши. Соседняя — метрах в четырёх. Слишком далеко.

Снял броню, оставил там же. Остался в одной тонкой рубашке и штанах, снял сапоги. Легче — но не достаточно. В руках компромат, который может уничтожить генерала. А я зажат... Назад нельзя..

Думай, Кай… думай…

И в этот момент что-то щёлкнуло. Не в голове — в груди. Я почувствовал пульс... он замедлялся. Каждое биение становилось всё реже, будто сердце устало. Дыхание замедлилось, потяжелело, словно воздух вдруг стал густым. Обзор сужался, как будто ночь, и без того тёмная, начала заглатывать всё вокруг.

Я глянул на руки. На предплечьях начали вздуваться вены, как будто под кожей что-то начинало жить своей жизнью. В ногах — то же самое. И с каждым ударом сердца боль усиливалась. Будто кто-то сжимал мои кости, сухожилия, мышцы — и не отпускал. Невыносимо.

А потом… всё изменилось.

Картинка в глазах расширилась резко, как взрыв. Всё стало не просто чётким — кристально чистым. Не так, как иногда проявлялось зрение от генетических всплесков — нет. Это было иное. Мир словно очистился от пыли, от искажений. Я видел каждую трещинку на черепице, каждый пульсирующий капилляр на собственных ладонях.

Вены вдруг втянулись обратно, исчезли, как будто и не было. А сердце — как бешеный барабан. С каждой секундой оно гнало кровь с такой силой, будто собиралось вырваться наружу. Боль, адреналин… и чувство. Чувство силы.

— ААААААА!!! — я не сдержался. Вырвалось. Я разогнался, зная что сейчас или никогда.

У самого края крыши я зажал папку зубами — крепко, чтобы не выпала ни одна страница. И прыгнул.