Ох что за женщина! Что за нрав! Вот прям узнаю прежнюю Лизку!

Да только ностальгические воспоминания тоже нисколько не помогают. Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт, реально же ведь придушить собирается! Нужно срочно что-то делать. Так. Чему учили Сергея Кравец? Ага. Карате и айкидо. Техники, с помощью которых можно справиться с куда более сильным противником. А ну-как попробуем. Ногу сюда… руками вот здесь… на болевой… смещаем центр тяжести и…

Вместе с ней мы валимся на пол и вот уже я восседаю сверху, зажимая её руку в захвате.

— А ну пусти меня! Я не закончила! — злится она, в попытке меня сбросить и это ей почти удаётся.

— Агха! Кхкккхх! Вот прям щас и отпу-кх-щу. Разбежалась! — откашливаюсь я, в попытке переконвертировать остатки эфирной энергии в астральную, чтобы хоть как-то от её пут избавиться.

В режиме берсерка Лизка и правда оказывается грозным противником. Мало того, что всю энергию выкачивает, так ещё и перекрывает каналы, мешая её восполнению. Спасает только то, что и её силы не бесконечны и постоянно меня опустошать и сдерживать она не может. Зато может очень больно кусаться! Ауууфх! Зараза! Аж до крови прокусила!

— Да хватит тебе, Лизка, уймись! — пытаюсь я вытащить руку из её крепкой зубовной хватки. — С твоими дочками всё нормально!

— НОРМАЛЬНО⁈ — вскипает она, отпуская мою руку. — И это ты называешь нормально⁈

И пусть она кричит, пусть она в бешенстве, но это уже маленькая победа. По крайней мере она вышла на диалог и есть шанс, что в ближайшее время мне не отгрызут голову. Ведь нужно же ей чем-то говорить.

— Да, нормально! Все жизненные показатели у них в норме. Вон Вит подтвердит, — указываю я на решившего войти в медблок парня, но прижатая к полу Лизка так рявкает на него, что он разворачивается и благоразумно уходит обратно. — Да вон и Яков может сказать, что всё нормально. Правда ведь?

— Смотря что ты считаешь нормой… — всё также задумчиво отвечает Яков и от его слов Лизка начинает чуть ли не на стену лезть.

— Так! Тщщ! Яков, чтоб тебя втудыть! А ну помоги! — кричу по серьёзке, ибо нити Елизаветы начинают ощутимо врезаться в астральное тело, оставляя в нём раны и бреши. Под её напором я вновь оказываюсь на заднице и из последних сил удерживаю её руки за спиной. — Яков! Не поможешь, ежа те на лицо пришью! Ну же…

И то ли среагировав на угрозу, то ли реально осознав, что дело дрянь, он наконец подходит, спокойно садится напротив Лизки и даёт ей пощёчину. Настолько резкую и звонкую, что и она и я замираем в оцепенении.

— Елизавета. Приди в себя, — голос Якова тих, но в нём ощущается неумолимая сила, с которой невозможно бороться.

Лизка в моих руках шумно дышит, скрипит зубами, глядя прямо в глаза Якова и… в итоге выдыхает. Тело её расслабляется, астральные жгуты втягиваются и я отпускаю подругу, давая ей возможность подняться. И уж встаёт она величаво и гордо, отряхивается едва-едва, будто и вовсе между нами не происходил сеанс одностороннего удушения с плавным переходом в партер.

— Так. Ты. А ну иди сюда, — уже с гораздо меньшим гневом она берёт меня за отворот туники и тащит к первой койке. — Объясняйся. Это нормально для человека или нет⁈

И вот с одной стороны, её претензия вполне понятна. Любой бы пришёл в ужас от увиденного, если бы не знал всей сути происходящих процессов. Перед тем, как зайти в медблок, я постарался Елизавете объяснить, вот только вместе с силами к ней вернулась импульсивная манера поведения. В общем, она вошла раньше и увидела…

— Коконы, Яков!!! Мои дочки превратились в коконы, чтоб тебя! — сжимает она кулаки и в глазах её застыли слёзы.

— Уверяю тебя, это не навсегда, — подняв ладони перед собой, я осторожно подхожу и натягиваю сбитое одеяло на то, что раньше являлось Мари. Теперь же её тело плотно покрывает тонкая полупрозрачная плёнка, под которой отчётливо виднеется сама девушка. — Их организмы находятся на стадии метаморфозы и, если ты позволишь, то я всё объяс…

— А здесь что⁈ Да ты посмотри! У них перья! У моих бедных девочек растут перья! — в сердцах восклицает моя подруга детства, подходя к обнявшимся близняшкам, для которых пришлось соединить кровати, так-как их кокон оказался общим.

Я и сам подхожу к ним, признавая, что да, у Ады и Раи действительно на руках и плечах проступили тонкие острые пёрышки. И при этом они ничуть не портят их красоту а лишь подчёркивают.

— Да, Лизка. Я вижу. У них растут перья. Но если ты сядешь и попробуешь успокоиться, то я всё…

— А у Яры рога! У моей прекрасной девочки выросли рога! Проклятье… Проклятье! Я же хотела им нормальной и достойной жизни, а не это вот всё! — всё не может уняться Елизавета, пряча своё лицо в дрожащие ладони. — А всё ты… всё ты виноват…

— Да послушай же ты меня, Лизка! — взываю я, делая шаг назад, ибо её нити опять начинают угрожающе расплетаться.

И снова на выручку приходит на удивление спокойный Яков. Он ставит стул в проёме между койками, садится в него и указывает Елизавете на точно такой же, стоящий у окна.

— Сядь. Послушаем, что Семён расскажет.

И, о чудо, Елизавета медленно садится, упирает локти в колени, сцепляет пальцы и смотрит исподлобья тяжёлым и немигающим взглядом. Меня аж оторопь от него берёт, но делать нечего. Потирая всё ещё саднящую шею, я начинаю рассказ.

— В общем. Девушкам не спалось и идея раскрыть их силы пришла к ним под утро. Ну, как пришла… это я мимо проходил и услышал их разговор, а они услышали меня вот и… — Елизавета начала угрожающе распрямляться, но поднятая рука Якова придержала её порыв. — В общем, они меня убедили, да я и сам был не против. В наших реалиях необходимо выжить и за любой шанс, способствующий выживанию, стоит цепляться. Поэтому я и освободил их от оков также, как и освобождал Светлозёрских.

— Но Светлозёрские, в отличие от моих дочек, не превратились в… в… в тех, в кого превратились! — яростно восклицает Елизавета, с хрустом сжимая пальцы. — Или людей ждёт то же самое⁈

— Нет, их то же самое не ждёт, — уверяю её и получаю в ответ громкое.

— Тогда почему мои дочери стали такими⁈

— Отличный вопрос! — смыкаю со звонким хлопком ладони и продолжаю. — Я тоже им задался, когда освобождённые девушки жутко захотели есть и после обильного завтрака улеглись спать и начали покрываться…

Я щёлкаю пальцами, в попытке вспомнить и меня выручает выглянувший из-за дверного проёма Вит.

— Покрываться мембранными псевдококонами, господин Семён.

— Вот. Мембранными псевдококонами. Спасибо, Вит, — голова парнишки вновь скрывается и будь я на его месте, то поступил бы также. Всё потому что напряжение в комнате таково, что можно ультрагаджеты напрямую запитывать. — Собственно, как-только это начало происходить, я вызвал Вита и мы перенесли всех девушек в лазарет. Провели диагностику, взяли пробы и убедились, что с ними всё в совершенном порядке. Да, их тела перестраиваются, но жизненные показатели даже лучше, чем у обычных людей.

— Ты всё ещё не ответил на вопрос, почему они такие, — угрожающе произнесла Елизавета.

И вот ей богу, на этот вопрос отвечать мне категорически не хотелось, но видимо придётся.

— Я не знаю почему они такие, — отвечаю честно и в глазах Елизаветы возникает страх. И вот он без ножа моё сердце режет… Уж лучше бы она гневалась. — Мне самому было страшно, Лизка. Я был уверен, что с ними будет точно также, как с Майклом, но оказалось, что нет. И я даже не знаю, в чём моя ошибка. Я ведь действовал осторожно, не влезал в структуру, просто развязал оставленные узелки и дальше они сами распустились. Да чёрт возьми! Мне даже сжигать нити не пришлось! Они сами растворились.

— Погоди-ка… — внезапно влезает в разговор Яков, поднимая руку. — Ты говоришь, что просто развязал завязанные нити?

— Да, мне это тоже показалось странным, — поворачиваюсь к нему, параллельно убирая голову от висящего в воздухе астрального жгута Елизаветы. — У всех других людей блокирующие нити и структуры вживлены в тело, но вот у них они выглядели как очень плотный корсет. Потянул за узелок и всё разрушилось, как карточный домик.