— Семён. Откуда ты её взял? Как она вообще в Светлозёрске оказалась? Эй, Семён. Ты куда⁈ А ну не уходи от разговора! — возмутилась она, но поздно, я уже вылезал через окно на крышу, используя тот же трюк с кирпичами.
А то делать мне нечего, чем женские разговоры в разгар операции вести. К тому же, гирька сама себя не подберёт и призвав свой снаряд, я с улыбкой обнаружил, как какой-то Одержимый за неё зацепился зубами, в попытке прогрызть. Намерением повелев гире заложить вираж, я отправил тварь в далёкий полёт и легко поймал пышущую жаром рукоятку. Стряхнул остатки крови с поверхности, осмотрелся и понял.
Нам повезло.
Даже не так… НАМ ОЧЕНЬ ПОВЕЗЛО.
Среди волны Одержимых не оказалось ни одного, кто умел бы летать и самые прыгучие из них уже не могли достать до поднявшихся в небо корветов. Да ультра-кары и баржи поднимались тяжело, но всё таки поднимались выше и выше, пока не достигли своего лимита. И желание пилотов подняться повыше было полностью оправданным, ведь внизу кипело море из уродливых тел.
— Прощай, городок. Спасибо, что приютил, пусть и не на долго… — произнёс я с тоскою вниз, глядя как рушатся дома под напором тварей и поднимается пламя над остатками того, что некогда звалось Светлозёрском. Поправив рацию в ухе, я настроился на общую частоту и скомандовал. — Всем пилотам, приём! Говорит Семён! Выстроиться в ту же формацию. Ежовая Баржа впереди. Следом за ней корвет с Яковом. Последний корвет в хвосте. Пилоты ультра-каров, держитесь слева и справа. Курс на поместье. Полный ход, марш!
И процессия тронулась.
И вместе с этим в рации зашуршал напряжённый голос Анатолия.
— «Семён. На радаре множество объектов. На три часа.»
Посмотрев в указанное направление, я оценил, что солнечная погода с редкими облаками давала отличный обзор. Надвигающееся облачко я увидел невооружённым глазом и сразу понял, какие именно гости к нам пожаловали. Тот самый кислотный рой и, к несчастью, среди них жирными точками отслеживались твари покрупнее. Погонщики, как назвал их тогда Медвян. Сами по себе не особо сильны, но их наличие опасно косвенно. Дело в том, что именно они управляют роем.
— Какова их скорость? — задал Толику вопрос по рации и тот спустя пять секунд ответил.
— «Семьдесят пять километров в час.»
— А наша?
— «Почти восемьдесят.»
— Прекрасно! Значит оторвёмся, — озвучил вердикт, переключаясь на общую. — Всем пилотам. Замечен арахнидовый рой на три часа. Сохраняем скорость и направление движения. Они летят медленнее, так что получится оторваться. Яков, приём!
— «Кшшфхслшу тебя, Семён!» — прозвучало сквозь помехи.
— Готовься к допингу. Вроде нас догнать не должны, но чёрт их знает. Лучше подготовиться, чем зубы с земли собирать.
— «Пшшхонял!»
Скорость наша постепенно росла и арахнидовый рой начал смещаться и отставать. Их попытка двинуться на опережение не сработала, так как наши пути не совпадали. И вроде бы всё хорошо, но сердце моё находилось не на месте. Усиливая эфиркой зрение, я наблюдал за их движениями и не находил той же прыти, которой полнились твари наземные.
Можно подумать, что они сдались, да только в их повадках такое поведение не наличествовало. Наоборот, этот вид Одержимых наиболее умён, расчётлив и умеет планировать наперёд. По словам Медвяна, своей извращённой стайной тактикой они умудрялись выматывать и забарывать даже самых сильных людей из числа озарённых, а значит следовало держать ухо востро.
Но время шло, рой потерялся далеко позади и сердце совсем уж моё успокоилось и расслабилось.
Наверное именно по этой причине я упустил засаду почти на самом подлёте к поместью. Хорошо замаскированные в лесном массиве бурдюки-одержимые плюнули в нас целой тучей снарядов и я только и успел, что выставить воздушную преграду по правому борту. В ней тут же увязли костяные шипы, но часть из них всё же вонзились в машину, войдя на треть.
Внутренний тактик Сергей вместе с математиком Греем, тут же рассчитали направление и угол атаки и я отдал приказ.
— Всем пилотам ультра-каров! Поворот налево на 90 градусов! Пилоты корветов, наклон корпуса влево, на тридцать градусов! Подставьте им днища и полным ходом вперёд! Яков, давай дымку, сбей им прицел!
Град из костяных шипов не утихал и спасало только то, что из-за расстояния большая их часть потеряла импульс. Добрая сталь бортов не пустила их к пассажирам и машины теперь очень походили на выводок ежат от нашей Ежовой Баржи. Закончив манёвр, мы ушли из под обстрела и нашим глазам открылось мерзкое зрелище выползших из леса бурдюков, испещрённых множеством отверстий. Из них то и выстреливали непрерывным потоком костяные снаряды, но чем гуще распускалась тёмная дымка вокруг корветов, тем менее прицельно они по ним били.
Как более манёвренные, мы стайкой пошли по крутой дуге обратно к поместью, вот только оказалось, что сюрпризы на этом не закончились. Засада оказалась не одна, а две, и в этот раз по ультра-карам начали палить калибры покрупнее.
Снаряд размером с крупную дыню пролетел совсем близко и я отдал тот единственный приказ, который мог спасти если и не всех, то многих.
— Пилоты легковых! Маневрируйте!!! — но и без моего совета, водители начали совершать чудеса пилотажа.
В том числе и Толик, от резкого манёвра которого меня чуть не оторвало от крыши. Вот ей богу, если бы не кирпичи и геомагия соскользнул бы точно. И хоть его кульбиты вытряхивали из меня весь воздух, всё это долго время уворотов и уклонений я накапливал в гире огненный заряд. Питал и питал своей аурой Саламандра и ему не оставалась ничего иного как лопать, лопать и лопать, чтобы в нужный мне момент всё разом отдать.
Ещё немного… Ещё чуть-чуть… Вот уже показались из леса уродливые создания с длинными раструбами на брюхах и я наконец осознал, что всё. Больше в гирю не лезет. И потому крикнул так, что наверное и без рации Толик меня услышал.
— ТОЛИК! Б 5 ВВЕРХ-ВНИЗ!!!
И собственно, он сделал именно то, что я его попросил. Простой элемент пилотажа, в котором машина пять секунд идёт свечкой в небо, а после переворачивается и столько же идёт вниз. Когда уходишь от погони и при этом отстреливаешься, кооперироваться с водителем жизненно необходимо и потому Анатолий по старой памяти отреагировал верно и выполнил манёвр идеально.
В верхней точке, когда машина застыла, а после носом пошла к земле, я вонзился усиленными пальцами в металл крыши, прицелился и запустил напитанную энергией гирю прямиком в центр плюющихся снарядами тварей. И, к сожалению, огненным взрывом я полюбоваться не успел, так как один из снарядов всё таки попал в нашу машину.
Удар был сильным.
Переднюю часть смяло и ультра-кар пошёл кругами, заставляя то небо, то землю перед глазами постоянно меняться. К тому же, ударом меня сдвинуло к капоту и теперь два кирпича со скрежетом ходили по лобовому стеклу, оставляя царапины и трещины. Переведя эфирку в восприятие, я в замедленном времени увидел, как Толик двигает рулём и рычагами подачи газа, выравнивая ход и, как от вращения вжавшись в дверь, Елизавета крепко прижимает к себе девочку. При этом ни он, ни она не замечают, что замок ремня безопасности Лизки вылетел из паза и свободно болтается в воздухе.
Очередной удар потряс машину, и я словно в страшном сне с ужасом увидел, как ужааааасно медленно двери со стороны Елизаветы открываются и она выскальзывает из салона, успевая отбросить от себя девочку в сторону Толика. И он успел схватить малышку, но не Лизку и мне пришлось совершать рывок по обшивке ультра-кара, чтобы вцепиться в падающую вниз подругу.
И да, поймать я её успел, но удерживаемые меня кирпичи вылетели из салона следом, полетев вместе с нами к земле матушке, из которой их и породили.
К чести сказать, я не испугался. Даже успел напоследок отдать по рации приказ Толику лететь до поместья и не останавливаться, а сам же сгруппировался, прижал к себе Елизавету покрепче и принялся усиленно сплетать воздушные потоки вокруг и под спиной.
