На сколько я знал от Медвяна, когда их голод силён, а свободных источников пищи нет, они начинают бросаться на любую органику, которую найдут рядом. Приоритет у них, конечно, нацелен на живых и дышащих, но не все из Одержимых достаточно активны и прошарены в поиске, чтобы сразу выходить на человечину. Таким тварям остаётся поглощать мелких животных наравне с лесом. Кое-где я даже успеваю рассмотреть странных склизких существ, наполовину ушедших в земли и ползущих под нами, но останавливаться на посмотреть не было ни смысла ни времени.

Чем быстрее летели, тем с большей тревогой я всматривался вперёд, в надежде увидеть и почувствовать своих пернатых товарищей. Как только я принял решение о форсировании отлёта, то сразу же отправил воронов предупредить Светлозёрских. До городка шестнадцать километров. Скорость воронов пятьдесят километров в час, а значит долетят они до туда минут за двадцать. Со сборами мы провозились столько же, а значит где-то на полпути должны с ними встретиться.

Лишь бы только не разминуться…

Хотя о чём это я? Корветы так ревут, что и захочешь, не пропустишь нас мимо. Зато скорость и правда что-надо. За нашей «Ежовой Баржей», разогнавшейся до ста километров в час, они прекрасно поспевают.

— Толик, приём, как слышно? — не удерживаюсь я и выхожу на связь с впереди летящим товарищем, которому досталась отличная машинка для разведки, со встроенными камерами дальнего обнаружения. — Видишь хоть что-нибудь?

— «Кшш-ххемён, приём. Слышу кххорошо. Никак нет. Светлозёрск за грядой, но вижу приближающуюся чёрную точку. Кажется это твоя птица. Летит навстречу. Время сближения меньше минуты.» — шипит в моём ухе и я подобираюсь.

Если Чёрный летит один, значит что-то случилось. Узнать бы поскорее, да только останавливать процессию нельзя. Но в таком случае, ворон имеет все шансы пролететь мимо и не успеть догнать. Остаётся только ловить и вот тут я от души радуюсь своей предусмотрительности.

Отойдя к центру баржи, я откладываю гирю, поднимаю ладони и направляю энергию в воздух. Своевольную, буйную, почти прозрачную, я закручиваю её и уплотняю, создавая коридор торможения, сотканный из более плотного воздуха. И далеко смотрящий Чёрный успевает заметить мои действия прежде, чем решает предпринять что-то своё. Словно пуля он вонзается в самый центр моей воздушной структуры, которая через длинный изгиб выплёвывает его к моим ногам.

— Ну что там? — присаживаюсь я к растрёпанному ворону и тот не вставая выдаёт.

— Киорр-Кар! Квеар-Крор! Краар! «Город в осаде! Одержимые близко! Поспешите!»

— В смысле в осаде? Одержимыми? — переспрашиваю его, уже готовясь отдавать всем приказ, но услышанное меня неприятно цепануло.

— Киеер. Киора-кара-рар. Кве-рерк-кер-кекек! «Нет. Автономными ботами. Еле прошмыгнул, они мне зад подпалили!» — и то была правда, на хвосте у Чёрного перья оказались будто лазером прожженны.

— Вот жеж пришла беда, откуда не звали, — ругаюсь сквозь зубы и выхожу на связь. — Всем пилотам. На город идут Одержимые. Сам город осаждён автоматическими ботами с тазерным вооружением. Через три минуты смена курса, идти вдоль барьера, снижение в полях, со стороны магистрали. Толик, ко мне. Садись на Баржу.

— «Чхххчего⁈» — звучит в общем эфире.

— Садись на Баржу, ёк макарёк! Я знаю, что ты можешь! — кричу ему и отключаюсь, отходя к носу.

— Мне сбавить скорость? — предлагает наёмник, но я мотаю головой.

— Нет, но если чуток носом нырнёшь, то может и быстрее выйдет. Толик! Не садись, а зависни, но чем ближе, тем лучше. Ты ведь кирпичи на заднее сидение отложил, как я просил?

— «Да!» — звучит почти без помех, так как сбавляющий скорость ультра-кар Анатолия подошёл совсем уж близко.

— Нуус, с богом, — произношу присказку из жизни Грея, кладу гирьку на плечо и даю отмашку своему пилоту.

Ежовая Баржа чуть опускается вниз, поднимается вверх и в этот момент я со всей силой отталкиваюсь ногами, разворачивая ауру геомагии и целясь ладонью в заднюю дверь машины. Мощный удар с той стороны прекрасно даёт понять, что мой трюк сработал и аура притянула кирпичи, дав мне возможность повиснуть.

Руку с гирей на крышу, пара подтягиваний и вот я уже стою наверху, притягивая стопами кирпичи к потолку ультра-кара. Зацеп, что надо, а значит можно осуществлять план из того множества вариантов, которые успел сгенерировать доставшийся мне неуёмный разум Грея.

— Толик! Полный ход! Зависни над городом! — кричу в рацию и показываю большой палец вверх смотрящей на меня в боковое зеркальце Елизавете.

Машина рванулась и мне приходится присесть, так как не смотря на зацеп, воздух норовил меня сорвать с крыши. На удачу, сверху на машине оказался выступ антенны, за который я и ухватился, не переставая активно думать. Боты значит? Автономные? Как бы не так! Мы в блокаде и никакому сигналу сквозь барьеры не пробиться. Отсюда вывод, что оператор тоже находится где-то здесь, невидимый и незримый как для воронов, так и для окружающих. Вопрос только в том, где именно.

Минуты бешеного полёта пролетают быстро. Зависнув в тридцати метрах над городом, Толик приглушает двигатель до минимума и я могу оглядеть масштаб бедствия. Светлозёрские сгрудились в центре улицы, и то тут то там звучат выстрелы. Очень часто ковбои Хенвлоу попадали, но наступающим стальным болванам на это было фиолетово. Антропормфные модели ботов, не имея на себе никаких опознавательных знаков, шли вразвалочку, даже немного лениво, и с помощью своих гибких рук и точечных выстрелов лазерами не давали людям прорвать их оцепление.

Среди сгрудившихся людей раненных я не увидел, а значит боты просто затягивают время до наступления Одержимых. Лес вдалеке со стороны лагеря Медвяна вовсю раскачивался, а это значило, что волна там наступала не маленькая. Он может и не справиться. Но в любом случае, стальные боты, проблема не меньшая, а даже большая. Некоторые из них уже подняли свои головы-камеры и пару раз плюнули тазерными вспышками. Толику пришлось подняться повыше.

— «Семён, что дальше?» — шипит в моём ухе и я крепко задумываюсь, оглядывая горизонт.

Где же эта падла может прятаться? Его же ведь не видно, не слышно, но он наверняка где-то рядом. Ботами ведь надо управлять. Локальная связь на дальних расстояниях берёт хреново, а значит здесь у него либо скрытый дрон передатчик, либо он сам. Как же найти то, что столь хорошо экранировано?

Догадка приходит моментально, стоило только задать себе последний вопрос. Раз он экранирован от всех энергий, а энергии разлиты в воздухе, то среди всего энергетического разнообразия он будет пустым пятном!

Закинув камушек одержимых себе в рот, я разгрызаю его и хлынувший поток направляю в свежеприобретённую способность. Потоки воздуха вокруг меня завихряются, но я направляю их дальше, дальше, как можно дальше, буквально растворяясь сутью своей в окружающем пространстве и перестраивая тонкое зрение на легчайшие голубые потоки. Этой энергии в воздухе оказывается много, очень много и её разрозненность помогает мне объять действительность гораздо шире, чем любой другой эфирной магией.

Я простираюсь ею дальше, дальше и дальше, почти отключаясь в своём воздушном трансе и едва-едва удерживая геомагией кирпичи под стопами. И когда они с грохотом падают в машине, я наконец вижу в стороне, на границе восприятия, круглое пространство, где воздушной энергии не имеется вовсе.

— … толик руль налево на десять градусов и восемьдесят пять метров вперёд и стоп… — бормочу в рацию, продолжая пропускать через себя уйму полученной из кристалла энергии.

— «Окееей» — не стал спорить со мной Анатолий, исполняя приказ. — «Всё сделано, но зачем тебе… СЕМЁН!»

Предупреждать и извиняться я не стал. Просто спрыгнул с гирей наперевес в ту самую круглую пустоту, направляя энергию в Усиление как себя, так и своего оружия. На моё счастье, невидимый объект не двигался и своё падение я рассчитал максимально чётко.

Огненная гиря с радующимся Саламандром встретилась с пустотой и со звоном и хрустом проломило её, а меня в свою очередь размазало обо что-то твёрдое и гладкое. Но не надолго, так как гиря провалилась вовнутрь и потащила меня следом в дымное, сладкое и наполненное громкими воплями пространство.