КАПИТАЛИСТИЧЕСКИ!! СТРОЙ В ИЗОБРАЖЕН!!!! 11.
одобряется обществом в целом, влечет за собой автоматический рост пьянства, и разврата,что доказывается статистикой. Конечно, такое расширение производства одобряется и правительством, ограждающим интересы правящего сословия, причем это правительство, учитывая все результаты этого расширения, не преминет обычно: «усилить полицию, увеличить мирный состав войск, не оставит без увеличения и судебные трибуналы», и, с помощью статистики, точно определит необходимую степень увеличения всего этого.
При таком положении естественным становится то распределение мест в нижнем этаже выставочного здания (под ассамблеей). которое рисует Н. Ф. Федоров. Центральное место здесь будет принадлежать фабрике и заводу с их придатками: трактиром и публичным домом. Фасад этого помещения должен быть представлен магазином, где товар выставляется, показывается лииом, а фабрика с ее допопненьями должна представлять изнанку, тыльную сторону этой постройки.
При этом среди построек, характеризующих третье и четвертое сословия в том же здании или среди той же группы зданий помещаются университет и концентрируются ученые, художественные и учебные заведения. Все учреждения эти должны быть сосредоточены на задворках центральных сооружений капиталистического строя. Их положением должно быть обозначено место в этом строе «ученого сословия», т. е. интеллигенции, той группы, которая оказывается занимающей какое-то промежуточное место между обоими основными группами: торгово-промышленным классом и фабричным пролетариатом. Ниже мы приводим в выдержке исчерпывающую характеристику этого слоя , от которой трудно что либо убавить.
«Ученое сословие, — деля барыши с третьим сословием, т. е. участвуя в обращении принадлежащих к четвертому сословию фабричных рабочих, — в машины, в клапаны, — так сказать, обезглавливая их на все шесть дней недели, — показывает вид, будто принимает горячее участие в рабочих и в седьмой день занимает их популярными чтениями, т. е. как бы возвращает им на этот день голову, которая для рабочих, таким образом, то же. что шляпа, которую надевают по праздникам. Участвуя в действительном порабощении, в действительном обезглавливании людей четвертого сословия, ученые дают им мнимое поддельное популярное просвещение, вместо действительного
участия в познании, и, вместе с тем освобождают от предразсудков, т. е. от религии, заменяя авторитет духовенства своим собственным. Те же ученые, которые не успели еще войти в долю с третьим сословием, те стараются вооружить «четвертое сословие против третьего». л
Роль ученого сословия в капиталистическом строе, с точки зрения Н. Ф. Федорова, тем возмутительнее, что оно есть та сила, единственная сила, которая могла бы при правильном понимании своего значения направить общественную жизнь по другому руслу. Занявшись исследованием коренных причин, ведущих мир к розни и гнету, оно могло бы разрешить все мучашие человек чество вопросы, тогда как в настоящее время члены этого сосло* вия, в руках которого находится все разумение, не только не выполняют своего долга, <<на в угоду женской прихоти, создав и поддерживая мануфактуру, этот корень неродственности, изобретают все новые и новые средства ее. т. е. изобретают орудия истребления для зашиты порожденной женской прихотью мануфактуры». (Фил. Общ. Дела т. I. стр. 6).
Все разделение общества на противоборствующие классы*, согласно мысли Н. Ф. Федорова, являются не чем иным, как результатом разделения его на людей мысли и людей дела, на ученых и неученых. «Это разделение составляет самое великое бедствие, несравненно большее, чем распадение на богатых и бедных», причем разрешение вопроса об этом втором распадении всецело зависит от разрешения первого. А устранение его зависит не от распространения популярного образования, а только от участия в знании и участия всеобщего. Доколе не будет участия в знании всех, -до тех пор «чистая наука останется равнодушною к борьбе, к истреблению, а прикладная не перестанет помогать ему, помогать и прямо — изобретеньем орудий истребления, и косвенно» придавая соблазнительную наружность вещам, предметам потребления».
Возвращаясь к выставке и заканчивая описание центрального здания проектируемой выставки, где об'единены ассамблея фабрика со своими придатками и учреждениями, связанными с наукой и искусством, мы услышим, что ^описанная группа зданий будет служить выраженьем «п о л и т и к о-э к о н о м и<-ческой мудрости посада, эксплоатирую-щ е г о село». Против этих зданий, как отражение их в другой сфере отношений, должны быть воздвигнуты иные постройки,
КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ СТРОЙ В ИЗОБРАЖЕНИИ П. Ф. ФЕДОРОВА 271
являющиеся необходимым дополнением к первой группе. Сюда должны быть вынесены, казармы, полицейские части, будки, суд, тюрьмы и т. под. здания, являющиеся «выражением политик о-ю ридической мудрости посада». Здесь будут, таким образом, представлены все учреждения, помогающие ^«торгово-промышленному классу совокупно с рабочим классом в эксплоатации села или пятого сословия, потому что город относится к селу, как хищник, или как плотоядное к травоядному».
Таков современный город, как нечто целое, где сосредоточена вся жизнь правящего класса и обслуживающих его групп населения. Характеристика его должна быть дополнена описанием тех взаимоотношений, которые развиваются в городской среде не только между отдельными группами, но и между всем городом и отдельным лицом. Душу этого города составляет: «прогресс промышленно-торговый, постоянно усиливающий внутреннюю борьбу» и «прогресс п о л и ц е й с к о-с у-дебных учреждений, обязанных сдерживать борьбу», предупреждать столкновения путем постоянного наблюдения, путем наказания тех. «которые выходят за пределы личной свободы, допускаемой законом».
Таким образом, надзор, кара, страх наказаний, пресечений и предупреждений и, как символ всего этого, острог и тюрьма «где собраны всевозможные орудия наказаний» — такими чертами должна быть представлена внутренность современного города. Извне же такой город будет изображен крепостью «представляющей все усовершенствования в наступательных и оборонительных орудиях войны - это прогресс военный». Но этот военный прогресс является только внешним и искаженным. Индустриализм внутри и милитаризм вне не обеспечивают прочности промышленно-торгового государства, которому грозят не только внутренние взрывы. «Милитаризм на подкладке индустриализма оказывается бессильным для защиты: оружие улучшается, а войско ухудшается... население становится интернациональным, земля для такого населения не прах предков, а богатство, только не ему, большинству, принадлежащее». Это положение чревато всяческими поражениями и верная действительности выставка долж-показать, как оружие, приготовленное промышленной страной для своей защиты, обращается против нее же и «оказывается приготовленным на свое поражение и погибель». Такое соотношение между внутренностью и внешностью ведет к тому, что
выставка с одной стороны «показывает богатство, как приманку а с другой стороны показывает оружие, которым это богат ство будет отнято». Так Н. Ф. Федоров оценивает выставку 186' года, где Франция показывала свои богатства, даже стрем» показать их больше, чем их было. Это была одна из примано возбудивших аппетит Германии «и особенно Пруссии, которая 1866 г. показала свою силу».
Выставка 1889 годе должна таким же образом показать, ч пять миллионов контрибуции для Франции ничего не значат она может уплатить какую угодно новую контрибуцию. Но так» демонстрирование своих богатств, и связанные с ним лровоци руемые войны, ведет не только в внешним международным столк новеньям. «Аппетит к богатствам», таким образом, побужден н< только в Германии, но и в самой Франции.«Четвертое сословие мой Франции увидало богатства третьего сословия и быть мо в конференции по рабочему вопросу, «собранной император Вильгельмом, можно видеть начало союза между Германией четвертым сословием самой Франции».
